Федерация Объединённых Миров. Бонусы (страница 6)
– А хочешь жить в этом здании? У меня на сто двадцать девятом есть личные апартаменты на случай, если заработаюсь. И даже аренду платить не надо будет.
– Ага, и пользоваться только этим лифтом? – Эмилия, как всегда, приняла предложение за шутку. – Нет уж, в моём доме ходят настоящие скоростные лифты, а не это недоразумение.
– А мы свой построим.
– Свой? – Коричневая бровь девушки взметнулась вверх. – Нет, ну то, что теоретически ты придумаешь хороший механизм и алгоритм обхода этажей, я, конечно, не сомневаюсь. Но заменить существующий лифт застройщик не даст.
– А мы снаружи пристроим. Свой собственный.
– О, а это интересный вариант. Питание?
– Запасной генератор. Электричество протянем из подвала.
Эмилия закивала.
– Ещё если сделать окно в потолке лифта, то можно прямо с улицы сажать внутрь квадрокоптеры-курьеры, которые не умеют взлетать выше десятого этажа, и доставлять посылки для офиса прямо на этаж. Секретарям не придётся ездить всякий раз на нулевой.
– Слушай, отличная идея, надо записать и попросить Джека оформить на неё патент поскорее. Когда дизайн лифта разработаешь, прибыль пополам?
Эмилия засмеялась.
– Ты чего смеёшься? Я сейчас вообще-то серьёзно говорю. Представь, сколько времени теряется у сотрудников из-за этих медленных лифтов. А в этом здании ещё и другие компании арендуют площадь. Уверяю, стоимость патента быстро отобьётся.
– Смеюсь, потому что с тобой думать легко, – неожиданно для себя сказала Эмилия и замолкла. Это было самое странное признание в её жизни, но ведь всё обстояло именно так. Когда Адриан был рядом, внутри живота просыпались бабочки, начинали порхать крылышками, поднимали скорость кровотока во всём организме, и мозг буквально пьянел от кислорода, выдавая всё новые и новые идеи.
– А мне с тобой, – вдруг серьёзно сказал Моренго.
Коммуникатор мужчины громко завибрировал.
– Двенадцать. Загадывай желание.
Эмилия посмотрела на браслет шефа и хмыкнула.
– Завести будильник на Новый год? Оригинально.
– Боялся пропустить момент, когда надо будет загадать желание, – признался мужчина.
– Что? Ты что-то хочешь и просишь это у космоса, а не создаешь своими руками и головой? – изумилась Нуар.
Она бы никогда в жизни не поверила, что Адриан загадывает желание на Новый год. Эта мысль казалась ей какой-то… странной, что ли. Практичный математик и физик, просчитывающий всё до последней формулы, – и тут желание.
– Да. – Моренго кивнул неожиданно серьёзно и встал ещё ближе. – Мне очень хочется одну вещь, но как показывает практика, ни головой, ни руками её не заполучить. Вот думаю, может, чудо поможет?
Он стоял очень близко, от него пахло восхитительным одеколоном, от которого у Эмилии начали подкашиваться ноги и пересохло во рту. Тёмно-карие глаза шефа блестели в тусклом полумраке кабины и действовали как магнит. Посмотрев в них, уже нельзя было отвернуться.
– Чудо? – повторила Эмилия тихо, чувствуя, что в этот раз даже убежать от Адриана будет некуда, если он вновь примется за свои шуточки.
– Чудо, – эхом откликнулся изобретатель. – Мне бы очень хотелось, чтобы ты наконец поняла, что я не шучу. Я действительно очень сильно хочу, чтобы ты стала моей женой, Эмилия. – А какое желание загадала ты?
– Я загадала, чтобы ты меня поцеловал.
Бонус 9. Фабрис Робер и Даниэлла Медведева. Дельтаплан
Даниэлла Медведева (рабочий псевдоним Даня Медведь)
Мы стояли на краю горы, ветер свистел в ушах, а кровь превратилась в сплошной адреналин. Прямо у наших ног вился горный хребет, а то тут, то там у подножия расстилались изумительной красоты легендарные коралловые озёра Цварга. И всё же, глядя на волшебный ландшафт, больше всего на свете хотелось лечь на землю и тихонечко по-черепашьи спуститься вниз. Горячая ладонь Фабриса легла на поясницу и погладила в успокаивающем жесте.
