В этот раз все было совсем иначе. Поцелуй вдруг стал голодным, жадным. Нарин обвил меня обеими руками, одной ладонью удерживая затылок, запустив пальцы в волосы. Вторая рука прижимала к телу так крепко, что не было никакой возможности вырваться. Правда, желания вырваться тоже не возникало. От напора и страсти, которыми был наполнен поцелуй, тело вспыхнуло в одно мгновение. Горячая волна прокатилась от кончиков ног до макушки, а потом сконцентрировалась внизу живота. А еще, с ума сводил запах. Это был не кислый флер пота, а терпкий, дурманящий аромат, чем-то схожий с тем, что я не смогла опознать в аромошаре. Голова кружилась от удовольствия.

Руки были так плотно прижаты к груди валора, что двигать ими не представлялось возможным. А мне просто до дрожи хотелось провести ладошками по этим крепким плечам, рельефно обрисованным одеждой. Да и много чего потрогать хотелось. Вот кто-то другой вполне мог удовлетворить свои тактильные потребности. Ладонь Нарина медленно поползла куда-то пониже спины, вторая довольно чувствительно массировала шею, посылая волны удовольствия по телу. Целовались мы долго и самозабвенно, пока на кивер Нарина не поступило сообщение. Точнее, оторвались мы друг от друга только при третьем сигнале. Нарин прижался лбом к моему, пытаясь выравнять дыхание. Я тоже не могла справиться с судорожно поднимающейся грудью. Подняв глаза, поймала взгляд валора.

– Ну, здравствуй, моя хорошая, – весело сказали мне.

– Привет, – отозвалась в тон.

– Значит, аллергия на свет? Тогда мне придется запретить команде находиться с тобой в одном помещении без максимального освещения, – с напускной серьезностью сказал валор, игнорируя писк кивера.

– Думаю, это излишне. У меня побочные реакции только в вашем присутствии, анур.

– Нарин, – с нажимом произнес капитан.

– Нарин, – тихо повторила я, получив в награду легкий поцелуй в лоб и мягкую улыбку.

Нарин

Работы было невероятное количество. Группа зачистки никак не могла обнаружить остатки толонских войск. Одну базу команда нашла довольно быстро. Но это, явно, были не все силы врагов, оставшиеся в регионе. Для того чтобы считать квадрат свободным, нужно было все довести до ума. Техники работали без передышки, восстанавливая поврежденные суда. Дел хватало у всех подразделений. Даже наши дамы, получив какие-то очередные напутствия от матушки, перешли к активной фазе. За их делами я следил мало, так, одним полузакрытым глазом. Но постоянно посылаемые и получаемые с «Искры» послания фиксировал исправно. Вот и пусть занимаются.

Приход Тааля был как передышка. Мастер был страшно зол. Даже не знаю, как дотерпел, пока я вернусь в нормальное состояние после работы с Ядром. Было видно, что у наставника кулаки чешутся поправить мне форму челюсти. Даже настроение поднялось. Видя, как кипит Тааль, сразу предложил отправиться в тренировочный зал. Кабинет было жалко, в нем много полезной техники и приятных сердцу вещиц.

Как и на любой из наших совместных тренировок, сразу появилась толпа наблюдателей. Еще бы, Тааль обучал меня уже лет сорок, с самого раннего детства. Мы знали все слабые и сильные стороны друг друга и могли сражаться часами. Я любил спарринги с ним. Вот только мастеру нужно было для начала немного сбросить напряжение, иначе в таком состоянии еще что-нибудь поломать мне может. А этого бы не хотелось.

После очередного круга по залу, я приметил Сумудина с моей терри. Земляночка с интересом наблюдала за нами, так что мне нестерпимо захотелось покрасоваться и продемонстрировать, насколько я хороший выбор. У девочки не должно быть ни малейших сомнений, что я самый лучший. Сильный и надежный. Для осуществления этой задачи пришлось немного подправить ауру Таалю. Парой ударов, восстановив нормальный эмоциональный баланс мастера, предложил:

– А теперь, если вы умерили пыл и перестали на меня сердиться, предлагаю устроить показательный бой. Все же у нас здесь почти половина населения «Парадокса» собралась, вместо исполнения своих прямых обязанностей, – от зрителей пришла волна легкой паники, и по рядам пробежал обеспокоенный шепот. Ой, как будто я их всех раньше не заметил. Пусть уже смотрят. Им тоже не лишнее напомнить, что нужно заниматься. И что капитан у них могучий. – Надо же им как-то прогулы оправдать.

