Принц с маленьким сердцем. Сказки и притчи (страница 6)
Мириад
Устроившись на опушке леса, легли на мягкую травку отец и сын, они смотрели на звездное небо, и папа рассказывал мальчику, о том, что свет, землю, небо, солнце и луну создал Бог, животных и всякую траву создал Бог, и человека создал Бог. Мальчик спросил – “А звезды тоже создал Бог?” Отец ответил – “Да сынок и звезды сотворены Творцом”. “А сколько, их кажется так много?” – мальчик кротко вопрошал. “Нам неизвестно их число, и, в общем, ненужно знание того, но предположим – мириад”. “А мириад, это сколько?” – не переставал интересоваться сын. Папа терпеливо повествовал – “Очень много, Всевышний всё подсчитал и звезды, и каждый волос твой, не упадет без Его воли, каждая подсчитана душа и каждая любима Им, каждая может быть прощена, если будет добра, мы все важны и нас также много сколько звезд”. “А дедушка, разве Боженьке он уже не нужен?” “Все важны и покинувшие нас и живые на земле, ведь все воскреснут и свет неописуемый узрят”. Мальчик продолжал вопрошать – “Но разве поместимся мы все, на столь малом клочке земли?” Отец ответил – “Видишь небо, звезды помещаются на нем все, смотри и не сталкиваются они, некоторые кучкой громоздятся, это семьи, они вместе, я, ты, и мама”. “А Боженька, он где?” – спросил сынок. “Он везде, Он в твоей душе” – отвечал отец. “Значит, я могу попросить Его о том, чтобы все стали дружны?” “Конечно, попроси, Он услышит твои мольбы.” “Но звезды я слышал, умеют падать.” “Но и вернуться также могут, смотри, видишь, что не все звезды столь ярки как остальные, ибо в разной славе воссияем мы.” “Папа посмотри” – воскликнул мальчик, указывая перстом на небо – “Это кажется мы, три звезды!”
Искус
Услышав историю о прародительнице Еве, маленькая девочка возгордилась и стала говорить, что не поступила бы так, ответила бы отказом на искушения змея, не прельстилась бы стоя пред соблазном.
Она жила в небольшом домике с родителями, рядом с домом рос сад, посреди коего произрастала пышная яблоня. И вот гуляла она в саду, у нее не было часов, но знала, что скоро обед, но когда позовут ее, того не ведала. И вот увидела возле яблони малого Ангела, красивого с белоснежными крыльями. Обрадовалась девочка явленью небожителя, ожидая похвалы. Но Ангел произнес – “Ты думаешь, что устоишь перед искушеньем”. “Безусловно, я же умна” – ответила неразумная девочка. Ангел на то лишь улыбнулся – “Тогда давай проверим. Бог запретил первым людям Адаму и Еве вкушать с древа познания добра и зла, что росло посреди Эдема, но с древа жизни они могли вкушать, но Ева поддалась искушению, отведала запретный плод, искусила Адама, и он вкусил, таким образом, прародители совершили грех. Я знаю, ты хорошо запомнила эту историю. Вот, тогда, смотри, видишь яблоню посреди вашего сада, на ней растут сочные красные яблоки, отныне они запретные для тебя, тебе не разрешается вкушать сей плоды”. “Легко я справлюсь с этим, докажу тебе насколько воля моя сильна” – ответила гордо девочка. “Хорошо, посмотрим” – сказал Ангел.
Села девочка возле яблони, смотрела на небо, считала облачка, представляла их животными, здесь бегемоты были, черепахи, львята. Травинки пальчиками трепетала. Время шло. И вот чувствует, бурлит у нее в желудке, “Ерунда” – подумала она. Прошло еще некоторое время. И вот желудок у девочки заболел, и голод начал одолевать ее, а на обед всё не зовут и яблоко нельзя сорвать. Отчаиваться начала. Молвила девочка тогда – “Скажи мне Ангел, вот я рядом с деревом стою, а могу ли я плоды потрогать?” Неохотно Ангел на то ответил – “Можно, но осторожно”. Сорвала она яблоко одно, начала в руках вращать. Слюнки потекли, живот пуще разболелся, никак взгляд не оторвать, и с искушением не справится никак. Не выдержав, ослабела духом девочка, а тело так и откусило кусочек от сочного плода. Признала тогда она пораженье. И через секунду послышался голос мамы, зовущий на обед. Всего несколько секунд не дотерпела, ведь знала, что скоро ее позовут. Боль не преодолела. Опечалилась девочка. “Вот видишь, как не хорошо превозноситься над другими и укорять чужую слабость. Живи же, радуйся, вот тебе урок, сама со страстью не сможешь справиться ты. Господа на помощь призови, и зло отступит. Искушенье будет всегда, будет сулить блага, но не утолят жажду те плоды. Лишь в конце пути, когда душу твою призовут, насытишься сполна пищей святой с десниц Творца” – молвил Ангел и в свете испарился.
