У вас один общий друг (страница 16)
– Ой, нет, прости. Мне ужасно, ужасно, ужасно жаль, – сказала Рокси. По ее лицу невозможно было понять, притворяется она или нет. В случае с «ужасно, ужасно жаль» раскаяние выглядело подлинным, но это была лишь видимость, достигнутая многолетней практикой. К тому же бинты и пластыри придали ее облику беспомощности. Кервису хотелось поцеловать Рокси в шею, только момент казался неподходящим, ведь за столь серьезный промах кто-то должен понести наказание. Кервис сообщил об этом, и Рокси испугалась – или сделала вид, что испугалась.
– Это лишь глупая ошибка. Я набросала черновик и собиралась переписать все позже. Окончательный вариант совсем не такой, вот увидишь. Просто я случайно прикрепила к письму не тот файл.
– Мэр в ярости, Рокси.
– На его месте я бы тоже разозлилась. Видимо, тебе придется меня уволить. Если это в твоей власти. – Укол попал точно в цель. – Да, я виновата, но, честное слово, если завтра у меня еще будет работа, я стану относиться к ней со всей серьезностью.
Ребята с «Рая для пикаперов» постоянно дразнили Кервиса за то, что тот до сих пор не замутил со своей знойной рыжей помощницей. («Моя Телефонечка» – так отзывался о ней Кервис, поскольку большую часть времени Рокси проводила, уткнувшись в телефон.)
«Чувак, если ей не присунешь, ты слабак», – написал Озабоченный (он не упоминал свое настоящее имя, иначе обитатели «Рая для пикаперов» сразу поняли бы, что Шейн Риккелл из городка Браунвотер, штат Флорида, дважды разведенный отец троих детей, арестованный в две тысячи восьмом за кражу тапочек для боулинга, – не тот человек, к чьим советам стоит прислушиваться).
«Знаю, ты прав», – ответил ему Кервис. Перед ним открылась прекрасная возможность, однако он понимал, что ничего не выйдет.
– Ладно, посмотрим, что можно сделать. Постараюсь выпутать тебя из этой передряги, но ничего не обещаю.
Рокси вздохнула с облегчением.
– Кервис, – прочувствованно проговорила она. – Ты мой лучший друг.
– Угу. – Черт, ничего не получится. – Не заставляй меня об этом пожалеть.
– Конечно, обещаю.
Рокси мило улыбнулась, и Кервис подумал: а вдруг он ошибался? Вдруг он тоже ей нравится? Может, не придется долго мучиться – скоро представится подходящий случай, и они упадут друг другу в объятия. В жизни ведь всякое бывает.
Рокси вернулась на рабочее место и включила телефон. В этот момент ей пришло сообщение с незнакомого номера: «Как же я хочу тебя чпокнуть».
Билл прочел уже шестьдесят страниц из стопки ксерокопий, когда в огромном зале гулко разнесся чей-то голос:
– Привет.
Он поднял голову. В противоположном конце читального зала библиотеки Батлера из-под зеленой лампы сверкнули серые глаза.
– Привет.
– Я Анук.
Билл помахал рукой.
– Привет, Анук. А я Билл.
– ХочуВотЭто, – произнесла она, словно уточняя.
– Да, это я.
– Круто. Что делаешь?
– Читаю.
– Я тоже. Добралась до того места, где Сиддхартха в двадцать девять лет впервые вышел за пределы дворца. Теперь мой жизненный выбор не кажется таким уж неудачным.
– Давай я подойду к тебе, чтобы не кричать на всю библиотеку.
– Давай, но мы все равно здесь одни.
– Не-а, – раздался третий голос.
Этот голос – мы так и назовем его, Третий голос, – донесся будто издалека, вероятно, из-за какого-то стола.
– Извините.
– Да, извините.
– Ничего, – отозвался Третий голос. – Кто-нибудь хочет выпить?
– Рановато еще, – засмеялась Анук.
– Вы здесь надолго? – не сдавался Третий голос.
Кто это? Один из сокурсников?
– До победы, – ответил Билл. – То есть до закрытия.
– И я, – поддержала Анук.
– Ну ла-а-адно, – протянул Третий голос. – Как насчет выпить после закрытия? На Амстердам-авеню есть бар под названием «Проблейз». Знаете его?
Анук и Билл переглянулись и молчаливо согласились: почему бы и нет?
– Тот, который рядом с «Пекарней»? – уточнила Анук.
– Ага, – подтвердил Третий голос.
– Обожаю это место.
Билл взглянул на часы.
– Что ж, через десять часов сорок минут идем в «Проблейз».
– И в дождь, и в солнце, – сказал Третий голос. – Поскольку к тому времени наступит ночь, вместо солнца будет сияние звезд.
