Отец приехал в половине двенадцатого, едва успел переодеться в поездку. В начале первого прибыла машина такси. Прощаясь с отцом, Дайнека мимоходом спросила:

– В соседний дом никто не заехал?

– Нет, никто. Так и стоит пустой.

Она попрощалась с Настей и Серафимой Петровной. Машина уехала, и Дайнека осталась одна. Точнее, они остались вдвоем, потому что Тишотка для нее был важней самого лучшего друга.

Ночью случилась гроза. Кроны сосен рвал ураганный ветер. По крыше долбил дождь, и стучали обвалившиеся ветки деревьев. Тишотка прибежал с первого этажа, запрыгнул к ней на кровать и спрятался под одеяло, вздрагивая там от каждого громового раската.

Дайнека встала, прошла к окну. Чудовищный ветер разметал цветущий рододендрон, у забора переломил усыпанную цветами сирень. Она подняла глаза, посмотрела поверх забора и вдруг застыла от удивления. На втором этаже мертвого дома в окне вспыхнул свет. Дайнека прильнула к стеклу. В тот же миг в комнате возник силуэт, человек поднял руку, собираясь открыть створку или подать сигнал, но свет внезапно погас, и уже ничего нельзя было разглядеть.

Остаток ночи она провела без сна, сжимая в руке телефон. Уснула только под утро.

Когда проснулась, сразу же распахнула окно. В комнате запахло свежестью и травой. Дайнека вдохнула весенний воздух и поняла, что все ее страхи – пустое. Над крышей особняка ярко светило солнце, а через все небо раскинулась широкая радуга.

После полудня она пошла за продуктами. Их поселок располагался у самого леса, примыкая к деревне под названием Вишерки, в которой был магазин.

Дайнека шла по дорожке, заросшей крапивой и бузиной. В траве стрекотали кузнечики. Рядом трусил Тишотка и время от времени брехал на собак, стерегущих свои дворы. Со временем это ему надоело, и он молча добежал до самого магазина.

Дайнека купила вареники, которые любили и она, и Тишотка, а когда собралась уходить, в магазин зашла знакомая старушка, живущая по соседству.

– Здравствуйте, Таисия Ивановна!

– Здравствуй, Людочка! – Соседка называла ее так, потому что знала еще ребенком.

– Я подожду вас, – сказала Дайнека.

– Вот и хорошо, обратно пойдем веселей.

Таисия Ивановна Перевозникова имела пышные формы, однако ситцевое платье в мелкий цветочек было приталено «по фигуре». Отечные ноги обуты в шлепанцы на танкетке, а волосы прибраны в скромный пучок.

Она набрала два пакета продуктов, и Дайнека взяла один, чтобы помочь донести. Дом Таисии Ивановны стоял у самого леса. По дороге они болтали на разные темы, а когда проходили мимо пустого особняка, расположенного как раз между их домами, Дайнека заметила:

– Кажется, туда кто-то заехал…

– Сколько живу, не видела ни души, – возразила старуха. – Вчера приезжал садовник, может быть – он?

– Нет, – твердо сказала Дайнека. – Этой ночью я видела свет в комнате на втором этаже. Там был человек.

Таисия Ивановна с опаской покосилась на высокий забор.

– Может быть, показалось? В такую бурю, что была прошлой ночью, привидится что угодно. – Дойдя до своей калитки, спросила: – В гости зайдешь? Савелий Васильевич будет рад. – Она склонилась к Тишотке: – И ты заходи, угощу тебя мосолыгой.

– Мосолыга – это такая кость? – на всякий случай поинтересовалась Дайнека.

– Вкусная, мозговая, – подтвердила старушка, и Тишотка первым юркнул в калитку.

За пару лет, что Дайнека здесь не была, ничего в доме не изменилось. На полу дешевые коврики, мебель в стиле восьмидесятых. Чистые занавески, и на окошках – цветы.

– Савелий, посмотри, кто к нам пожаловал!

К ним вышел худой старик в клетчатой рубашке и синих тренировочных брюках.

– Людмила! Давненько тебя не видел… – Он обнял ее и усадил за кухонный стол. – Тася, неси-ка нам чай! – Глядя, как жена собирает на стол, спросил: – Рассказывал я тебе, как ее полюбил?