Трагик
Один повелитель сонетов легко управлялся с драмами, но никак не ладил с дамами. Джентльмен обладал некими талантами ремесла искусства, чем впрочем, и жил. Однажды, совсем нежданно, в юные лета влюбился он в деву, и та любовь, отныне и всегда искренней была, девушка зажгла любви вечное пламя в нем. И подумать не мог он о другой, назвал ту девушку в воображении своем женой, не надев кольца, произнес слова любви в душе, не приклонив колена, вместил в свое сердце ее прекрасный образ. Всё это сделал он в мгновенье, но леди честно отвечала – нет, никогда, не докучайте мне, – потому отвергла. Любовь джентльмена сталась безответна, более того, она видеть его не хотела. Он опечалился на то обстоятельство, но верности обет не нарушал, думал о ней и всегда вздыхал. Шли годы, а он все грустил, страдания и слезы наполняли его сердце, положил он цветы на крышку собственного гроба, будучи живым. Любил, молил и ждал, когда образумится она с годами, обратит внимание свое на убогого него, однако не спешила леди, и о нем уж позабыла.
Пьесы писать трагичные он стал, прославился, но по-прежнему горевал, не веселился, позабыл, как улыбаться, разучился в одиночестве смеяться, закрылся вовсе и в творчестве с душою растворился. Та женщина, его любовь, была актрисой, стала играть в его пьесе, и он смотрел на ее игру, благоговел, но подойти не смел, холодна она была в отношениях театрального писца. Прославился, и тут начал замечать, как женщины обращают на него свои пламенные взоры, шепчутся о нем, чувствовал нутром, они тихонько думают о нем. Душа джентльмена издала истошный крик, пожелал чтобы он никем не был никогда любим, он не желал чтобы о нем девушка какая-либо горевала, “Пусть не любят они меня, пусть не страдают зря, ведь знаю я какая мука безответная любовь” – думал джентльмен, любя всю жизнь лишь одну девицу. Хранил надежду, что его никто и никогда не полюбит, не назовет украдкой мужем. Исполнилось желание его, ни одна не сказала, что привлекает он ее, что нравится, ни одна того не произнесла. А он любил ту актрису, роли для нее писал, ночью страдальчески рыдал, оплакивая то, что не имел.
И вот однажды, смертный час его настал, Ангел предстал пред ним, джентльмен тяжело дышал. Молвил Ангел – “Ты прожил жизнь спокойно, никого не обижал, почти не грешил, но унывал, вдали от людей страдал, потому никто не ведал о том, как ты слезы проливал. Страшиться нечего тебе, прибыл я успокоить и исполнить одно твое последнее желанье”. “Желанье?” – переспросил трагик. “Напоследок”. – Ангел подтвердил. “Весь мир и небеса знают, что я желаю”. “Чтобы она тебя, наконец, полюбила?” “Нет, не то, я желаю – счастье ей и пусть будет счастлива она, чего более может желать сердце старика” – ответил он. Ангел смиренно приклонился. А он вопрос произнес – “Знаешь ли ты, что в жизни человека бывают разные пути, встречал я в жизни много женщин, и были те, которые будто посланные свыше, по велению судьбы, в одном месте, времени, будто мы должны быть вместе, но я не делал шаг навстречу им, ведь всегда любил ту одну, которая меня никогда не любила. Так ответь мне, Ангел, какая женщина истинно была моей?” Ангел ответил – “Ответ и сам знаешь ты, только та которую ты любишь, другие были искушеньем, верность твоя тем самым проверялась, ведь тебе была дарована любовь, не просто так и не сомневайся, то был знак, она есть твоя единственная жена.” “Но, сколько горя она мне принесла, не знаю смогу ли радоваться еще когда” – повествовал джентльмен. “Так пойдем же, познаешь утешенье, знай же, верность ты хранил не зря” – молвил Ангел, улыбнувшись старику.
