На следующий день провели ещё одну, генеральную репетицию. Вся группа работала слаженно, молоденькие «пациент-ки» вовремя проходили все положенные процедуры, затем ложились на кровати-каталки, и крепкие ребята-санитары ввозили их головой вперёд в открытые боксы. Затем сверху спускались металлические «руки»-манипуляторы, которые упирались в спинки кроватей. Бронежалюзи опускались, отрезая «подопытных кроликов» от внешнего мира. После этого Сергей Петрович, внимательно следивший за процессом, шёл в соседнюю «операторскую» комнату и наблюдал за картинкой с инфракрасной камеры. Он видел, как манипуляторы осторожно, но с некоторым ускорением проталкивали кровати с лежащими «пациентами» через порталы, затем менял «первые» кристаллы в ячейках на «вторые» и через несколько минут видел, как в пустых боксах снова появлялись кровати с «пациентами». Всё шло нормально, однако тревога не проходила, а даже нарастала.

Вечером у него в кабинете появились ребята и без проблем вошли в порталы.

А на следующий день был кошмар!

Академики и доктора физико-математических наук с супругами приехали не все сразу к 08:00, а подтягивались в течение часа. Похоже, в этом была «заслуга» академических жён, которые собирались и прихорашивались, как будто в театр. Для них это и был, наверно, театр и никто из них не хотел ударить в грязь лицом перед остальными. Они сделали себе причёски и принарядились чуть ли не в вечерние платья. Особенно в толпе выделялась Аделаида Эдуардовна, жена академика Виктора Георгиевича Покровского. Эта внушительная дама, примерно 120кг весом, с очень высокой причёской и очень слышным на всём этаже голосом, была просто увешана золотом: с ушей свисали огромные массивные серьги, на пальцах рук блестели перстни, пуская разноцветные «зайчики» по потолку и стенам. Она почти на голову возвышалась над своим худощавым мужем и явно считала себя тут главной. Когда Сергей Петрович её увидел, он тоскливо подумал, что зря ввязался в это дело.

Тем не менее, очередь шла, и первые пациенты уже приближались к комнате с боксами. Тут произошла первая накладка. Начальной процедурой в очереди было взятие крови из вены. Эту процедуру мастерски проводила молоденькая медсестричка Леночка. Она делала это шутя, быстро и не больно. У Леночки на столе в штативе уже стояло около десяти вакуумных пробирок с кровью, когда настала очередь самого молодого из учёных, 55-летнего доктора физико-математических наук Геннадия Витальевича Лившица. Он сел на стул около столика с пробирками, безропотно подставил свою руку Леночке, и поработал пальцами, сжимая и разжимая их после того, как Леночка перетянула ему руку жгутом. Потом он отвёл глаза от иглы, которую она собралась ввести ему в вену.

Всё шло нормально, укола он почти не почувствовал, но, осмелев, повернул голову и увидел, как в вакуумную пробирку струйкой бьёт его собственная тёмно-красная кровь. Геннадий с детства не переносил вида крови, особенно собственной, и посещение процедурного кабинета было всегда для него пыткой. Увидев, как побледнел её пациент и как стали закатываться его глаза, Леночка растерялась. Она не ожидала такой реакции от крепкого, не старого ещё мужчины и начисто позабыла, что надо делать в данном случае.

– Елена Владимировна! – закричала она в отчаянии, пытаясь одной рукой удержать сползающего со стула рослого мужчину, а другой рукой удерживая пробирку, в которую продолжала поступать кровь. Елена Владимировна, на счастье, была недалеко и вдвоём они смогли не только удержать пациента от падения, но и довольно быстро привести его в чувство, дав понюхать ватку с нашатырным спиртом. Сергей Петрович тоже пришёл на шум и предложил уложить Геннадия Витальевича сразу на каталку, минуя очередь. В результате этого, Геннадий Витальевич оказался первым пациентом в очереди, попавшим в бокс. Таким образом, инцидент был довольно быстро исчерпан, и взволнованная очередь стала постепенно успокаиваться. Геннадий скрылся в боксе №1, академика Покровского вкатили в бокс №2, а его жену, Аделаиду Эдуардовну, поместили на третью каталку, предварительно предложив снять с себя золотые украшения. Тут произошла некоторая заминка, так как некоторые перстни и кольца никак не хотели покидать пальцы своей хозяйки.