– Нет, – Дайнека улыбнулась, потому что слышала эту историю много раз.

– Мы жили на Пресне, в одном дворе. Вот за что ее уважал: отчаянная она была. Очень смелая. Бывало, отберет у меня деньги на завтрак: «Хватит тебе булок…» И высыплет мелочь в свою сумку. А сумка у нее была картонная, вроде папки для нот, на веревках…

Таисия Ивановна обернулась и, продолжая что-то помешивать, улыбнулась.

– Оставь девчонку в покое. Не надоело тебе одно и то же…

– Нет, подожди, – Старик выставил перед собою ладонь, будто обороняясь. – Заберет деньги, высыплет в сумку. И так каждый день. Потом достанет, что вдвоем накопили, и купит на все колбасы. Пойдем с ней к забору, что сад у самой Москвы-реки ограждал, перелезет она первой через него, потом меня позовет. Вижу – собака огромная, сторожевая, вроде кавказца, колбасу нашу лопает. На Тасю посмотрит, хвостом завиляет, на меня – рыкнет, но не тронет. Наберем в саду вишен и обратно через забор. Э-э-э-х!

– С тех пор вы всегда вместе? – После этого рассказа Дайнека всегда задавала такой вопрос.

– Всю жизнь, как один день, – ответил Савелий Васильевич.

– Сколько лет с вами знакома, ни разу не видела ни одной фотографии. Какими вы были в молодости?

Старики благодушно переглянулись.

– Ну что, Тася, неси альбом… Э-хе-хе…

Таисия Ивановна пошла в спальню, Дайнека – за ней.

– Я помогу.

Открыв шкаф, старушка потянула альбом в плюшевой облицовке. Вместе с альбомом выпала папка и рассыпалась, стукнувшись об пол. Из нее выпали газетные вырезки. На одном клочке Дайнека увидела рекламу химчистки «Розовый заяц».

«Смешное название», – подумалось ей.

Таисия Ивановна сложила вырезки в папку.

– Савелий Васильевич увлекается. – Она поставила папку на место, и они вернулись на кухню.

Разглядывая старые фотографии, Дайнека спросила:

– А это вы где?

– На работе, – Таисия Ивановна взяла фотографию и улыбнулась. – С девочками из «Посейдона». Я оттуда на пенсию уходила. Работала делопроизводителем. Когда это было? Лет десять прошло, может, и больше…

– Да… – протянул старик. – Приходит старость, и все – трындец!

Таисия Ивановна укоризненно хлопнула его по плечу.

– А это кто? – снова спросила Дайнека и показала на фотографию молодого мужчины.

Таисия Ивановна отвернулась, а Савелий Васильевич сказал осипшим вдруг голосом:

– Наш сын, Алексей.

– Я его никогда здесь не видела. В каком городе он живет?

– Его с нами нет, – Таисия Ивановна взяла полотенце и вытерла им глаза.

– То есть как… – Дайнека не решилась озвучить догадку.

– Много лет назад Алешенька не вернулся. Уехал на электричке домой, но в московской квартире не появился.

– Вы искали его? – Задавая этот вопрос, она понимала, как абсурдно он прозвучал.

– Искали, – проронила Таисия Ивановна. – В милицию заявили. Листовки развешивали. Все бесполезно.

– Такого быть не должно! – возмутилась Дайнека. – Это нельзя так оставлять! Нужно искать!

– Милая девочка, – Таисия Ивановна погладила ее по голове. – Мы искали. Пропал, никаких следов не оставил…

Старик посмотрел на жену с такой болью, что Дайнека не смогла удержаться.

– Могу я взять его фотографию?

– Зачем? – удивленно спросил Савелий Васильевич.

– Есть у меня один человек…

– Милый ребенок, – печально улыбнулась Таисия Ивановна. – Бери, если хочешь. Столько лет прошло, кто же найдет…

– Дайте листок, – распорядилась Дайнека и, когда получила его, попросила: – Пожалуйста, расскажите, когда он пропал, какие шрамы, приметы, болезни… Перевозников Алексей Савельевич, – написала она первую строчку и вскинула голову: – Когда он родился?