Растворился Ангел в свете белом, и опустела комната джентльмена. Прославлен по всему миру он был, но никто более не приходил к нему. И вот однажды открывает он глаза и видит, стоит возле его постели та девушка, любимая. Познал он тогда, что она одна истинно его любила, помогала ему всегда, играла в пьесах трагика, потому были у него хлеб и вода, часто рядом с ним была на сцене, он видел ее и более не плакал, всегда и везде помогала ему, но он не ведал сего, ибо помощь ее была сокрыта. Осознал трагик тогда, что не только он любит, но и она его сердечно любит, но прежде ему нужно было жить прожить верно, не оступаясь, и не сомневаясь в любви своей. Возрадовался тогда повелитель сонетов, и обрел долгожданное счастье в конце строки.
Веки веков
Устали века и прикрыли веки, отяжелели глазки их, уж очень хочется им сегодня спать. Что ж и мы уснем, ради сладких снов, но прежде вспомним день, прожитый нынче нами, как провели его, много ли узнали, не творили ли дел плохих, благодарили, никого не бранили, мирно прожили сей день. И вот теперь, пора и отдохнуть, в постели мягкой или на сырой земле, под звездами уснуть, ведь они одинаково светят всем и королям и пастухам, и принцам и старикам, все мы дышим воздухом одним, тот, кто дорог и любим, и тот, кто нелюбим, все мы одинаково на мир глядим, на нас всех с небес святые смотрят, благословляют каждого из нас, на одежды и украшения не взирая, благословляют каждое дитя.
Слипаются уж наши глазки, в надежде прибывая вновь созерцать тот созданный чудесный мир еще хоть раз, еще чуть-чуть, ведь он столь неповторим, но если не удастся, то устремимся мы к мирам иным.
Я толковал, покуда притчи диктовал, вы нечаянно уснули, на том, смею лишь доброй ночи сновидцам пожелать. И я, пожалуй, рядышком вздремну.
Настанут века иные, отворят заспанные веки и прочтут сказки старика, то была его мечта.
Сборник сказок и притч “Принц с маленьким сердцем” сочинен и составлен в 2010-2011гг.
Драгомир
Магистр почтенно предстал пред белокурым королем, дабы пропеть тому песнь славнейшую и величайшую из ныне нареченных. Несравненно звучало песнопение далекое, ибо минули времена третьей мрачной эпохи первозданной. В возрожденье преображенная летопись судеб человеческих сменила привычную сумрачность, явив на свет пресветлый образ нетленной любви в жизни неиссякаемой. И владыка Алмазной Крепости внимательно слушал сказочное повествование предложенное, припоминая навсегда ушедшее прошлое, вспоминал туманно невесомо статую кроткого юноши, гордо вознесшегося, держащего легендарный драконий меч и прекраснейшую деву, благородство которой, не уступало душевности несравненной праведницы. Облики призрачные будоражили его неувядающее чело, воспламеняя сердце, завораживая ум, пленяя саму мысль, царицу души столь скорбящую, застилая мрачные предзнаменования, изгоняя помыслы скверные. Иные картины предавали в дрожь бессонную плоть его, смятенную и неусыпно молящуюся.
Известно ныне, исчисляется кровью время, ибо Нечто неведомое надвигается на Драконьи прибрежные земли, из недр развалин древнего Тевинтора возродилось потаенное, всеобъемлющее зло, имя которому заперто устами, и отвергнуто живыми и мертвыми сердцами. Однако король, созвав совет мудрейших старцев, отринув великосветскую суету, приказал молвить немому страннику, чье явление стало предвестием бед неминуемых и надежд долгожданных, потерянных в кричащем страхе и в беззвучном шепоте ускользающих дней. Тот странный человек не пророчил несбыточное, не предвосхищал непоправимое, а напротив, изрек песнь прекрасную, глас ангельский, дабы люди предали забвению свои горести, и даже король оставил на время всякое разумное мудрование, почтив умом и сердцем любовь в ее истинном духовном обличье, прославив Создателя, даровавшего свет рожденным во тьме, отчего сразу просветлел разумением опечаленным. Певец пел лирично подобно фениксу, сгорая чувствами и вновь восставая из пепла, и, как известно, слезы той птицы волшебной, исцеляют любые раненья, облегчают любые боли, и смиряют всякую тоску. Слушал каждый, внимали все, никто не посмел противиться мелодии, льющейся из сердца чтеца пространного, мир замер на мгновенье, а миг, как известно долог, если душе любовно дорог.