Спарринг с мастером доставил мне несравнимое удовольствие. Давно не позволял себе так расслабиться. А еще очень радовало улавливаемое восхищение от моей дарье. Ее я чувствовал острее, чем эмоции всех остальных присутствующих. Наверное, это последствие нашего поцелуя. Говорят, после закрепления связи некоторые пары дарье могут чувствовать друг друга вне зависимости от расстояния.

Закончив тренировочный бой, я пошел к стойке с полотенцами, послав через систему сообщение Сумудину, чтобы забрал мастера и оставил мне Селену. Очень скучал. Прошлые события показали, что мне, и правда, легче управлять эмоциями после нагрузок. Так что, поскакав по залу, вполне мог себе позволить небольшую слабость.

Краем глаза отметил, как все разошлись по делам, в том числе и друг с Таалем направились к выходу. Поймал волну легкого замешательства и зафиксировал попытку тактического отступления своей терри. Примерно этого я и ожидал от нее. Земляночка явно не решила, как себя теперь вести. Это и понятно. Ей-то наша ситуация в полной мере не была известна. Но я пока еще опасался все ей объяснять. Нужно, чтобы Селена чуть больше привыкла воспринимать меня рядом с собой.

Заблокировав пути отступлений, вдохнул свой любимый аромат.

– Вы убегаете, терри?

– Ни в коем случае. Вам показалось, – маленькая врушка. Будто я не видел маневра в сторону двери. У самой уже дыхание сбилось, а я еще ничего не делал.

– Как ваш визит к прекрасным дочерям Валоры? – приблизился еще, коснувшись носом волос. Селена слегка напряглась, закрыв глаза. Волной пришло раздражение. Ей не нравиться моя близость? Что-то не учел? Я не мог упустить ни один важный момент. Или было что-то, о чем я просто не знаю? – Что-то успело произойти? Я вас обидел?

Девочка подняла на меня свои удивительные зеленые глаза.

– В вашем присутствии у меня открылась страшная аллергия на яркий свет.

От облегчения я даже рассмеялся. Ей, и правда, комфортней в полумраке. Если так, нужно будет настроить минимальное освещение в своих комнатах на постоянной основе. Когда она туда переедет. Следуя указаниям, головной компьютер снизил интенсивность освещения в зале, оставив несколько ламп по краям.

– Лучше? – задав вопрос, я рискнул нарушить личное пространство более явно. Хвост она не оттолкнет, это точно. У них между собой дружба. Как бы и мне присоединиться к этому тандему? Я, вроде бы, как неотделимое приложение.

Селена слегка качнулась назад, упершись спиной в стену. Отлично, теперь точно не ускользнет. Дыхание дарье стало прерывистым и тяжелым, по телу пробежала едва заметная дрожь. Интересно, она сама заметила, как реагирует на мое тело? Медленно наклонился к ее губам. Сладкая моя.

Почувствовав вкус этих губ, не мог удержаться. Прижав Селену к себе изо всех сил, упивался ее откликом и страстью. Тело покалывало, гребень на спине поднялся во всю длину, чтобы не напугать дарье своими физиологическими реакциями, крепко прижал ее руки к груди. По телу терри прошла волна, весьма ощутимая, и сладкий аромат наполнился дурманящей терпкостью. От этого почти потерял связь с реальностью, удерживаясь на грани только мыслью, что все еще впереди. Почувствовал, как ноги моей дарье слегка подогнулись. Легкое жжение в «следах», которое появилось с самого утра, отступило.

Писк кивера помешал продолжить начатое. Точнее, мне-то было все равно, я уже знал содержимое послания и мог игнорировать Сумудина, но вот Селену этот звук раздражал. Настроение немного изменилось. Ничего. Мы не слишком торопимся. Не двадцать дней, как обещал медик, но думаю около двенадцати у нас точно есть. Еще успеем наладить отношения в нужном мне формате.

Оторвавшись от нежных губ своей девочки, заглянул в ее широко открытые глаза, в которых видел синие отблески собственных.

– Ну, здравствуй, моя хорошая.

– Привет, – чуть смущенно, но вполне открыто отозвалась мне.

– Значит, аллергия на свет? Тогда мне придется запретить команде находиться с тобой в одном помещении с максимальным освещением, – не стоит сейчас о серьезном. Она должна зафиксировать в своем подсознании, что рядом со мной спокойно и надежно. При правильном подходе подсознание может стать моим хорошим союзником.

– Думаю, это излишне. У меня побочные реакции только в вашем присутствии, анур.

– Нарин, – хватит этого отстраненного обращения. А то я уже начинаю завидовать Сумудину и периодически подавляю в себе желание съездить другу по уху.

– Нарин, – мое имя, тихо и с придыханием произнесенное Селеной, породило теплое скопление где-то в груди. Кажется, во мне только что зажглась маленькая звезда.

Кивер пищал не переставая. Сумудин требовал выпустить девочку на свободу и немедленно явиться на проверку состояния. Сообщение, что пятна на груди начали жечь, ему явно пришлись не по вкусу. В чем-то он был прав. Лучше все перепроверить еще раз. Случай все же единичный. С тяжелым вздохом выпустил Селену из объятий. О, она явно довольна. А кто-то, оказывается, любит целоваться. По крайней мере со мной – точно. А с другими уже и не получится. Чуть не рыкнул от этой мысли. Вот зачем самому себя накручивать?

– Терри, я вынужден заняться делами, как бы мне не хотелось остаться. Очень надеюсь увидеть тебя за ужином. До встречи, Селена, – я осторожно коснулся ее щеки, заметив, как землянка прикрыла глаза от удовольствия при звуке собственного имени.

Освещение решил не менять. Кажется, терри нужно немного времени, чтобы прийти в себя и вернуться в общество.

– Сумудин ждет тебя через два часа, – я быстро коснулся губами ее щеки и вышел, пока не передумал. Дарье оказалась невероятно притягательной. Особенно в полумраке. Да, в этом определенно что-то есть. Видимо, переставая отвлекаться на внешние раздражители, тело получает более острые эмоции. Ну и, наверное, элемент интимности имеет место быть.

– И чего тебе? – немного раздраженно спросил у друга, заходя в его кабинет.

– Сам знаешь. Я прекрасно понимаю, что отвлек тебя от очень важного занятия, но мне подумалось, что 40 минут достаточно для того, чтобы «немного пообщаться». Губы не болят? – медик говорил немного ехидно, но отголосок радости я все же поймал за этим напускным ворчанием. – Давай, снимай это все. Посмотрим, что там.

Я молча стянул верх тренировочного костюма, предоставив Сумудину поле для деятельности. В руках у друга опять появились какие-то шкалы цветов. Несколько минут прикладывал ко мне свои индикаторы, потом медик взялся делать замеры, считать количество и перепроверять расположение пятен. В систему он эти данные, как я заметил еще в прошлый раз, не вносил.

– Почему не записываешь?

– Ты просил молчать. У нас и так уже куча народу в курсе, мало ли кто влезет. Я, конечно, все медицинские файлы закрываю, но умельцев на корабле хватает. Могут и не сообразить, куда попали. Только общие данные о состоянии и прогноз изменения. Как валлине Рамии отослал. И никаких деталей, чем изменение состояния вызвано. И да, друг, новости плохие. Пойди сам посмотри.

Зеркало показывала, что все не так радужно, как хотелось бы. Пятна стали яркими, с четкими границами. На некоторых из них появились даже едва заметные черные точки. Такого я не видал. Яркие темные цвета, как я помнил, означали, что организму трудно самостоятельно справляться с выделяемыми веществами. Требовался антидот, который по идее вырабатывает дарье. А здесь у меня возник вопрос.

– Сумудин, а ты уверен, что Селена вырабатывает нужные мне вещества? – вернувшись из санитарной комнаты, спросил я. Медик на мгновение подвис. Мы оба так привыкли к тому, что пара изменяется одновременно, что даже не подумали о такой возможности. Судя по глазам доктора, у него такой уверенности не было.

– Ладно. Это пока оставим. Что со следами?

– Думаю, работа в Ядре подхлестнула твой метаболизм так, что мы перескочили несколько фаз. И еще, думаю, здесь не последнюю роль сыграли твои способности.

– Пока я сейчас был с Селеной, жжение немного отступило, – несколько нехотя признался.