Анук и Билл снова переглянулись. Билл состроил рожу: этот парень чокнутый? Анук пожала плечами.
– Договорились, – сказала она.
– Ну ла-а-адно, – протянул Третий голос. В читальном зале вновь воцарилась тишина.
– «Как же я хочу тебя чпокнуть», вот что там было написано. Я сперва подумала: «Ни фига себе…», а потом: «Что?!!» Кто говорит «чпокнуть»? Самое несексуальное слово всех времен. В любом случае понятия не имею, кто мне написал. Сначала я решила, что это Кервис – помнишь Кервиса с вечеринки? – но потом вспомнила: у меня же записан его номер, если он не завел себе запасной, специально для сообщений про «чпокнуть». Он, конечно, на меня запал, и, честно говоря, мне от этого немножко противно, только он не из тех, кто пишет «чпокнуть». Если вообще есть такие. Реально, кто всерьез говорит «чпокнуть»? Клоуны? Слово «чпокнуть» ассоциируется у меня только с клоунами. Ну вот, теперь я представила, как этим занимаются два клоуна. Куда ты собралась?
Элис застыла на месте, не успев положить толстый желтый учебник в сумку.
– Я…
– Мне казалось, утром ты хотела позаниматься здесь.
Так оно и было. Преисполненная намерений ударно потрудиться, Элис устроилась за кухонным столом и даже прочитала целых полторы страницы, но на лестнице раздался топот и в квартиру ввалилась Рокси, дабы поведать о полученном непристойном сообщении.
– Ну… я думала, ты сегодня на работе.
– Меня отправили в город с поручением. Все знают, что в таких случаях я ухожу на целый день, поэтому я вернулась домой. Я тебе мешаю?
Элис решила позаниматься где-нибудь в другом месте. Так будет лучше. Не важно, насколько серьезно ты относишься к занятиям и насколько услаждает взор голубое дерево на кухне, бывают летние деньки, когда просто невозможно сидеть в подвале. Сегодня был именно такой день; стоило Элис выйти на улицу, как она тут же в этом убедилась. С каждым шагом шлепанцы слегка прилипали к нагретому асфальту.
За углом располагалась «Пекарня» – старое уютное заведение, в котором поколения студентов Колумбийского университета занимались тем, чем намеревалась заняться Элис: сидеть на одном месте весь день напролет. В течение учебного года за простыми разномастными столами теснились многочисленные посетители, но сегодня в зале стояла тишина, кругом полно свободных мест, и никакой очереди в кассу. Элис заказала кофе и маффин, выбрала столик у черной стены (при ближайшем рассмотрении выяснилось, что стены от пола до потолка покрыты грифельной краской) и села на банкетку, такую же, на какой когда-то сидела за роялем. При попытке проверить почту обнаружилась одна деталь, за которую Элис полюбила «Пекарню» еще сильнее: здесь не было вай-фая, а мобильная связь ловила отвратительно. Сообщение загружалось целую вечность, так что у нее не оставалось другого выбора, как приступить к работе. Пора заниматься, Гуничка. Элис открыла учебник и вернулась к изучению строения мозга: варолиев мост, мозжечок, средний мозг и таламус.
Утро в «Пекарне» шло своим чередом. Одни лица сменялись другими, и только Элис Квик оставалась на месте. В какой-то момент рядом устроились три девушки и начали оживленную беседу на непонятном языке – кажется, на венгерском. Элис не пыталась вникнуть в их разговор. Через столик от нее сел парень, которого она где-то видела. Классическая игра: знакомый или знаменитость? Элис не стала выяснять – учеба важнее.
Периодически в голове – точнее, в орбитофронтальной коре головного мозга – возникала мысль о телефоне. Когда это происходило, глаза по-прежнему сканировали страницу, а рука нащупывала в сумке телефон, чувствовала его вес, ощущала прохладу стекла и металла. Однако Элис продолжала читать, а демонстративный отказ прерываться ради дозы дофамина сам по себе порождал впрыск дофамина прямо в прилежащее ядро мозга, также известное как центр удовольствия. Элис поздравила себя с тем, что ей не нужен ни инстаграм, ни фейсбук, ни «Ловец жемчуга», ни…
Так вот кто это!
Она вынула из сумки телефон – осторожно, чтобы молодой человек, сидящий через столик от нее, не видел, – открыла «Ловец жемчуга» и нашла свежий пост, написанный Гровером Кайнсом, специалистом по этике и любимым автором Элис на этом сайте. Тексты Джинзи Милано вызывали искренний смех, зато колонки Гровера Кайнса брали за душу. Элис часто размышляла об одной из них, написанной в ответ на письмо читателя о том, не рано ли признаваться в любви в самом начале отношений. Вот что написал Гровер Кайнс: