– Это места, где в последний раз видели наших пропавших рыцарей, – поясняет он.

Его рука движется вдоль флажков, которых я прежде не видела.

– А это, – продолжает он, – места, где были найдены бреши.

Флажки вытянулись на бумаге короткими линиями, как следы ножевых ударов. Я отмечаю соответствие в тот же момент, что и остальные.

– Это те же места, где пропали рыцари? – спрашивает Олли.

– Именно так, – кивает лорд Элленби. – Пока мы не знаем наверняка, но то, что мы здесь видим, – возможно. Вероятно, бреши как-то связаны с теми змеями, которые, как мы полагаем, утащили наших рыцарей.

– Вы думаете, что с десяток моих рыцарей унесли в Итхр? – спрашивает леди Каур.

Остальные тут же взрываются вопросами и предположениями.

– Но те змееподобные существа не могли же явиться из Итхра?

– Это диверсия.

– Даже если это так, какая нам от этого польза?

Лорд Элленби поднимает руку:

– Я знаю, что из этого много не вытянешь, но оно стоит изучения, не правда ли? И работать над этим мы должны вместе. Это проблема всей страны – надо именно так на нее смотреть.

Теперь поднимает руку леди Кайрис:

– Согласна, Лайонел. Я готова прислать нужных людей из Кембриджа. Но считаю, нам необходимо обдумать и более дальнюю перспективу.

– О чем ты, какую перспективу? – спрашивает лорд из Суффолка.

– Проблема куда больше, чем исчезнувшие рыцари. Разве нам не надо обдумать, что делать с Аннуном?

– Делать с ним?

– Как его восстановить? Ферн и Олли описали нам опустошение в Аннуне вокруг обнаруженной бреши. То же самое в Кембридже. Уверена, и не только в нем.

Несколько голов кивают.

– Ладно. Аннун умирает, точно так же, как в конце правления Артура. Есть какие-то письменные источники, которые говорят о том, что произошло потом? Знаем ли мы, как возродился Аннун?

– Разве у вас в архивах этого нет? – кривится лорд из Оксфорда.

– Мы сосредоточены на науке Аннуна, а не на истории, как вам прекрасно известно, Робин, – отвечает Кайрис.

– В наших архивах кое-что есть на этот счет, – говорит Ашер. – В Аннуне были уничтожены инспайры.

– И после смерти Артура Аннун восстановился? – спрашивает леди Каур. – Значит, надо убить Мидраута и спасти Аннун.

– Не совсем так, – возражает Ашер. – Убийство Артура не вернуло Аннун, хотя некоторые допускают, что оно могло все же как-то помочь, очень медленно.

– Но что-то же помогло? – спрашивает лорд Элленби.

– Грааль, – отвечает Ашер. – Они нашли Грааль, но некоторые документы говорят, что они его уничтожили в процессе возрождения Аннуна.

– Записи могут вводить в заблуждение, – возражает лорд Элленби. – Посмотрите, что случилось с Экскалибуром.

– При всем уважении, милорд, записи об Экскалибуре исчезли, но то, что мы имеем, согласуется со всем. А легенда о Граале куда более неопределенна.

– О чем ты? – спрашиваю я.

Ашер смотрит на Робина, лорда Оксфорда, и Робин молча кивает.

– Один момент, пожалуйста, – говорит Ашер и ускользает из комнаты обратно в замок Оксфорда.

Я смутно помню этот замок как некую огромную круглую библиотеку со множеством подземных кабинетов и палат. Через несколько мгновений он возвращается, несет толстую пачку бумаг и выкладывает их на стол. Я придвигаю одну к себе: это изображение средневекового банкета.

– Не могу понять, как это связано с Граалем, – качает головой один из лордов, держа в руке другой лист. – Тут нарисован какой-то котелок.

– В том-то и дело, – замечает Ашер. – Для начала, нигде не говорится, что такое Грааль. В некоторых документах он изображен как обеденная тарелка, в других – как котелок, в каких-то – как чаша. Все весьма несходно, и, боюсь, это заставляет предположить, что он вообще не существует как конкретный предмет.

– Тогда как он существует?

– Как некая идея, – говорит Ашер, и вокруг стола слышится разочарованное бормотание.

Я понимаю почему: Экскалибур был ощутимым объектом надежды, маяком, говорящим нам, что если мы просто сумеем его найти, то окажемся в безопасности. А вот от идеи нам нет никакого прока.

– Единственное, что имеется общего во всех историях о Граале, – они говорят о своего рода просветлении, – продолжает Ашер. – Об изобилии и возрождении. Сотворении. Больные земли исцеляются, давая неожиданный урожай, Грааль приносит процветание.

– Но он, конечно же, должен существовать, – говорит леди Кайрис, – потому что мы знаем, что его использовали для возрождения Аннуна после смерти Артура.

– Вот записи того времени. – Ашер выкладывает некий лист на середину стола.

Буквы на нем яркие – его недавно читали, и не один раз, – но я не понимаю языка.

– Это староанглийский, – поясняет Ашер. – И примерно это переводится так: «Когда земля лежала в запустении и Темный век опустился на Итхр, выжившие рыцари собрались у обломков Круглого стола на совет. Экскалибур лежал в центре Стола, пока шли великие споры о том, как заново наполнить земли Аннуна. Совет спорил три дня и три ночи, и в конце одна выжившая фея, леди Гвиневра…»^[11]

– Гвиневра? – шепчет кто-то. – Я не знаю феи по имени Гвиневра.

– Они имели в виду леди Андрасту, – откликается леди Каур.

Мое сердце подпрыгивает. Андраста и была Гвиневрой?

– «Леди Гвиневра, – многозначительно повторяет Ашер, – входит в зал и говорит им, что один из них обладает силой восстановить Аннун, хотя это будет дорого стоить. И было решено, что Ланселот должен отправиться на поиски Грааля и, найдя его, разбить Грааль, и тогда инспайры возродят Аннун и в Итхре начнется великий век науки и искусства».

– Предполагаю, писавший это имел в виду Возрождение, – говорит Кайрис, – но это ведь было уже через много веков после Артура. Разве нет?

– Я тоже понял именно так, – соглашается Ашер. – Но Грааль обладает силой влиять на воображение в течение многих веков после того, как его использовали.

– Но он был уничтожен, – вздыхает лорд Элленби. – Так что для нас он бесполезен. Могу ли я предложить, чтобы мы вернулись к неотложному вопросу – как сокрушить Мидраута и как выяснить, что он сделал с пропавшими рыцарями?

В зале поднимается шум, кто-то возражает, кто-то соглашается.

– Нам нужна долгосрочная стратегия, хотя…

– Если мы доберемся до него, нам не будет дела до придуманной реликвии…

– А почему не заняться и тем, другим?

Я смотрю на Ашера, который, один из немногих, помалкивает.

– А ты не думаешь, что Грааль можно будет склеить и использовать снова, если мы его найдем? – спрашиваю я.

Он смотрит на меня настороженно:

– Я не уверен, что дело в починке и повторном использовании. Как я уже говорил, я вообще не уверен, что Грааль когда-либо существовал в физической форме.

– Но если его уничтожили, значит он был реальным?

– Не обязательно. Даже если Грааль – лишь идея, его все равно можно сломать. Посмотри, что происходит сейчас под влиянием Мидраута: все то, что мы могли думать о себе как о людях с открытым умом, уничтожено. Посмотри на происходящее в Аннуне, посмотри, как люди ведут себя по отношению к тем, кто отличается от них, и скажи, разве это невещественно, нереально?

Я думаю о тех опустошениях, что причинила единственная идея Мидраута. Она приобрела форму, она заползла, как червяк, в головы людей, и опустошила нашу землю…

– Значит, ты думаешь, что Грааль и был идеей мира Артура? И что сломали именно ее?

– Вероятно, – пожимает плечами Ашер. – А может, и нет. Я лишь теоретизирую. Но надо перестать прилагать физику Итхра к тому, что возможно в Аннуне.

Я киваю:

– Воображение, вот ключ, ты об этом? Ключ ко всему.

У меня внутри возникает странное чувство, словно мне пытаются сказать что-то такое, что я пока не готова услышать. Будет дорого стоить. Это Гвиневра – Андраста – сказала рыцарям, отправившимся на поиски. Никто больше не упомянул об этой части текста, но она многократно эхом прокатывается по моему телу, словно некое предчувствие.

Лорд Элленби вскидывает руку, призывая к тишине.

– Мне понятно то, что вы все говорите, – ворчливо произносит он. – Предлагаю назначить группу рееви для дальнейшего изучения легенды о Граале, чтобы у нас был хоть какой-то план, если начнется худшее. А пока не займемся ли мы вопросом недостатка рыцарей?

Лорды, леди и сеньоры вокруг стола кивают в знак согласия. Потом начинается торг: скольких и куда перевести. И ясно лишь одно: население Тинтагеля теперь увеличится.

11

И вскоре команды харкеров, венеуров, аптекарей и рееви прирастают. Они словно прибывают все разом, хотя и приходят из всех других замков страны. Некоторые уже ушли в отставку, но отчаяние главных танов убедило их вернуться к исполнению долга. И единственный лоре, который не находит пополнения, – это лоре рыцарей.

– Не то чтобы они сами не хотели, – говорит нам Найамх. – Просто главные таны и капитаны рыцарей не хотят их отпускать. Они уже сами потеряли множество своих людей и боятся, что потеряют лучших из оставшихся.

Она возмущается тем, что рыцарям не дают возможности перейти в Тинтагель, но я могу понять главных танов: им уже не хватает рыцарей из-за всех смертей последних лет, недавних исчезновений и отсутствия пополнений во время Самайна^[12], – и они не могут позволить себе еще сильнее ослабить свои патрули.

Одно из пополнений приходит по собственной воле. И оно буквально выводит из себя Майси. Ее предшественник, мужчина по имени Бен, которому, должно быть, после отставки уже исполнилось семьдесят, но у которого до сих пор на голове встрепанные черные волосы и полное отсутствие морщин на лице, пользуется шансом вернуться. Он наслаждается тем, что постоянно дает понять, как бы он руководил харкерами, останься он на прежнем посту. Когда бы я ни проходила мимо Круглого стола, он там, болтается рядом с управляющими им харкерами и постоянно ворчит.

– Конечно, здесь, пожалуй, и нет хорошей масляной замазки, чтобы заделать эти трещины… – бормочет он.

– Это не трещины, Бен, – отвечает Майси. – Я уже сто раз тебе говорила, это результат воздействия Мидраута.

– У тебя всегда найдутся оправдания, – снисходительно улыбается Бен.

Я ловлю взгляд Майси и сочувственно качаю головой.

– Оставь их в покое, дедуля, – звучит знакомый напряженный голос, обращающийся к Бену.

Это Франки, рееви из Кембриджа, с которой я встречалась в прошлом году, она производит впечатление самого строгого человека из всех, кого я знаю.

– Дедуля? – спрашиваю я.

– Тебе следует быть на крыше, со стражами, – продолжает Франки, подталкивая Бена к лестнице.

– Но я им нужен здесь! – возражает Бен.

– Совершенно не нужен. Идем, дедуля, ты мне мешаешь.

Бен ворчит, но подчиняется Франки. Я смотрю на нее во все глаза, когда он тащится вверх по ступеням на крышу замка.

– Что? – спрашивает она. – Ничего нет необычного в том, чтобы призвать на помощь родственников.

Несмотря на первоначальные трудности притирки людей из разных общин танов, Тинтагель теперь бурлит новой энергией. У каждого имеется идея насчет того, как закрыть бреши. Ашер убежден, что мы должны начать с выяснения того, как они созданы.

– Они определенно имеют какое-то отношение к Иммралу, – произносит он, многозначительно глядя на Олли.

Мой брат уже какое-то время прилагает все усилия, чтобы воссоздать брешь в одной из пустых комнат башни. Единственное, что ему удалось, так это лишить пространство вокруг себя красок и заработать сильное кровотечение из носа.