– Ну что, полетели?
– А точно надо? – протянула я. Как ни старалась изобразить энтузиазм – не получалось. Вид красивый – это бесспорно, но летать на дельтаплане? Зачем?!
– Страхи надо уметь преодолевать. Мы будем в тандеме, ничего не бойся, я всё проверил и перепроверил несколько раз.
Я обернулась и посмотрела в серые глаза любимого мужчины. Он мог бы этого и не говорить. Если Фабрис что-то задумывает, то это совершенно точно осознанное, взвешенное и
тщательно спланированное действие.
– Полетели, – вздохнула я, и мужчина улыбнулся.
На счет «три» мы разогнались, и – тёплый поток ветра туго ударил в плотную синтетическую ткань, подхватил нас в свои объятия, которые оказались неожиданно крепкими. Фабрис мгновенно выровнял рулевую трапецию. Мягкий каркас надежно поддерживал тело, и я как мешок добросовестно повисла позади цварга, прикреплённая к несущей конструкции всеми мыслимыми и немыслимыми страховками.
– Даня, уже можешь открыть глаза! – насмешливо крикнул Фабрис.
«Как он догадался, что я зажмурилась?!»
– И в меня вцепляться так крепко тоже необязательно. Страховка держит, – добавил он.
Я резко выдохнула, прислушиваясь к ощущениям полёта, и всё же открыла глаза. Под нами проносились холмы и горы, блестящие розовые поверхности озёр отражали солнечные лучи, а реки с такого расстояния казались тоненькими извилистыми ниточками. Мы летели! Мы рассекали воздух словно птицы!
Сердце забилось в груди сильнее и быстрее, чем обычно, я сглотнула сухим горлом, до конца не веря в происходящее: вместо того чтобы падать камнем вниз, мы планировали и планировали, Фабрис надавливал то на одну часть рулевой трапеции, то на другую, разворачивая крыло дельтаплана, и новый поток ветра подхватывал нас. Чувство страха медленно и незаметно уступило место удивлению и восхищению.
– А ты не хотела лететь! – пожурил Фабрис, как всегда почувствовав мои эмоции. – Классно же!
– Классно, – завороженно подтвердила, всё ещё не веря: прошла минута, другая, третья, а мы не падали, отнюдь! Мы планировали! Да, судя по изменяющейся картинке пейзажа, на большой скорости, но она совсем не чувствовалась. Скорее, внутренний математик мог вычислить эту величину через расстояние и время, и поразительное дело – желудок не спешил проваливаться в пятки, голова не кружилась от парализующего страха.
Через несколько минут у меня затекли ноги, Фабрис это почувствовал и начал снижаться. Приземление оказалось самой неприятной частью полёта, но не успела я подумать о том, что мы можем удариться, как колёсики на дельтаплане закрутились и по подвесной системе зашуршали колосья травы.
– Ну неужели было страшно? – спросил Фабрис, помогая снять шлем.
Я рассмеялась.
– Если ты выбрал дельтаплан, чтобы помочь мне со страхом высоты, то это чудесный вариант, спору нет. Только не говори, что я теперь снова должна ещё раз залезть в сейф и опуститься на дно водоёма, чтобы преодолеть ещё и приобретённую клаустрофобию.
Но эмиссар шутки не понял и стал неожиданно серьёзным.
– Ты поэтому перестала ремонтировать объёмные сейфы… как их там, форты?
Я фыркнула:
– Нет, разумеется. Я же не могу разорваться на всё! На Тур-Рине оставила только участие в интересных соревнованиях и парочку щедрых клиентов, а остальное время провожу в Службе Безопасности или с тобой на заданиях. Куда мне ещё форты обслуживать?
Плечи Фабриса слегка опустились, а в тёмно-серых глазах промелькнуло облегчение.
– Хорошо. То есть сейчас можно сказать, что страх высоты ты преодолела?
– Да, можно. Но не понимаю, почему тебя это вдруг так озаботило? За семь лет не было ни одного задания, где нам бы пришлось спускаться на дельтапланах, воздушных шарах, парашютах и прочих сомнительных приспособлениях, а любовью к ресторанам в высотках с прозрачным полом ты никогда не пылал.
Фабрис отвёл взгляд, а я вдруг почувствовала, что эта внезапная идея с полётом с одного из пиков Цварга пришла в голову мужчине не просто так. Я на автомате стянула с себя всю защиту и бросила к шлему на траву.
