Открыв окно летнему ветерку, я пошел готовиться к самому длинному киносеансу. Я набрал всего, что в народе называется сухомяткой, но для успокоения совести сделал себе целое ведро сладкого чая. Помня об обещании поддерживать чистоту и порядок, я вымыл нож, которым пилил колбасу, стряхнул со стола крошки и убрал остатки еды в холодильник.

И тут мой взгляд упал на ровный и красивый ряд банок со сгущенкой, купленной «в запас по случаю», и жажда эксперимента взыграла в моей мятежной голове. Что ж, играть так по-крупному. На одной банке я решил не останавливаться, смекнув, что десерт можно сварганить с запасом и не тратить на варку каждой банки три часа.

Твердой рукой набуздыкал в кастрюлю воды, поставил банки на дно и оставил все это добро на умеренном огне на три часа (так сказала мама). Три часа – это ж уйма времени! Тем более что киномарафон с Шерлоком должен был начаться с минуты на минуту. С упоением развалившись на диване, я поглощал духовную пищу вперемежку с бутербродами и напрочь забыл о десерте.

Третья серия подходила к концу, и трость Шерлока Холмса уже готова была настичь коварную змею, когда я услышал странный хлопок, довольно громкий, но совсем не страшный. Казалось, звук был где-то за окном, поэтому я не придал этому значения и углубился в финал серии. С боем часов миссис Хадсон раздался повторный хлопок, гораздо громче первого, затем еще один, потом прогрохотала какая-то железяка, совсем рядом, явно не на улице…

Рассудив, что финальные титры серии «про змеищу» я читать не буду, я все же решил выйти из комнаты и выяснить происхождение канонады. Открыв дверь в кухню, я замер, узрев другой мир. «Война!» – промелькнула мысль. Едкий черный дым застилал кухню, очертания знакомых предметов терялись. Первым порывом было открыть окно и прогнать весь этот вонючий ужас на улицу, что я и сделал. Слава богу, день был ветреный, дым быстро вышел наружу, и я смог оценить размер бедствия.

Если б я тогда знал красивое слово «Апокалипсис», я бы вспомнил его. Вся моя недолгая жизнь в одно мгновение пронеслась перед глазами и влипла в мой свежеприготовленный десерт, который был везде… От пола до потолка кухню покрывали брызги липкого коричневого месива, сталактит из остатков сгущенки грустно ронял капли на кастрюлю, невесть как оказавшуюся на полу, крышка от кастрюли красовалась где-то рядом с холодильником, который стал похож на гигантскую куропатку.

Не имея понятия о законах физики, я с удивлением разглядывал то, что осталось от жестяных банок, мистическим образом вскрытых изнутри. И… на этом моя паника почему-то закончилась, выключилась. Эмоции отключились, и я взялся за тряпку.

Я понимал, что окончательно скрыть следы «преступления» не получится – кастрюлю уже не спасти, а стирка занавесок для меня, одиннадцатилетнего балбеса, вообще находилась где-то за гранью понимания… Но я продолжал драить кухню с упорством маньяка несколько часов. Шерлок Холмс успел разоблачить всех преступников в Лондоне и его окрестностях, прежде чем я в изнеможении рухнул на диван, смахнув с ног тапки вверх. Заметил легкую дрожь в коленях, распластался, как медуза, и уснул.

А кухня сверкала чистотой. От былого кошмара остались только замоченные в тазу занавески и предательские коричневые крапинки на потолке. Соседями мой «подвиг», кстати, почему-то замечен не был, пьяница с первого этажа не в счет (тот спит в луже, матерится и разговаривает с голубями).

Удивительно, но родители не стали откусывать мне голову и ставить на колени на горох. В нашей семье силовые методы воспитания не приветствовались, но мое воображение поначалу рисовало мрачные картины наказания. Я не просто счастливо отделался легким нагоняем за невнимательность и порчу имущества, но был даже похвален мамой за мужество и своевременную ликвидацию бардака.

С тех пор это состояние «отключения паники» не раз приходило ко мне, и каждый раз я вспоминал залитую горелой сгущенкой кухню и понимал, что при большом желании можно исправить любой косяк.

Сейчас

Я люблю свадьбы и всегда искренне желаю счастья молодоженам. Свадьба – это первое испытание на прочность свежесозданной семьи и экзамен на профпригодность для организаторов. Если честно, я всегда считал традиционную свадьбу больше геморроем, чем праздником, но традиции есть традиции, никуда от этого не деться. И большинство тех, кто еще не потерял интерес к противоположному полу и больше не верит в то, что прилетит добрый метеорит и избавит мир от свадеб, окунаются в водоворот всей этой кутерьмы с головой.

Это только сначала планируется небольшое дефиле в белом платье и билет на райский остров. Все эти планы начинают развеиваться, как дым, после слов: «Бабушка обидится». И между дефиле и островом встает гора еды, которую надо скормить гостям в перерывах между криками «Горько!» и культурной программой.

Свадьба – это мероприятие, которое требует стремления к идеалу во всем, так как любая досадная мелочь может быть неправильно истолкована суеверными родственниками или просто вызвать смятение в нестройных рядах подвыпивших гостей. Умножьте на пять, если речь идет о банкете в дорогом ресторане, шеф-кондитером которого я и являюсь.

Традиционная свадьба в России может вместить в себя все свадебные обычаи мира, начиная c броска букета в каравай и заканчивая похищением невесты с последующим выкупом в европейской валюте. И одна из важнейших задач организаторов – предотвратить все, что нельзя возглавить. При этом собственные эмоции желательно отключить, чтобы не попасть в дурдом после пары-тройки таких банкетов.

Итак, мы делаем свадьбу в русском стиле, стоимость которой слегка превышает годовой бюджет Уганды. Меню утверждено, продукты закуплены и приготовлены, зал украшен – все готово к приему гостей. Последние минуты перед торжеством. И, когда вблизи ресторана уже можно было почувствовать деликатный выхлоп свадебного лимузина, в ресторан впорхнула мать невесты.

– Давайте, давайте! Уже едут! – Требовательно протянутые руки с вышитым полотенцем.

– Простите, что давать?

– Каравай! Молодых встречать!

Немая сцена. Занавес. Катастрофа. Каравая нет. И нет оправданий никому. Они забыли заказать, а мы забыли предложить. Так бывает. Но в сиянии новеньких обручальных колец это дерьмо выглядит еще противней, чем можно себе представить, оно булькает и заливает все вокруг, включая свадебный торт, на который я истратил всю свою свежесть и фантазию.

Основная беда заключалась в том, что этот чертов каравай нельзя быстренько купить, его можно только изготовить на заказ. Заранее. Мы это понимали, и эта женщина в вечернем платье, дополненном вышитым полотенцем, тоже это понимала. Но в глазах матери невесты мы смогли без труда прочесть, что на этой свадьбе проще обойтись без жениха, чем без каравая. И, когда она уже готова была изобразить Веру Комиссаржевскую в последнем акте «Бесприданницы», матерный вой, рвущийся из моей груди, вдруг затих. Я уже знал, что делать. Аварийная защита сработала.

– Задержите их на пятнадцать минут, – сказал я ровным и бодрым голосом.

– Зачем? – Удивлению не было предела.

– Просто задержите, и все. Сможете?

– Я постараюсь.

Ее каблуки бойко процокали к выходу, а я метнулся к дальнему столу, где остывали коржи для торта, предназначенного к следующему мероприятию. На ходу подхватив круглую форму, я начал вырубать круги из этих коржей и складывать их друг на друга. Коллеги по цеху застыли в недоумении. Возможно, они подумали, что я окончательно сбрендил и решил следующий банкет тоже пустить под откос. Из ступора их вывел мой призыв не стоять столбами и срочно раскатать мастику. Коллеги поняли, что этот бой еще не окончен, и рванули на рабочие места. И успокоились. И стали сосредоточенно делать то, что я говорю.

– Марина, бери форму и вырубай цветочки из мастики! Андрей, принеси смородину из холодильника! Катя, помоги мне натянуть мастику на коржи! Отлично!