Старики продиктовали ей всю информацию, потому что в этот момент она выглядела так, словно всю жизнь занималась поиском пропавших людей.

Закончив писать, Дайнека сказала:

– Сегодня же все передам. – Она прижала руки к груди. – Надежду терять нельзя. Нужно верить!

По дороге от стариков Дайнека уже набирала телефон Вешкина, руководителя службы безопасности крупного холдинга, где работал ее отец.

– Сережа, мне срочно нужна твоя помощь…

Договорившись о встрече, Дайнека не сомневалась: Вешкин ей не откажет. В тот же день они встретились в кафе на въезде в Москву, Дайнека передала фотографию и все рассказала.

– Как думаешь, можно как-то помочь? – Она умоляюще смотрела на Вешкина.

Сергей поправил очки.

– Сделаю все, что смогу…

– Ты просто не представляешь, какие это замечательные старики!

Сергей, улыбаясь, спросил:

– Послушай, Дайнека, плохими у тебя люди бывают?

– Бывают, – сказала она и поняла, что никого не может назвать.

Вернувшись домой, просидела над учебником и тетрадкой до самого вечера. Тишотка нашел желтого ежика и, пристроив его рядом с собой, лег у ее ног. Иногда, чтобы размяться, Дайнека брала ежика, выходила во двор и кидала к забору, а когда Тишотка его приносил, кидала еще раз. Пес носился как угорелый, получая удовольствие от игры и возможности быть нужным своей хозяйке.

В очередной раз размахнувшись, Дайнека поняла, что взяла высоко, но уже ничего не могла исправить. Еж перелетел на участок мертвого дома. Тишотка посмотрел ей в глаза, грустно побрел прочь и лег у забора, положив морду на передние лапы.

Он лежал там до темноты. А когда она сварила вареники и позвала его есть, даже не посмотрел в сторону миски.

Дело принимало плохой оборот. Дайнека окликнула его. Тишотка не повернулся. Она подошла, присела и погладила его по спине.

– Ну что ты, я ж не нарочно…

Тишотка никак не отреагировал на ее слова.

– Вернемся в Москву, куплю тебе нового, – продолжала Дайнека, – такого же, желтенького.

Тишотка не отвечал.

Дайнека вернулась в дом, но не могла найти себе места, понимая, что пес будет лежать у забора всю ночь. Она и предположить не могла, что игрушка так ему дорога.

Время для визитов было неподходящее, тем не менее Дайнека вышла на улицу и позвонила в ворота соседнего дома. То, что ей не открыли, не удивило. Она позвонила еще раз, скорей для очистки совести. Однако, вернувшись и увидев лежащего у забора Тишотку, поняла, что не сможет бросить друга в беде. Принесла лестницу, приставила к забору там, куда улетел еж, и влезла наверх.

Усевшись на забор, оглядела темный, без света дом и стриженую лужайку, на которой светлым пятном валялась игрушка. Тут же определилась, куда поставить ногу на другой стороне, и благополучно спрыгнула на чужую территорию.

За забором тихо скулил Тишотка…

Пригнувшись, Дайнека добежала до ежика, вернулась и забросила его обратно, в свой двор. Взялась за забор и уже занесла ногу на поперечину, как вдруг почувствовала неодолимое, прямо-таки всепожирающее любопытство. Она обернулась и внимательно оглядела территорию таинственного дома. В этот момент из-за облаков показалась луна.

Сколько раз в детстве она изучала этот ландшафт. Он и теперь нисколько не изменился: стриженый газон без признаков деревьев или кустарников. Ни беседок, ни гаража. Казалось, для хозяев важно лишь то, чтобы все здесь идеально просматривалось.

Дайнека стояла как на ладони, и если в доме сейчас кто-нибудь был, при свете луны он хорошо мог ее разглядеть. Она двинулась к зданию, похожему на классическую двухэтажную виллу. По карнизу, как у итальянских аналогов, не обошлось без лепнины. Крытая веранда была пуста, ни стульев, ни даже стола. По участку проходила одна дорожка, к воротам, все остальное – засеянный травой луг. Дайнека пробралась вдоль стены, поочередно разглядывая жалюзи первого этажа.