– Ты права, – внезапно ответил Робер. – Не так давно я познакомился с генетиком, занимающимся проблемами рождаемости у расы. Он сказал, что у нас нет детей потому, что ты испытываешь страх. Я долго думал над этим и вспомнил твою акрофобию. Мне показалось логичным, что, если ты испытаешь положительные эмоции, будучи на высоте от земли, твой страх пройдёт. – Он улыбнулся. – А если пройдёт страх, то у нас появится ребёнок. Ты ведь меня любишь, а я безумно сильно люблю тебя.
Вроде бы мы уже приземлились, но под ногами покачнулась земля… или это я не выдержала дующего в спину ветра и сделала по инерции пару шагов вбок?
– Мы семь лет вместе, я понимаю, что для тебя это не срок, но мне в этом году исполняется уже восемьдесят девять.
Собственная слюна внезапно превратилась в колючий репей.
– Что тоже не такой уж и срок для цваргов – некоторые и в сто пятьдесят детей заводят, – пробормотала я.
По большому счёту возраст цварга угадывался лишь по морщинкам около глаз и чересчур проницательному взгляду, да чёрные одежды СБЦ-шника2 придавали лишних лет. В остальном у меня язык бы не повернулся назвать Робера старым: не у каждого цварга-юнца в тридцать-сорок лет такое фантастически подтянутое тело, как у эмиссара высшего звена, а уж про его выносливость в постели я вовсе молчу.
– Но ведь мы же не хотим ждать так долго. – Фабрис развёл руки в намерении обнять и сделал шаг ближе, но, будто на стеклянную стену, напоролся на моё:
– А почему?
– Что почему? – повторил он, наклонив голову к плечу и явно прислушиваясь к бета-фону.
У меня в груди разрастался ураган эмоций.
Мне так нравилась наша яркая, непредсказуемая, динамичная жизнь, работа на СБЦ, совместные вылазки, общие увлечения и то, как Фабрис всегда понимал меня не то что с полуслова – с полувзгляда! Касательно секса, второго такого чуткого любовника, как Фабрис, не найти во всей галактике! Неужели его это всё не устраивает?
Все эти годы я была бесконечно счастлива от того, что всё так сложилось. Мне нравился каждый час, каждая минута, каждая секунда, проведённая рядом с этим потрясающим мужчиной! В те редкие дни, когда эмиссар сообщал, что берётся за дела повышенной секретности или опасности, я примирялась с неизбежным и улетала на Тур-Рин, чтобы загрузить себя второй любимой работой, и вынужденная недолгая разлука не воспринималась столь раздирающей сердце. Я любила Фабриса до умопомрачения, обожала его руки с пальцами пианиста, глаза тёмно-серого оттенка, идеальную жилистую фигуру, наглый хвост, чувствительные рога, кофейный запах… Шварх, последнее меня доводило до трясучки, так сильно я любила аромат этого мужчины. Однажды он задержался в командировке на два дня дольше, и у меня началась ломка по его запаху. Как назло, чистюля Фабрис перед отъездом перестирал все вещи в моей квартире.
Ульяна из сочувствия притащила кофейное мороженое, но не помогало даже оно. Я отменила заказы на Тур-Рине, собрала сумку и рванула на Цварг. Внезапно вернувшийся Фабрис Робер застал меня за взломом замка в собственную квартиру… Он снова поменял биометрические данные и не успел внести мои. А я, краснея, объясняла, что мне понадобилось в его гардеробную. К счастью, эмиссар с лёгкостью воспринимал мои причуды, и через пару часов я уже вся пропахла этим шикарным мужчиной.
И после всех этих полных безграничного счастья лет мой мир неожиданно превратился в хрустальный дворец, в который наотмашь ударили молотом, по ошибке перепутав со строительными сваями. Неужели все эти годы Фабрис лелеял мечту, чтобы я как курица-наседка осела с ребёнком дома где-нибудь на Цварге, а ещё лучше на его необитаемом острове и не высовывалась, дожидаясь его раз в месяц, пока он на тайных заданиях или курирует работу АУЦ?! Неужели он хочет лишить меня бурной кипящей жизни, великолепного секса, расследований Службы Безопасности и соревнований на Тур-Рине?!
Меня прорвало: