В комнатке вместо электрика был бардак: стопки папок перекошены, пол завален листками, поверх которых бугрились спины пылевых облачков. Аня пару раз щелкнула выключателем. Свет не зажегся. Аня хмыкнула, захлопнула дверь, щелкнула замком и замерла от еле слышного шороха, почти совпавшего с щелчком.

Почти.

Это не эхо.

– Это… вы? – спросила Аня и повела лучом.

Луч трясся.

– Вы где?

За пределами луча возникли и понеслись навстречу торопливые шаги.

– Не получилось сделать, да? – громко спросила Аня, зачем-то вцепившись свободной рукой в ручку двери.

– Аня, вы там? – послышался знакомый голос. – Блин!

У Аниной двери что-то грохнуло и покатилось, играя неровным эхом. Аня подпрыгнула со смешным, как сама сразу поняла, писком, на миг замерла, сведя кулачки перед грудью, обозлилась на себя и побежала к своему кабинетику, светя телефоном.

У ее двери растирал голень, озираясь, Паша. Рядом с ним валялась настольная лампа.

– Наставили капканов, понимаешь, – бормотал Паша.

– Паш, ты ничего не слышал? – спросила Аня.

Паша подхватил лампу и возбужденно объявил:

– Да я дофига услышал! Там, короче…

– Не, я про электрика. Навстречу тебе не попался?

– Нет вроде.

– Странный какой-то. Пришел, бумаги перемешал, нифига не сделал, ушел.

Паша звучно затоптался от нетерпения.

– Нормальный электрик, все такие. Забей. Пошли, покажу, что нарыл.

– Я домой собиралась вообще-то.

– Так и собирайся. У тебя и… А, у тебя компа нет. Вещи бери, запирай хозяйство и ко мне на секунду буквально. Не пожалеешь.

– Вы все так говорите, – пробормотала Аня.

Паша недослышал:

– Как?

Аня махнула рукой и пошла собираться.

– На «ты» перешли, да? – уточнил Паша вслед.

– Еще раз так выскочишь, я на тот свет перейду. Сядешь за неумышленное.

– Чего это за неумышленное-то, – пробурчал Паша, смутился и пошел раскладывать фактуру.

На экране сменяли друг друга зернистые кадры с силуэтом человека, заходящего в подъезд и идущего по лестнице. Кадры были сделаны в разных местах в разное время, но разобрать черты лица или особенности сложения не помогал никакой зум: на голове у человека всегда были кепка или капюшон, а наряд выглядел нарочито мешковатым.

Паша усадил Аню за свой стол и, сгорбившись рядышком, щелкал мышкой по сохраненным в облаке файлам и ссылкам. Левой рукой он почти машинально подстраховывал капризную спинку кресла. Аня покосилась на это дело, но решила не отвлекаться. Паша и впрямь нарыл интересное.

– Ментам запретили со СМИ общаться, наглухо, – возбужденно излагал он. – Только пенс один согласился со скуки. Короче, может лонгрид прям в пас с этим романом получиться.

Он ткнул в экран.

– Маньяк был. У нас прямо. Серьезный, одиннадцать подтвержденных трупов.

– Ого. А неподтвержденных?

– Кто ж знает. Вот такой он был. В кепке, среднего роста и сложения. Лица не видно, но явно мелкий, типа твой ровесник.

Оба не отрывались от монитора, поэтому не заметили, что сдвоенное отражение в темном окне слегка пошевелилось: мимо двери прошла фигура в кепке.

– Чего это мой? – возмутилась Аня.

– Ну, двадцать – двадцать два. Или просто выглядел молодо, такие бывают. Выслеживал одиноких бабок, или, может базу данных купил. Приходил к ним домой, представлялся, видимо, типа с почты, жэка или собеса – пара свидетельств есть. И убивал. Причем ценности вообще не брал, а деньги – только если находил. И сколько там тех денег…

– Гробовые.

– Вроде того. Потом куролесил пару лет по другим регионам, от Москвы до Сибири. Его в федеральный розыск объявили, а толку-то. Поубивал, потом перестал.

– Или перерос увлечение.

– Или помер.

– Бабка здоровая попалась, пришибла и прикопала тихонечко, – предположила Аня.

– Как вариант. Или сел за что-нибудь другое. Или свалил, как Ганнибал Лектер, в Африку или там Среднюю Азию, и дальше убивает.