Каравай был создан буквально из ничего, вернее, из всего, что нашлось поблизости. Неважно, что колоски были сплетены из мастики, а не из теста, как это обычно бывает. Этот пузатый сдобный красавец был прекрасен больше, чем молодой Ален Делон! Белая мастика была в последний момент подкрашена кофе, чтобы как-то придать караваю традиционный вид. Белые цветы, красная смородина… Кажется, нужна солонка, но мы сделаем вид, что не нужна. Можно подавать.

Через полчаса от каравая не осталось ни крошки. Молодожены и гости с удовольствием ели и наслаждались необычным вкусом, хвалили, брали на заметку…

И это было главной наградой для меня в тот суматошный день. Не потому, что я стремился спасти свою задницу от чьего-то гнева, а потому что я просто люблю свадьбы. Кто знает, может быть, этот свадебный каравай стал частью того цемента, которым скрепляется семейное счастье, – не зря же все эти традиции существуют веками.

Важно не только вовремя сориентироваться в решении проблемы, но и отключить в себе все, что не касается решения, и упрямо двигаться к результату. Главное – без паники.

Глава 3
Ингредиент: Цена свободы

Тогда

Семеро по лавкам – это про нас, но это совсем не плохо. На сорокаметровую с пятиметровой кухней народу многовато, но тем не менее это не коммуналка с общей кухней и очередью в места общего пользования. Здесь мы можем поделить между собой пространство полюбовно и порой шутя.

Почти буквально мы живем в объятиях друг друга, как птицы в гнезде: бабушка с дедушкой в неусыпной заботе о троих внуках, а родители в поиске благ для семейства. Мы не имели возможности собраться всей семьей за одним столом – кухня не могла вместить всех, а гостиной как таковой у нас не было, но… Это не мешало нам любить и уважать друг друга.

Модные ныне понятия «личного пространства» и «зоны комфорта» абсолютно не вписывались в наш быт обычной московской семьи, разве что старшая сестра, входившая в подростковый возраст, периодически страстно желала, чтобы от нее «все отстали». Моя же зона комфорта почти всегда находилась в личном пространстве бабушки, и нас обоих это нисколько не смущало. Младшая же сестра была в силу возраста всецело маминым птенцом.

Понятно, что благородная миссия содержания всего благородного семейства была возложена на родителей, и они крутились как могли: выгадывали, занимали, отдавали, безуспешно пытались что-то копить… И в один прекрасный день наметился маршрут к улучшению нашего благосостояния – отцу предложили длительную командировку в страну кумыса, степей и тарбаганов (загадочных зверей, о существовании которых мы знали только благодаря странному пегому полушубку, которым маме хвасталась соседка).

Не самая престижная, но самая что ни на есть заграничная заграница, страна Монголия внесла в наши ряды смятение. Школа «с английским уклоном», где училась моя старшая сестра Ольга, была слишком хороша даже в сравнении с Монголией, особенно если учесть еще и удачное расположение – совсем рядом с домом. Поэтому Ольгу было решено оставить дома, потому что «учеба – это святое». Поездка младшей сестры даже не обсуждалась – извергов, способных «оторвать от матери» двухлетнего ребенка, в нашей семье издревле не водилось.

Моя же скромная персона стала предметом нешуточных баталий родителей и бабушки, которая жизни себе не представляла без любимого Олесика. Запах валокордина витал над нашей квартирой, как запах пороха на поле боя. Бабушка не сдавалась, в ход шла тяжелая артиллерия, а именно – тонометр, который ясно давал понять, что у бабушки не давление, а прямо-таки Эверест. И родители капитулировали, было решено меня в Монголию не брать, чему мы с бабушкой были несказанно рады.

Несколько недель семья готовилась к отъезду. И в одно хмурое московское утро мы на минуту уселись на чемоданы и табуреты «на дорожку», сдержанно попрощались, и родители с младшей сестрой укатили в аэропорт. И в небольшой квартире стало как-то тихо, просторно и пусто…