Наконец всё было улажено, но для соблюдения графика надо было уже поторапливаться. Ещё какое-то время ушло на то, чтобы правильно расположить эту крупную женщину на каталке, так, чтобы её высокая причёска не выходила за пределы кушетки, чтобы ей ничего не мешало и ничего не выступало за габариты каталки. Потом ей меняли подушечку под головой, потому что та оказалась слишком маленькой и неудобной. В это время за ней уже выстроилась небольшая очередь из двух каталок. Всем уже хотелось побыстрее запихнуть беспокойную даму в ожидающий её бокс №3, чтобы, наконец, наступила тишина. Правда сдвинуть каталку с места оказалось не так просто, может быть из-за её внушительного веса, а может по какой-то другой причине… В результате этого, к боксу каталку толкали два санитара. Когда они втолкнули каталку в бокс, и убедились в том, что манипулятор зафиксировался на её спинке, а бронежалюзи наконец начали закрываться, все вздохнули с облегчением. Бокс №4 был уже открыт и к нему повезли следующего пациента.

Сергей Петрович наблюдал за процессом в операторской комнате по мониторам. В первых двух боксах каталки с пациентами уже вошли в порталы, а в третьем боксе портал открылся, и каталка с Аделаидой Эдуардовной уже начала своё движение в его сторону. Правда это движение происходило не плавно, как положено, а с трудом и какими-то рывками, и сопровождалось скрипом, переходящим в скрежет. Эти подозрительные звуки, которые были слышны не только Сергею Петровичу, но и всем присутствующим, вдруг сменились звуками удара и треска, слышно было, как что-то металлическое упало в закрытом боксе №3, и в помещении отчётливо запахло горелой изоляцией. Послышались испуганные крики Аделаиды Эдуардовны и ещё один тяжёлый удар, после чего крики стали непрерывными.

Сергей Петрович видел на мониторе, как каталка, уже входящая в портал, вдруг остановилась, как будто наткнувшись на какое-то препятствие, и стала поворачиваться, пока её задний левый угол не упёрся в стенку бокса и каталку окончательно не заклинило. Не выдержав нагрузки, манипулятор сломался, и его отломанная часть упала на пол. В это время портал выключился, унеся в себе переднюю часть кровати. Лишившись спинки и двух ножек, кровать тоже упала. Судя по крикам из бокса, женщина была очень напугана, но жива. Всё это произошло настолько быстро, что Сергей Петрович ничего не успел сделать. Он включил экстренное открывание бокса и помчался в соседнее помещение, где находились входы в боксы.

В тёмном боксе стоял дым от сгоревшей изоляции, виднелись остатки каталки, и на полу сидела рыдающая испуганная женщина. Ей помогли подняться и вывели наружу. Большая часть причёски была косо срезана, оставшиеся волосы были совершенно седыми. Огромное счастье, что голова её не пострадала, но моральная травма была налицо. Говорить она не могла, только рыдала. Её, как могли, утешали, посадили в кресло и сделали успокаивающий укол. Она постепенно успокаивалась, уже не рыдала навзрыд, но всхлипывала и звала своего мужа Витю, предъявить которого ей не было никакой возможности. Конечно, ни о каком продолжении сеанса не было и речи, народ столпился вокруг пострадавшей, которую все хорошо знали, и всё громче стали раздаваться голоса, требовавшие возвратить Виктора Георгиевича и Геннадия Витальевича из боксов №1 и №2. Когда они поймут, что в боксах никого нет, тогда наступит полный крах. Пора было совершать «откат» во времени, но следовало как-то разобраться, что же всё-таки произошло и как этого избежать в дальнейшем.

