Всегда любила эти виды, еще с детства, а сейчас просто дыхание перехватило. Красотища! Сколько ни смотри, не насмотришься. Сколько цветов, оттенков, блеска.

Пораженная буйством красок, не сразу заметила в зале присутствующего. В первом ряду, в самом крайнем кресле кто-то сидел. Когда лифт с легким «дилинь» закрылся, еще один посетитель смотровой площадки поднялся. Это был капитан. Его черты лица освещались только с левой стороны, неверный свет множества небесных тел придал ему опасности. Мне стало не по себе. Захотелось сбежать.

– Простите, я не знала, что здесь кто-то есть. Я уйду…

– Нет! – от резкого, почти выкрика, вздрогнула, чуть не расплескав какао. Нарин качнулся в мою сторону, даже руку протянул. – Прошу вас, останьтесь. Пожалуйста.

Голос был очень просящий и какой-то тоскливый. Будто капитану больно или страшно остаться сейчас одному. Сердце екнуло. Как он пережил вчерашнее? Все же, помимо неприятной стычки в столовой, с ним было очень интересно и комфортно. Тем более, здесь больше никого. Может, и правда, остаться?

– Прошу вас, терри. Побудьте немного со мной, – Нарин не двигался, ожидая решение. Что ж, я-то уже пришла. И звезды прекрасны. Осторожно двинулась в сторону кресел. Когда я подошла, капитан предложил мне место рядом с тем, которое занимал ранее. – Присаживайтесь.

Заняв кресла, мы посидели немного в тишине. Было несколько неловко. Возможно, из-за вчерашних событий. Я тихонько отхлебнула какао, чем привлекла внимание.

– Что вы пьете? Мне незнаком запах.

– Это какао. Конечно, не настоящий, а дешевый растворимый вариант, но мне очень нравится. Хотите попробовать? – протянула кружку Нарину и поймала его взгляд. Валор смотрел очень внимательно и серьезно, но потом в один миг его лицо изменилось. Появилась задорная мальчишеская улыбка, сделавшая его значительно моложе. Казалось, что все тревоги и переживания прошедших дней стерлись. Не ожидая таких перемен, я не могла оторвать взгляда от мужчины.

Теплые ладони накрыли мою руку с кружкой. Они оказались немного шершавыми и закрывали всю мою кисть до самого запястья. От кончиков пальцев вверх по телу побежали толпы мурашек, и я слегка покраснела под внимательным взглядом синих глаз. Хорошо, что здесь темно. Не думаю, что слабый свет звезд позволит Нарину разглядеть мою реакцию. Стараясь, чтобы действия не выглядели бегством, осторожно отняла ладонь, оставляя ему какао. Все так же глядя на меня, Нарин медленно глотнул. Я чуть отстранилась, разрывая напряжение, и валор бросил взгляд в кружку.

– По мне чересчур сладко, но вкус интересный. Он имеет какие-то особые свойства?

– Количество сахара регулируется. Я люблю так. Говорят, настоящий вариант может поднимать настроение, помогает выработке соответствующего гормона. А это так, просто приятное питье.

– Как сказать. Мне, к примеру, вполне поднимает настроение. Хотя, может это не какао, а ваше присутствие, – тихо ответил Нарин, глядя на звезды за окном и потягивая напиток. Я замерла, почти не дыша. Со мной, кажется, флиртовали. Давно я приятностей в свой адрес не слушала от интересных мужчин. Пусть будет «показалось».

Немного посидели в тишине. В какой-то момент меня что-то щекотнуло по руке, отчего я дернулась. Нарин быстро обернулся на движение. Мы вдвоем смотрели на кисточку белого хвоста, перекинутого через подлокотник на мою сторону.

– Оу, прошу прощения, я не нарочно. Что-то он сегодня как чужой, – печально сказал валор, плавно утягивая конечность на свою сторону.

