Глава 31. Брак по-цваргски

Лейла Виланта. Цварг

Фабрис действительно пытался за мной ухаживать. Изысканно, ненавязчиво, но настойчиво. Он приглашал меня в фешенебельные рестораны с открытыми верандами на головокружительной высоте, лучшие иллюзионы и дизайнерские парки, дарил охапки цветов, и это всё при том, что мы продолжали жить вместе. Более того, мы расписались на следующий же день после того разговора.

Я чувствовала себя очень странно, когда прикладывала ладонь к сканеру, чтобы подтвердить согласие на брак. Красивая тихая церемония, которая при этом никак не затронула чувства. Накатило ощущение сюрреалистичности происходящего, я будто бы смотрела на себя со стороны.

Много лет я пыталась объяснить матери, что выйду замуж непременно за того мужчину, которого буду любить.

Много лет я представляла себе, что свадьба станет для меня каким-то грандиозным событием, на которое я надену самое красивое платье и позову родственников, а также не удержусь и расплачусь от счастья в самый ответственный момент.

Много лет я в красках воображала свою первую брачную ночь и пересматривала учебники по половому воспитанию и этике, которые давали всем цваргиням в институте без исключений.

Пожалуй, единственное, что совпало с ожиданиями – это образ жениха. Фабрис действительно был сногсшибателен в элегантном серебристом смокинге и с традиционными платиновыми кольцами. Такого Фабриса я ещё не видела, но эмиссар не был бы самим собой, если бы после того, как приложил ладонь к сканеру, он не достал дезинфицирующую салфетку и тщательно не стёр свои отпечатки. И я рассмеялась. Искренне и громко, сбив речь того, кто проводил церемонию, а в конце ещё и не дала себя поцеловать, протянув лишь запястье. Впрочем, Фабрис даже взглядом не показал недовольства, просто молча коснулся губами тыльной стороны ладони, и на этом всё.

Первая брачная ночь прошла без эксцессов и намёков, тут Робер тоже повёл себя как джентльмен – сделал вид, что у него масса работы, и… ушел из квартиры. Вернулся лишь под утро. От него пахло крепким алкоголем и кофе, но в остальном он выглядел как обычно – улыбнулся, вежливо пожелал доброго утра и надолго заперся в ванной комнате.

Конечно же, я понимала, что нравлюсь Роберу, но о том, насколько, поняла лишь тогда, когда взяла свой старый коммуникатор. Оказывается, за то время, что я пользовалась новым браслетом, Фабрис с моего старого номера вёл целую переписку с Обераном Мёрфи, да и с Аароном тоже. Последнего он практически сразу заткнул за пояс, объяснив, что ребёнок не его, а при любом поползновении в мой адрес я совершенно точно выйду замуж за Фабриса. Эмиссар буквально за несколько сообщений подвёл Аарона к мысли, что я для подающего надежды агента алеф-класса буду ненужным балластом. И как-то так ловко у него это получилось объяснить, что я даже ничуточки не обиделась.

А вот с Мёрфи переписка оказалась внушительной. Фабрис от моего лица делал вид, что раздумывает над сывороткой, хладнокровно расспрашивал о её действии и возможных последствиях, одним словом, вёл себя так, как я бы точно не смогла. В одной фразе он давал надежду, что я вот-вот соглашусь, в другой – вновь появлялись сомнения. Это была виртуозная игра, и, наверное, будь я Обераном Мёрфи, тоже не пошла бы в Аппарат Управления, общаясь с беременной женщиной, которая вот уже практически добровольно согласилась на введение сыворотки. А ещё Фабрис умудрился выяснить множество нюансов по сыворотке. В переписке только и мелькали словосочетания «экспрессия генов», «рецессивные аллели», «блокировка мутаций»… Вероятнее всего, эмиссар расспрашивал всё это для себя, а потому я пролистала в самый конец, где была назначена дата и встреча… Разумеется, она не состоялась. Далее следовали угрозы и оскорбления, но самое важное – Оберан так вовремя и не обратился к Аппарату Управления, а следовательно, я действительно теперь была в безопасности. Ну или более-менее безопасности, до тех пор, пока не родится ребёнок, ведь полуларк-полуцварг от чистокровной цваргини – это вызов устоявшейся системе, давным-давно навязанной Планетарной Лабораторией.

Просмотрев бесчисленное количество сообщений, я всё-таки отважилась наконец-то позвонить матери. Бледно-голубая голограмма Лералины Виланты соткалась в воздухе почти мгновенно.

– Ну вот ты и позвонила, дочь. А я уже думала, ты совсем про меня забыла, – сказала мама вместо приветствия.

Судя по голограмме, она сидела за письменным столом и читала электронную книгу, когда её застал звонок. Я пожала плечами.

– Нет, не забыла. Просто не готова была говорить с тобой раньше.

– И на свадьбу ты тоже решила нас с папой не приглашать?

Для меня свадьба стала настолько обыденным событием, что я действительно никого из родственников не позвала.

– Надеюсь, ты простишь меня за это. – Я улыбнулась, стараясь сгладить момент.

Мама шумно вздохнула.

– Ну платье-то, надеюсь, было красивое?

Я вспомнила элегантный, но не вычурный наряд, которой Фабрис привёз в день свадьбы, настаивая, что всё должно выглядеть максимально по-настоящему, ведь будут репортёры, и кивнула.

– Да, очень красивое.

– И ты вышла замуж за того ювелирщика, про которого написали в новостных листках, что на самом деле он эмиссар высшего звена Службы Безопасности… – протянула мама.

– Да, в Планетарной Лаборатории что-то напутали и неправильно отразили его профессию. – Я решила не вдаваться в подробности. – Мам, я звоню совсем по другому поводу. Пока что это ещё не известно, но мне хотелось бы, чтобы ты узнала раньше прессы. Я жду ребёнка.

– Ты что-о-о-о?

Застывшая маска на лице Лералины Виланты треснула, глаза засияли, а руки задрожали.

– Так, выходит, ты поэтому всё в секрете держала, да? Поэтому не хотела встречаться с Аароном? Почему же ты не сказала, что у тебя отношения с Фабрисом?! Вселенная, я теперь понимаю, почему вы никого не позвали и захотели провести церемонию побыстрее… А срок какой?..

Последовал ещё приблизительно миллион и один вопрос, прежде чем мне дали слово. Конечно, признаться совсем во всём было трудно.

– Ма-а-ам, погоди. Ребёнок не от Фабриса.

– Что? – Улыбка застыла на лице Лералины и стала какой-то стеклянной. – Я не понимаю. Ты же вышла за него замуж. А от кого тогда? Всё-таки от Аарона?

Я буквально видела по её взгляду растерянность.

– Нет, отец вообще не цварг.

– А кто же тогда? – протянула она изумлённо и перебила саму себя: – Ты летала в командировку на Танорг, а таноржцы ведь люди. Их гены более слабые, а значит, у тебя родится цварг с гениальными мозгами математика или программиста, всё будет хорошо…

Я грустно усмехнулась. Танорг – развитая планета, даже в чём-то опережающая Цварг. Всё было бы чуточку проще, если бы отцом ребёнка был таноржец.

Я набрала в лёгкие воздуха как перед прыжком в воду и произнесла:

– Я всё это время работала на теневой отдел агентуры Службы Безопасности Цварга и являлась агентом таурель-класса. Уже уволилась, не переживай. Фабрис в каком-то смысле мой бывший коллега…

Первоначально признание мне давалось с трудом, но чем больше я говорила, тем легче становилось на душе. Мама слушала, не перебивая. Лишь по тому, как расширились её глаза от удивления, я сделала вывод, что она действительно поверила с первого слова.

– …Вот как-то так. – Пожала плечами, пересказав всё то, что со мной случилось.

– Лейла, получается, отец твоего ребёнка – ларк?! – только и смогла выдохнуть Лералина после рассказа. Я умолчала о хтэррах и прочих нюансах, оставив лишь самое главное: летала на Ларк по заданию, влюбилась, вернулась.

– Да. – Подтвердила кивком. – Он очень приятный мужчина, хороший воин и вождь клана…

– Но ведь ларки же почти что животные!

Она даже дослушивать меня не стала.

– С чего ты взяла? Ты знакома с кем-то из ларков?

– Нет, но так же все говорят! Это же общеизвестный факт! Питекантропы, дикари, грубые животные…

Она перечисляла и перечисляла всё то, что говорил мне Аарон, а я вдруг с ужасом осознала, насколько мы далеки друг от друга. Она и раньше-то меня не всегда понимала, а сейчас не поймёт и подавно. Неужели и я раньше была настолько зашоренной? Неужели и я говорила примерно те же слова, когда Оберан Мёрфи впервые попросил меня отправиться на Ларк?!

Слова Арх-хана всплыли в голове сами собой: «Лейла, неужели тебе не надоело жить с мыслями, что о тебе подумают другие? Жизнь слишком коротка, чтобы ограничивать себя рамками чужих ожиданий». Так кто же дикари на самом деле? Цваргини, которые на слово верят слухам и сплетням, честно выполняют долг перед расой, связывая себя узами брака с мужчинами, которых не любят, или ларки, которые живут так, как хотят?

– …но в любом случае, я очень-очень рада, что ты вышла замуж за Фабриса и он признает сына своим. В конце концов, это самое важное!

– Мам, но я не люблю Фабриса! – Я предприняла последнюю попытку достучаться до матери. Куда там!