Сергей Петрович обратился к присутствующим, попытавшись объяснить, что ничего особенно страшного не произошло, просто непредвиденный технический сбой, но его перебили голоса: «Ничего себе, сбой: бокс разворотило, манипулятор рассыпался, женщина чуть головы не лишилась, от кровати только половина осталась! И где наши двое товарищей? Немедленно их надо возвратить!». Слова Сергея о том, что «уже запущен процесс лечения, прекратить его досрочно нельзя, но (тут он посмотрел на часы) через 18 минут они вернутся», не произвели особого впечатления. Послышались требования показать их на мониторах, раз нельзя досрочно прервать процесс. Сергей согласился с этим требованием, только сказал, что должен дать некоторые распоряжения. По его распоряжению санитары вытащили остатки каталки и обломки манипулятора из бокса №3. Он внимательно осмотрел оставшиеся на каталке колёса и сфотографировал их. То, что он увидел, подтвердило его предположения. Затем он переместился на полчаса назад, чтобы осмотреть все колёса этой злополучной каталки.

19.11.2008 09:52 – 19.11.2008 09:22 (52)

Попал он в тот момент, когда Геннадий Витальевич готовился к сдаче крови. Сергей Петрович спросил его, не было ли у него раньше проблем со сдачей крови, и не падал ли он при этом в обморок? Оказалось, что действительно, он с детства боится вида крови и даже однажды падал в обморок. Тогда Сергей предложил ему прилечь на кушетку и взять кровь лёжа, кроме этого, руку ему предложили просунуть в отверстие в матерчатой ширме, чтобы вид крови его не смущал. Елену Владимировну Сергей Петрович предупредил, чтобы она лично присмотрела за этим пациентом.

Решив, что принятых мер должно быть достаточно, Сергей пошёл осматривать каталки, которые ожидали своей очереди в коридоре. У первых двух каталок колёса были совершенно нормальные, а вот у третьей все четыре колеса были как будто очень ровно срезаны с одной стороны на несколько миллиметров. У тех двух колес, что остались у повреждённой каталки после аварии, он уже видел эти срезы. Но, оказывается, были срезаны все четыре колеса. Учитывая то, что все каталки были получены путём дублирования одной, фабричный брак исключался. Диверсию, пожалуй, тоже можно было исключить, так как разрез был очень ровным и Сергей не мог представить себе инструмент, которым можно было это сделать так аккуратно и незаметно.

Впрочем, кажется, есть такой инструмент! Каталка и причёска Аделаиды Эдуардовны были разрезаны тоже очень гладко и аккуратно. Сейчас отрезанные куски каталки и причёски хранятся где-то внутри кристаллов и должны снова появиться не раньше, чем через год.

Для окончательного диагноза ситуации Сергей переместился ещё на один день назад, в то время, когда проходила вчерашняя репетиция, точнее, когда «пациенты» уже почти все ушли в порталы, но обратно ещё не начинали возвращаться.

19.11.2008 10:08 – 18.11.2008 11:35 (53)

Отрезанные фрагменты колёс он обнаружил в боксе №4, однако, продолжив поиск, он нашёл похожие фрагменты, (правда, других размеров), ещё в двух боксах. Значит, есть ещё, по крайней мере, две каталки с дефектными колёсами.

Сергей уже понял, в чём тут дело. Получается, что как минимум три портала настроены таким образом, что их нижний край оказывается на несколько миллиметров выше пола и при перемещении каталки в портал, нижняя часть колёс в него не попадает и обрезается. В произошедшем случае, деформированные колёса плюс дополнительный вес пациентки привели к тому, что каталка застряла уже в портале, и её стало разворачивать. Если бы портал выключился чуть позже, могли бы быть жертвы. Сергея Петровича даже передёрнуло при этой мысли и по спине побежали запоздалые мурашки. Что толку от того, что можно всё переиграть? Вид обезглавленного по его вине трупа не дал бы ему спать всю оставшуюся жизнь! Слава богу, что до этого не дошло. Но мысль о том, по какому краю он ходит, надолго сбила с него самоуверенность.

Итак, что же произошло и что надо сделать, чтобы этого не повторилось?