Об отце Лиза ничего не знала. И не спрашивала – этот вопрос всегда приводил к слезам. Видеть, как мама плачет, было для нее – маленькой девочки – самым большим наказанием. Наверное, поэтому она росла послушным и тактичным ребенком. Иногда глаза матери становились пустыми, безжизненными. В такие моменты она стояла у окна и молчала. Взирала печальным взглядом в бескрайнее небо. И словно раз за разом переживала известное лишь ей одной горе. Или искала ответы на вопросы там, наверху.

Погруженная в свои воспоминания, Лиза и не замечала, что слезы не переставая стекают по лицу. Что Соколов спрашивает ее о чем-то. Ей было все равно. Перед глазами стоял лишь школьный двор и проклятые ступени, на которых и остановилось сердце ее матери. Именно там ее и застрелили. Прямо на торжественной линейке первого сентября.

Мир рухнул в тот момент. Лиза помнила все. Хриплый предсмертный голос матери. Остекленевший взгляд человека, которого покидала жизнь. И все же она нашла в себе силы попрощаться с единственной дочерью. Обливаясь слезами, прижала ее к окровавленной груди и прошептала:

– Поклянись мне, Лизонька! Поклянись, что выживешь! Ты должна жить дальше! Должна дышать! Должна стать счастливой! – Слова давались ей все труднее и труднее: – Ради меня… Ради своего отца… Ради нашей с ним любви! Поклянись!

– Клянусь, мамочка! – кричала в истерике маленькая Лиза, искренне и по-детски надеясь, что эти слова исцелят самого родного и близкого в мире человека. – Клянусь!

– Твой папа… он очень сильно любил нас! Он жизнь отдал, защищая нас! Ты все поймешь, когда вырастешь, милая. Помни! Всегда помни…

– Хорошо, мама! Я все сделаю, как ты скажешь. Мама? Мама? МАМОЧКА!

Лиза до крови прикусила губу, чтобы не закричать вслух. Шумно втянула в себя воздух. Рвано выдохнула. Ей до сих пор было тяжело. Да, она научилась ценить жизнь и не размениваться по мелочам. Она радовалась каждому новому дню: наслаждалась утренней прохладой, даже в палящем зное находила свои прелести. Соня в шутку называла Лизу блаженной. Но на самом деле Алмазова просто переживала и всегда стремилась защитить подругу. Что, впрочем, сегодня и продемонстрировала.

Но несмотря ни на что, боль от потери матери все еще была свежа в памяти Лизы. Рана в ее сердце по-прежнему кровоточила. Лизе безумно хотелось походить на Марину Карпову не только внешне. К сожалению, характером Лиза пошла в отца. Его она, конечно, не помнила. Но по словам бабушки – Валентины Степановны – переняла практически все его качества. Вплоть до жестов.

– Лиза? – Павел слегка прикоснулся к ней, вынуждая вздрогнуть. – Ну, хватит уже реветь! Все позади. Никто не пострадал!

Лиза словно ото сна очнулась и теперь, стесняясь своих слез, принялась проворно растирать покрасневшие глаза и нос ладонями.

– Извини, – еле слышно прошептала она, – просто испугалась. Да и обидно немного… ничего плохого ведь ему не сделала.

Сокол хмыкнул, стараясь привести в чувство собеседницу:

– Чудна́я ты, рыжая! Вот ей-богу чудная. Обидно ей. В наших кругах, например, кто-то постоянно пытается кого-то убить. Слабые уходят, сильные остаются. Ну что ж теперь, обижаться, что ли? Злорадствовать нужно, что у врага твоего не вышло, а у тебя есть шанс свести счеты!

Лиза с благодарностью улыбнулась. Поняла, что Павел пытается поддержать ее. Пусть коряво и неумело, но главное ведь намерения.

– Как хорошо, что я не из вашего круга! – выдохнула она. – Не люблю счеты сводить…

– По-твоему, лучше всю жизнь пасовать перед трудностями и подставляться под удар? – пробасил Похомов, осторожно приблизившись к ним со спины.

Девушка испуганно обернулась на голос. Глаза огромные, заплаканные. Взгляд затравленный. Дмитрий немного смягчился от подобного зрелища. Не по себе стало. И не пацан уже давно, да только один хрен – все равно стушевался.

Лиза медленно разглядывала Похомова, и ни одной детали от нее не укрылось. Ни запачканной кровью рубашки, ни сбитых на пальцах костяшек. В правой руке зажат пистолет. Она настороженно ждала дальнейших его действий. Смотрел он на нее как-то странно. Пусть и не понимала Лиза, что может означать этот дикий, пугающий взгляд, но чувствовала себя из-за него индейкой к праздничному ужину.

– Нет! – резко замотала она головой, сообразив, что мужчина до сих пор ждет ответа. – Конечно нет. Себя нужно уметь защищать…

Дмитрий, пошатываясь, подошел к Лизе и Соколу.

Присел на корточки между ними, демонстрируя пистолет другу.

– Не понял! – возмутился Пашка. – Это что, шутка такая?

– Вот именно, – устало выдохнул мужчина, – это и планировалось как чья-то глупая шутка. Припугнуть тебя хотели, Лиза. Пистолет реалистичный, но игрушечный.

Девушка просияла:

– Правда? Серьезно, Дмитрий Аркадиевич?

Похомов, казалось, рассвирепел на пустом месте. Вскочил на ноги, нервно провел рукой по волосам.

– Обратись к Соколу! – почти прорычал мужчина. – Нечего здесь глазками недоуменно хлопать! Как ты к нему обращаешься?

– Паша… Павел…

Похомов наклонился так низко, что ощущал аромат ее кожи. Даже перед глазами все поплыло.

– Тогда какого хрена я – Дмитрий Аркадиевич? Мы с ним ровесники!

– Но вы же…

– Просто ты такой солидный и грозный, Похомов, что зубы сводит от страха! – Звонкий голос Сони, приближающейся к ним быстрым шагом, избавил Лизу от лишних оправданий. Не помня себя, она бросилась в объятия подруги.

– Пошли, Рыжик! – через некоторое время произнесла Алмазова. – Нам пора. Такси сейчас подъедет.

Борзый скрестил руки на груди:

– Машина стоит у входа. Я вызвал своего водителя. Так безопаснее будет.

– Отлично! – подмигнула ему Соня. – Спасибо за гостеприимство!

Лиза забеспокоилась:

– А как же Андрей? Алексей?

– Гордеевы не пропадут! – последовал скомканный ответ. – А нам совершенно в другую сторону!

Сухо попрощавшись с мужчинами, девушки направились к выходу. Почти добравшись до двери, Лиза обернулась. К ее удивлению, Дмитрий, не мигая, смотрел им вслед. Поддавшись какому-то непонятному порыву, девушка, быстро сбежав по лестнице, оказалась с ним лицом к лицу. Сама от себя не ожидала, но, приподнявшись на цыпочках, крепко поцеловала его в щеку.

– Спасибо! – тихо прошептала она. – За все…

Смутившись, Лиза поспешила догнать Соню, оставив ошарашенного Дмитрия смотреть им вслед.

Глава 6

Соня вела себя очень странно. Лиза заметила это, едва они с Андреем вошли в клуб. Слишком напряженная, раздраженная, скрытная. Не похоже это было на подругу. Всю дорогу от клуба до съемной квартиры они провели в тишине. Даже словом не перебросились. Не последовало и привычных возгласов: «Лиза, как ты можешь жить в этой дыре?», когда оказались в ее скромной каморке. И уже полчаса прошло с тех пор, как Алмазова вцепилась в кружку с дешевым кофе (другого у Лизы не было), делая вид, что увлечена этим занятием. Карпова, осторожно открыв громыхающий шкаф, достала оттуда пару аккуратно сложенных махровых полотенец.

– Ты в душ первая пойдешь? – Лиза протянула вещи подруге. Та не отреагировала. Простояв с вытянутой рукой секунд пять, девушка, тяжело вздохнув, присела рядом. – Соня!

– М-м-м? – Алмазова отвлеклась от своего «интереснейшего» занятия и виновато посмотрела на Лизу.

– Что с тобой, Сонечка? – Лиза обняла подругу со спины. – Где ты сейчас? О ком думаешь?

Соня поставила кружку с кофе на пол, а сама благодарно прильнула к ней:

– Да у тебя и так проблем куча, Лизок. Своими грузить не хочу…

– Вот что за бред ты несешь?! – возмущенно воскликнула девушка. – Ты же как сестра мне. Твои проблемы – мои проблемы. Рассказывай давай.

– Знаешь, я ведь к бабушке твоей ездила не только выступление ваше вместе посмотреть, – призналась Соня. – Я за советом поехала…

Лиза молчала. Знала, нельзя подругу перебивать. Иначе замкнется в себе, и клешнями из нее потом слова не вытянешь.

– Многое произошло за эту неделю, – продолжила подруга, – пока вы с Андреем тренировками жили да на чемпионате отплясывали…

Соня замолчала, сильно стиснув зубы.