– Погодите, – поторопилась я, пока такая интересная часть тела не уползла. В темноте как-то проще быть решительной и немного нахальной. Запинаясь и замирая от собственной наглости, обратилась к собеседнику, не отводя взгляд от хвоста, замершего на полпути. – Никогда не видела хвост так близко, а мне так интересно… и… и я очень хочу посмотреть…а еще он когда вот так…

Я сделала в воздухе плавный взмах рукой, изображая волнообразные движения, и посмотрела на Нарина. Сейчас как оскорбится, вдруг хвост – это какая-то священная часть тела, а я поглазеть тут прошу. Однако на лице валора была плутоватая полуулыбка, и глаза немного блестели. Может, это звезды отражаются. Хвост медленно продолжил свое отступательное движение, и когда я уже почти расстроилась, вернулся назад, замерев на расстоянии вытянутой руки перед глазами. Немного подавшись вперед, я жадно разглядывала это чудо эволюции. Как это надо было разумно его использовать, чтобы природа сохранила такую деталь.

Видно, конечно, было не очень, но любопытство сильнее неудобств. Почти уткнувшись носом в замершую конечность, широко раскрытыми глазами я искала, куда там прячутся шипы. Сейчас были видны только небольшие темные острия, плотно прижатые к поверхности кожи. Как они исчезают? Вдруг хвост зашевелился, сделав медленное плавное движение. И еще раз. Как морская змейка. Я в восхищении открыла рот и даже, кажется, подняла руку. Поняла это, услыхав тихий смех сбоку от себя. Немного смутившись такой бурной реакции, вернулась вглубь кресла и хмуро глянула на Нарина. Он широко улыбался, а по краям глаз появились маленькие лучики морщинок.

– Прошу прощения, я немного…

– Вы ученый, терри Селена. Я понимаю, что вам любопытно. Изучайте, мне не жалко, – дружелюбно перебил оправдания капитан, и хвост лег мне на колени. С минуту недоверчиво глядела на валора, а потом, издав радостный писк, осторожно дотронулась до хвоста пальцем. Нарин снова тихонько засмеялся. – Смелее, терри. Он весь ваш.

Ну, раз так… Тем более, что мне очень понравилось обоснование. Да, я ученый. И вообще, это нужно для науки и для развития межрасовых отношений. Точно. Капитан умный, правильно придумал. Так оно и есть. Немного покивав и почти поверив, что это основная причина, я осторожно положила ладонь на подвижную конечность. Хвост оказался очень теплым, почти горячим. Аккуратно провела по доступной мне поверхности, почувствовала, как под кожей прячутся длинные, не короче моего пальца, шипы. Кожа на хвосте была чуть более жесткая, чем у меня. Как на подушечках рук у валора. Осмелев, немного приподняла хвост. Он оказался весьма увесистым. И все же, что с шипами?

– Сумудин вам не показывал свой хвост?

– Я не просила, – не отвлекаясь от изучения, ответила на тихий вопрос.

Осторожно провела пальцем по кончику торчащего шипа, каюсь, даже слегка поддела ногтем. В ответ на мои действия, шипы стали медленно подниматься. Распахнув глаза вовсю ширь, чтобы ничего не пропустить, я наблюдала, как кожа постепенно растягивается, создавая между шипами небольшую перепонку. Когда они были опущены, казалось, что кожа там такая же, как и везде, а сейчас было видно, что она много тоньше, почти прозрачная. Шипы медленно поднялись, создав вместе что-то похожее на веер, с торчащими концами. Забыв обо всем, коснулась перепонки, осторожно погладив упругую и тонкую кожу. Хвост тут же ускользнул из моих рук, а возле самого уха раздался судорожный вздох и валор произнес низким хрипловатым голосом:

– Поостерегитесь так делать, терри. Иначе утро встретите в моей постели. И меня даже не упрекнут, – бросив быстрый взгляд на Нарина, я отметила серьезное выражение лица и расширившиеся зрачки на фоне яркой синевы. Осознав смысл сказанного, немного вздрогнула и резковато встала, отойдя к окну. Заложив непослушные руки за спину, решила, что стоит ответить валору честностью на честность.

– Прошу прощения. Я просто заигралась, – беззаботное детское настроение, которое было всего минуту назад меня покинуло.

– Перестаньте извиняться, терри Селена. Я не зол и не обижен. Просто предупредил о возможных последствиях, – Нарин ответил уже совершенно обычным голосом и тоже поднялся. – И, кажется, я бессовестно расправился с вашим какао, пока вы были заняты научными изысканиями.

Невольно улыбнулась таким формулировкам. Да, я занималась научными изысканиями, а он расправлялся с моим напитком. Именно так все и было. Нарин остановился немного позади меня и указал на одну из туманностей в правой части окна.

– Это туманность Слезы Богини. Там находится моя родная планета, – подумав, я приняла тему для разговора.

– Расскажите мне о Валоре. Какая она?

– Уже совсем старая. Мы живем под куполом почти пять сотен лет. Две трети планеты – сплошная выжженная пустыня. Остальное все закрыто от пагубного воздействия нашей звезды. Раньше, когда я был ребенком, думал, что так живут все. Конечно, я видел снимки других планет, но осознал разницу и всю беду народа только когда отправился в свой первый полет. Когда я попал в зеленый мир тропических растений под открытым небом, мой привычный мир рухнул. Только…

Я вполуха слушала рассказ, чувствуя, как теплое дыхание немного шевелит мои волосы, и глядя на звезды. У Нарина был замечательный голос – негромкий, плавный, почти убаюкивающий. Вдруг, буквально перед самым моим носом на невероятной скорости пронеслась пара малых истребителей! В спокойное состояние нашего разговора они ворвались так внезапно и резко, что я отшатнулась от окна, чуть не упав. Меня поймала пара крепких рук и твердая грудь Нарина. Он осторожно, но крепко держал меня за плечи.

– Разведчики. Зачищают территорию. Не бойтесь, – произнесли над моей головой.

– Я просто не ожидала, – почувствовав некоторую неуместность такого тесного положения, попыталась отодвинуться, хотя признаться, так спокойно, уютно и защищено, я не чувствовала себя давно.

– Останьтесь так, – шепотом произнес Нарин, не давая отстраниться и мягко удерживая. Почему-то я точно знала, стоит дернуться – он сразу уберет руки. Наверное, именно поэтому я и осталась в той же позе.

Нарин

Я еле собрал воедино все свои физические и моральные силы, чтобы явиться на прощальную церемонию. Поедало чувство вины. Казалось, если бы я был внимательнее, если бы был лучше готов. Если бы… Уже пройдя через подобные стадии сожалений когда-то, прекрасно знал, что понадобится не один день и не один пересмотр записей боев для того, чтобы простить себя и признать – сделал все, что мог. Никогда у меня не получалось просто смириться с потерями.

Саму церемонию запомнил слабо. Ноги держали плохо, и боль в спине, несмотря на лекарства, была просто невыносимой. Помню, что в какой-то момент пошатнулся, потом оперся на Сумудина. Через несколько минут друг шепнул «сейчас», и я отдал команду для прощального залпа.

На ужине съел все, что медик положил в мою тарелку. Это мы уже проходили. Либо я ем, либо еще ночь в капсуле, а осмотры и лечение я терпеть не могу. Так что запихивал в рот все, что доктор считал нужным, и механически жевал, не чувствуя вкуса. Видел свою терри в парадной форме, которая невероятно шла ее темным волосам и смуглой коже. Только, казалось, она отгорожена от меня стеклом. Эмоций почти не улавливал. Внутри как будто была черная воронка, пустота. Сумудин сослался на истощение. А я решил, что она просто испугалась моего вчерашнего вида и изменила отношение. Напрасно, наверное, запер ее в Ядре. Но так хотелось, чтобы была рядом!

Покинув кают-компанию, отправился в самое любимое и спокойное место на «Парадоксе». Здесь почти никогда не бывало посторонних, все знали, что я отдыхаю на этой смотровой площадке. Я уверен, сегодня меня не побеспокоят.

Пока я предавался самобичеванию и пытался не скатиться в отчаяние, пропустил момент открытия лифта. Слух среагировал только на сигнал закрытия дверей. Взлохмаченная, в широких штанах и безразмерной футболке, с дымящейся кружкой на входе в зал стояла Селена. Она была такой домашней, уютной и спокойной, что мне стало легче дышать. Заметив меня, терри сделала шаг назад.

– Простите, я не знала, что здесь кто-то есть. Я уйду…

– Нет! – вырвался почти крик. Только не бросай меня здесь. Только не уходи. Просто побудь со мной. – Прошу вас, останьтесь. Пожалуйста.