– Ой, я не смотрела. Ганнибал правда в Среднюю Азию свалил?

– Забудь. В любом случае, его долго искали. В последний раз следственный генерал из Москвы относительно недавно приезжал, за год до того, как я в «Вечерку» пришел. Он по всем городам проехал, где этот перец засветился. Совещания проводил и пресс-конференции. Типа кто видел, вспомнил, узнал, обращайтесь. Никто ничего.

– Но того, что есть, тебе ведь хватит? – спросила Аня и добавила, вспомнив: – Только без приколов и меме всяких, понял, да?

– Понял, понял. И я вообще-то никогда…

Паша засмеялся, щелкая мышкой. Аня вопросительно посмотрела на него, потом на экран и громко вздохнула, взявшись за висок.

– Блин, я правда ведь так писал, гля. Был молод, горяч и скверно обучен.

– А про маньяка так же, с прибауточками, писали?

– Не, там всё сурово, но тоже однообразно. В основном репортажи с прессух генерала, тревожные такие. Кто не ленивый, могли старые материалы еще поднять. А сейчас и поднимать особо нечего.

– Почему?

– Сперва думали, что бытовуха, фигли про нее писать. А с тех пор газеты все позакрывались. Даже сайтов тех времен осталось чуть.

– Веб-архив и кэш «Гугла» в помощь.

– Фигня это всё, – отрезал Паша. – Живые источники в помощь. Мне следак такого смачного порассказал – м-м-м, укушаться.

Он посмотрел на Аню торжествующе. Аня, помявшись, взмолилась:

– Слушай, а давай про смачное на ходу? Я тут с утра на кофе и булочке, не могу уже.

– Кофе навести тебе? – осведомился Паша.

Аня вскочила, свирепо рыча. Паша со смехом посторонился.

Он закрывал вкладки, пока Аня вдевалась в куртку и рюкзак. Она отвернулась от экрана и не увидела газетную статью с фото санитаров, вталкивающих в машину носилки с черным мешком. На санитаров с безопасного расстояния пронзительно глядел толстый серый кот.

Глава седьмая

Зал кафе был полон и шумно весел. Принаряженная Наташа сидела одна за столиком на двоих. Она напряженно всматривалась в каждого входящего мужчину и тут же разочарованно сникала.

На очередного посетителя, рослого ухоженного мужика лет пятидесяти в элегантном пальто с поднятым, как у киношного шпиона, воротником, Наташа сделала почти буквальную стойку и метнула взгляд на экран телефона, сравнивая с портретом.

Мужик медленно шагал через зал, осматриваясь.

Наташа, заулыбавшись, робко пошевелила пальчиками на поднятой руке.

Мужик, на миг задержав на Наташе оценивающий взгляд, сделал вид, что не заметил ни жеста, ни самой Наташи. Взяв чуть левее, он обошел столик Наташи по дуге, развернулся и неторопливо удалился.

Наташа, застыв, глядела ему вслед.

С улицы через витринное стекло на Наташу смотрела Юля. Под руку ее придерживал молодой бородач, который не сразу сообразил, что спутница остановилась не просто так.

За стеклом официант поднес Наташе бутылку водки, показал этикетку, ловко налил стопку и собрался удалиться. Наташа велела оставить бутылку, хлопнула стопку и немедля набуровила вторую.

– Илья, погоди секунду, – сказала Юля, мягко отбирая руку.

Она достала телефон, нашла нужный контакт и принялась ловко не набирать даже, а рисовать по клавиатуре сообщение.

– По работе срочное? – спросил Илья.

– Почти, – согласилась Юля и кивнула на зал кафе, не отвлекаясь от экрана. – Видишь, тетка? С работы. Классная, но иногда в штопор уходит. Вот сейчас прямо. А это месяц минимум. А дел куча. Брату ее пишу, он просил предупреждать, если начинается.

Она отправила сообщение, изучила тренькнувший тут же ответ, кивнула, коротко подбила беседу и убрала телефон в карман со словами:

– Сейчас подъедет.

– Офигеть быстрый, – сказал Илья с уважением.

– Мент. Они быстрые, когда им надо.

Юля подцепила Илью под локоть и увела дальше. Через пять минут напротив витринного стекла с визгом затормозила недорогая «Kia». Из машины, заморгавшей аварийками, вышел Андрей. Навстречу ему из кафе выскочил охранник, напористо возражая против парковки в неположенном месте. Андрей пресек сопротивление короткой фразой и взмахом удостоверения, обошел охранника и двинулся в кафе.

Сквозь мигающие отсветы аварийки в стекле любой желающий мог полюбоваться, как Андрей прошел через зал, сел на свободный стул за столом Наташи и начал что-то ей говорить. Наташа, глядя сквозь него, поспешно махнула очередную стопку. Андрей дернулся было на перехват, но передумал и взялся изучать сестру, откинувшись на спинку стула.

Наташа, подышав, потянулась к бутылке. Андрей забрал бутылку, встал и подозвал официанта.

Тот неохотно принял бутылку, сопроводив это кислым замечанием. Андрей выдернул из кармана тощую стопку сложенных пополам купюр, отстегнул пару, швырнул на стол и взял Наташу под локоть.

Наташа вырвалась и вцепилась тщательно наманикюренными пальцами в стул.

Андрей хлопнул ладонями по столу и склонился над Наташей, сверля лютым взглядом зал, потом сестру. Публика поспешно отвернулась. Открывший было рот официант отступил на шаг.

Наташа, покачнувшись, встала. Андрей под руку повел ее к дверям, на ходу с кивком приняв Наташино пальто у гардеробщика.

Глава восьмая

Если боишься опоздать, делай всё заблаговременно.

Пятнадцатое ноября приходилось на понедельник. Чтобы не рисковать, Ирина решила подготовить формы отчетности перед Пенсионным фондом и Росстатом сильно загодя, в четверг. Не успела самую малость – девки утащили ее отмечать День экономиста. После вчерашнего, когда Ирина сама уговорила всех праздновать Международный день бухгалтера, хотя уже через полторы недели наступал российский, отказаться было невозможно.

Вышло лучше, чем вчера, и уж точно вкуснее: Маша опять раскрутилась на красную рыбу, подогнанную легендарным сахалинским дядькой, и была эта рыба – просто ум отъешь. Ирина в этом преуспела и спохватилась ближе к восьми, когда девки принялись разбегаться по домам. Маша, жившая в соседнем доме, вызвалась подвезти, но заставлять ее ждать было неудобно. Да и своим ходом даже быстрее, чем на колесах. Машине приходилось давать кругаля через Мира и Белова, а пешеход мог срезать по аллейке.

Пешеход Ирина этим и занималась каждый будний день. Всё замена фитнесу, на который третий месяц не хватало времени.

С нового года начну, подумала Ирина, выйдя наконец из офиса и хватанув сладкий морозный воздух так, что слиплись ноздри. И лыжи с балкона достану, пока не сгнили. Буду на работу на лыжах ходить, с заходом, вернее, забегом в парк. А летом на самокате, например, или даже на скейте.

Она спрятала улыбку в шарф и двинулась к мигающей стеле автозаправки, за которой раскинулся парк.

– Прикол в том, что было аж два серийника, – сказал Паша. – Дедок один в конце девяностых кукухой уехал и в Кировском парке лыжников пас с молотком. Вон там.

Он показал в сторону недалекой мрачной ограды. С немногим лучше освещенного тротуара она смотрелась как декорация дешевенького хоррора, ключевая сцена которого разворачивается на заброшенном кладбище. Аня поежилась и ускорила шаг.

Паша продолжал:

– Обидел его какой-то, наверное, лыжню там потребовал, а дедок стормозил посторониться… Так он решил всем мстить. Двух завалил, третьего не догнал. Ну его и взяли почти сразу. Ничего интересного, короче.

– Посадили?

– Наверное. Куда его еще, такого красивого. Да он крякнул давно палюбэ, ему тогда-то за шестьдесят было. Так что к молодому тому он точно отношения не имеет.

– А хорошо, что книжка не про нас, – сказала вдруг Аня.

– В смысле?

Аня пояснила:

– Наташа говорила, самый огонь – чтобы в книге из архива и твоем очерке действие в одном месте происходило. Такое боевое краеведение. Но, блин, если там дедушка с молотком бегал, а тут мальчонка с пояском, а его и не поймали, – нафиг такое краеведение. Не про нас книжка, вот и хорошо.

Паша почему-то заулыбался, засопел, хотел сдержаться, но не смог: