Река, где восходит луна. Пхёнган и Ондаль (страница 4)
Хон Ильми, дочь господина Хона, хозяина заведения, решила, что, несмотря на первое впечатление, Ким Ёнчоль, с его привычкой хмуриться и бить себя по лбу, – не такой уж плохой человек. Трое молодых людей уже несколько дней снимали комнату в гостинице, но ни разу не притронулись ни к выпивке, ни к женщинам. Теперь девушка умирала от любопытства и жаждала выяснить, что же они за люди. Троица не походила ни на торговцев, ни на богатых бездельников.
В устье реки Пэсу проходило несколько крупных переправ, поэтому сюда стекался разный люд со всех уголков страны. Хон Ильми обладала необычайным нюхом и, словно гадалка, всегда могла рассказать о статусе или роде занятий каждого из этих людей. Однажды в их гостинице остановился чиновник, и девушка лишь по походке и манере речи определила, что это путешествующий инкогнито тайный королевский ревизор, чем вызвала восхищение людей.
Некоторое время назад отец Хон Ильми слег с болезнью, и девушка сама выполняла роль хозяйки заведения. Она родилась и прожила все двадцать два года рядом с этой переправой. Однако в последнее время ее что-то сильно беспокоило. Недавно в окрестностях открылась новая винокурня, из которой поставляли выпивку прямо в крепость Чанан, и вместе с этим по округе стали шастать какие-то мошенники, заявляя, что отныне местные торговцы должны платить им дань за защиту. Отец Хон Ильми был очень известным и уважаемым человеком, даже местные пьяницы опасались устраивать дебоши в его трактире. При гостинице за порядком следили около двадцати здоровых детин, поэтому ругань или потасовки здесь случались крайне редко. Однако проходимцы все-таки посмели напасть на заведение господина Хона. В тот день половина работников трактира оказались со сломанными носами и выбитыми зубами. Пройдохи оказались все как один знатными бойцами, и их способности явно говорили о том, что они не шайка уличных хулиганов. Самым странным было то, что, несмотря на поданную жалобу, никто из чиновников и пальцем не пошевелил для восстановления справедливости.
Хон Ильми на правах хозяйки подошла к Ким Ёнчолю, в одиночестве поглощавшему суп из бычьей кости, и заговорила:
– Где же ваши товарищи, оставили вас одного?
– Тоже мне, товарищи нашлись! – возмущенно фыркнул Ким Ёнчоль, словно обращаясь к самому себе.
– А выглядели вы очень дружными.
– Оставили меня одного со сложными думами, а сами подались на реку, кататься… Так бы и перевернул их лодку, пусть стали бы водяными! Ух, проклятые!
– А вы ведь, дяденька, с севера к нам пожаловали? Один живете?
– Что это вас так интересует чужая жизнь? – поднял брови Ким Ёнчоль.
– Ну вот посмотрите на себя. Какой же девушке понравится такой грубый и свирепый взгляд?
– Чего? А тебе-то, тетка, какое дело?
От такого обращения Хон Ильми закипела от ярости. Ким Ёнчоль же замолчал и снова сосредоточил внимание на тарелке с супом. Хон Ильми помахала работницам и приказала принести еще одну тарелку супа. В ответ на вопросительный взгляд Ким Ёнчоля девушка ласково произнесла:
– Вы же здоровенный, как бык. Одной тарелки вам маловато будет, чтобы насытиться. Вот, поешьте еще.
– Это же бесплатно, да, тетушка?
– Какая я вам тетушка? Вы что, хотите, чтобы после ваших слов меня никто замуж не взял?
– Ну так и я не дяденька, а молодой парень.
Хон Ильми, не выдержав, залилась звонким смехом. Ее веселье немного раздражало Ким Ёнчоля, но, не усмотрев в действиях девушки злого умысла, он просто продолжил есть суп со словами:
– Ну все, идите теперь отсюда. Чего вы человеку в рот заглядываете? И вообще, негоже юной девице по таким местам без дела слоняться!
– Я присматриваю за хозяйством вместо отца.
– Так, значит, вы давно тут живете?
Девушка кивнула.
– А знаете ли вы, кто здесь более всех сведущ в науках? Ну… то есть, может, грамотей какой имеется тут, что ли? Эх, черт побери! Сам-то я неграмотный, вот и ищу, может, научит кто…
Хон Ильми удивилась. Этот юноша выглядел очень далеким от каких-либо наук, и чего это ему вдруг вздумалось учиться? В девушке взыграло любопытство:
– А зачем же вам такой человек? Расскажите!
Хон Ильми глядела на воина сверкающими от любопытства глазами и улыбалась так, что стали видны ямочки на щеках.
– Чего это вы любопытничаете да пялитесь? Нет бы на вопрос ответить человеку!
– А что здесь такого? Разве нельзя девушке полюбоваться на лицо такого парня?
Хон Ильми резко приблизилась к лицу Ким Ёнчоля, и юноша смутился. Он неловко кашлянул, отодвинулся и уставился в окно.
– И между прочим, знаете что? Я ведь могу оказаться вам полезной. Мне все известно о здешних местах.
С этим было не поспорить. Появившуюся проблему Ким Ёнчолю не решить, ломая голову в одиночестве. Ему в любом случае необходима какая-то информация. Ким Ёнчоль всегда был прямым человеком, у которого все написано на лице. Но сейчас он натянул неправдоподобную улыбку и засучил рукава:
– Тогда, может, поможете мне? А я в долгу не останусь.
– Смотря в чем.
– Ого! Что за дерзкая девчонка!
Хон Ильми нравилось разговаривать с этим простоватым парнем.
– Ну, раз не хотите, то и не надо! – весело ответила она.
– Да нет, я не то имел в виду…
В этот момент с улицы послышался какой-то шум. В дверях трактира появилась пятерка бандитов, принявшихся раскидывать ногами посуду и трясти посетителей за глотки. Ким Ёнчоль равнодушно посмотрел в их сторону.
Головорезы продвигались вперед, грозно крича:
– Где хозяин этой дыры? А ну выходи! Мы пришли собирать налог!
– Хотите, чтоб мы тут все с землей сровняли?
– Эй, закрывайте двери и ломайте вывеску!
Напуганные бесчинствами бандитов посетители наперегонки кинулись на улицу.
Проходимцы заметили в углу Хон Ильми, стоящую у стола Ким Ёнчоля, и двинулись в их сторону:
– Эй, девка, а ты чего пялишься? А ну глаза опустила! А это кто рядом с тобой? Женишок, что ли? – Теперь их внимание привлек сам Ким Ёнчоль. – Посмотрите-ка, кто тут у нас. Похож на того воришку, что коров уводит в последнее время, да? Чего вылупился? Совсем обнаглел? А ну вали отсюда, пока ноги держат!
Ким Ёнчоль, молча продолжая орудовать ложкой, спокойно произнес:
– Я еще суп не доел.
Прежде чем Хон Ильми успела вмешаться, один из бандитов схватил тарелку и с размаху треснул ею по голове Ким Ёнчоля. Девушка зажмурилась и закричала от страха, но воин и глазом не моргнул. Глиняная тарелка разбилась на мелкие осколки, и по щеке юноши потекла кровь. Ким Ёнчоль медленно поднялся с места и стряхнул с одежды остатки супа. По позам бандитов и мозолям на их руках он понял, что они не простые уличные хулиганы, а воины, обученные боевому искусству посредством жестоких тренировок.