Нехорошее предчувствие словно тисками сжало сердце Лизы.

– И что же случилось? – не выдержала девушка.

– Да замуж я, скорее всего, выхожу, – обреченно выдохнула Соня. – Через полтора месяца. В день двадцатилетия…

– Как ты умудрилась за неделю найти жениха? – настороженно, сдерживаясь от осуждения и всяких ахов, поинтересовалась Лиза. – Подумай хорошенько… Это очень серьезный шаг. Ты ведь совсем его не знаешь…

– Вот тут ты ошибаешься, – горько усмехнулась Соня. – Эту гниду знают все!

Лиза отстранилась, недоуменно вглядываясь в лицо подруги.

– Имя этой твари – Макар Зарутский! – гневно выплюнула Соня и, вскочив на ноги, принялась нервно мерить шагами комнату. Девушку даже трясло от злости.

– Исправь, если я поняла неправильно, – тихо прошептала Карпова. – Ты собираешься замуж за самого известного бандита Питера. Убийцу, контрабандиста, бесчестного человека, который тебе противен. Неужели родители заставляют?

– Господь с тобой. – Алмазова остановилась как вкопанная. – Отец волосы на себе будет рвать и землю носом рыть, когда узнает… Это Зарутский заставляет. Понимаешь, в чем дело: он очень серьезно подставил отца. Убиты два сотрудника ФСБ, и все улики против папы. Как Зарутский провернул подобное дело – неизвестно, вот только Макар заявился к нам и сказал, что все уладит, если полковник ФСБ будет у него на побегушках. Все делишки грязные покрывать должен…

Лиза в ужасе прикрыла рот ладошкой:

– Неужели Петр Петрович согласился?

– Нет, конечно. – Соня вновь села радом с подругой. – Рассвирепел. Зарутского выгнал. А сам уехал в Москву, к сослуживцу своему. За помощью. Времени у отца очень мало…

– Понять не могу, а как же алиби? – не унималась Лиза. – И при чем здесь ты?

– Да нет у него никакого алиби, – горько и безнадежно произнесла подруга, – они с матерью на рыбалке были. За городом. Маму никто слушать не станет – она лицо заинтересованное. А Зарутский меня выловил на улице, в машину запихнул и условие поставил. Сказал, что если за него выйду, то улики против отца испарятся. И времени на раздумья полтора месяца дал. Если папа не успеет распутать этот клубок за указанный срок… Сама понимаешь.

– Нет, не понимаю! – возмутилась Лиза. – Почему ты должна свою жизнь коверкать? Петр Петрович скорее сядет, чем отдаст единственную дочь на растерзание этому бандюге!

– Ему нельзя в тюрьму, Лиза, – повысила голос Соня. – Полковнику ФСБ там нет жизни. Папа стольких за решетку отправил, что попади туда сам, не проживет и одной ночи. Я очень люблю своего отца, пойми. И если он не выпутается, пойду на это. Если придется, тогда и под черта лысого лягу…

Лиза вновь обняла дрожащую девушку, только теперь гораздо крепче. Соне сейчас нужна была поддержка. Понимание. Защита.

Так и сидели около часа, вцепившись друг в друга, как астматики в кислородную маску. Не выдержав, Лиза нарушила тишину:

– Все обойдется, Сонечка. Я в этом уверена.

– Спасибо тебе! – выдохнула Алмазова, нежно улыбаясь подруге. – Мне очень повезло с сестрой…

– Иди в душ, – улыбнулась в ответ Лиза, – а я чай с травами заварю. Расслабишься.

Соня молча взяла полотенце и скрылась за дверью ванной комнаты.

Через несколько секунд раздался ее пронзительный визг.

Лизавета рассмеялась:

– Осторожно. Из крана с горячей водой может пойти и холодная.

– Лизка, – возмущенно фыркнула девушка, – ну как ты можешь жить в этой дыре?!

* * *

– Разрешите, Дмитрий Аркадиевич? – Дверь кабинета распахнулась, пропуская внутрь сексапильную секретаршу. – Тут заказное письмо. Правда, на имя Аркадия Михайловича…

Девушка шла походкой от бедра, выгибаясь, как кошка. И взгляд такой противный. Масляный. Дмитрий едва не расхохотался. Каких только матрешек на своем веку не повидал, но так и не смог понять женскую натуру.

– Инга, Инга, – Борзый обреченно замотал головой, – зачем ты нацепила туфли на таком высоком каблуке?

– Они смотрятся на ноге сексуально, – томно ответила девушка, скользя по нему возбужденным взглядом. – Разве нет?