* * *

Плач Верочки он услышал еще на улице и припустил бегом. Что происходит? Неужели опять ссора? Или, может быть, Маша ушла, оставив ребенка одного? В последнее время все труднее было предсказать ее мысли и поступки. Наверное, не надо было ему уходить из дома так рано. Дурацкая идея с букетом, который он решил подарить ей с утра пораньше и попросить прощения за вчерашние резкие слова. Неужели мертвые цветы способны вернуть любовь жены? Хотя… Однажды они уже помогли.

Давным-давно, после того как Маша сказала ему «нет», он просто каждый день приходил к ней домой, звонил в дверь, молча вручал букет и уходил. Так продолжалось много месяцев, вплоть до того дня, когда она, вся в слезах и с перемотанными запястьями, открыла ему дверь и сказала «да».

Всю предыдущую ночь Миша не спал и решил вернуться к тактике, которая однажды ему уже помогла, – осады и выжидания. Он не хотел быть жестоким, с ней так нельзя. Она слишком нежна и хрупка, как экзотический цветок. Этим она его и привлекла в свое время. Так непохожа на серых бесцветных девушек, учившихся вместе с ним в политехническом университете. Маша была словно птичка колибри – маленькая, яркая, венец Божьего творения. Вначале он и не думал, что сможет заинтересовать ее, но как только она поругалась с человеком, которого любила, Миша инстинктивно почувствовал, что у него есть шанс. А дальше действовал как варан – укусив свою жертву, он ходил за ней по пятам, ожидая, когда же она полностью окажется в его власти.

Ворвавшись в квартиру, он отбросил букет на тумбочку, стоявшую возле двери, и громко позвал:

– Маша! Вера!

К этому моменту у Веры уже не осталось сил кричать, она лишь судорожно всхлипывала, пытаясь поймать ускользавший воздух и побледнев до синевы. Миша, распахнувший дверь в комнату дочери, немедленно подхватил ее на руки и принялся гладить по голове:

– Ну же, милая, что случилось? Где мама?

При упоминании о маме Вера зашлась таким криком, что Миша на секунду предположил, что придется ехать в больницу. В руках девочка сжимала какую-то бумагу, и Мише показалось, что именно она причина истерики дочери.

– Что там у тебя? Покажи! – Он попытался разжать судорожно сжатый кулак, но с первой попытки ему это не удалось.

Миша попытался усадить дочь на диван, но девочка вцепилась в отца и кричала так, что он с трудом услышал звонок в дверь. Это, наверное, Маша. Но почему она не открыла дверь своим ключом? И почему ушла, оставив дочь одну? Чувствуя все нарастающее бешенство и прижимая бьющуюся в истерике дочь к себе, Миша направился в прихожую и, распахнув дверь, непонимающе уставился на двух полицейских. Те смотрели смущенно и почему-то виновато. Вид людей в форме заставил Веру замолчать.

– Мама, – всхлипнула она, и полицейские переглянулись.

Мише показалось, что сердце рухнуло в пропасть и увлекает его за собой. Он прислонился к стене, чтобы не упасть вместе с дочерью. Почувствовал, как слабеют руки и ноги.

– Что случилось? – с трудом прошептал он.

– Михаил Синица? – спросил один из мужчин, постарше, сверяясь с бумагой, которую держал в руках. – Мы могли бы поговорить с вами наедине?

Он выразительно взглянул на Верочку, крепко прижавшуюся к отцу.

– Это Мария? – прошептал Михаил.

Второй полицейский, помладше, кивнул.

Миша попытался что-то сказать Верочке, как-то увести ее, изолировать, взять весь кошмар на себя, но вместо этого просто разрыдался, как ребенок, рухнув вместе с ней на пол.

20 лет спустя

С этого места ее не было видно, она проверяла. Как только они сюда переехали, Дина забралась в сад и тщательно осмотрела все вокруг, найдя укромное местечко, с которого могла безнаказанно наблюдать за жизнью той, кого ненавидела больше всех на свете.

Вероника и Злата, похожие на легкие воздушные зефирки, невыносимо прекрасные в одинаковых розовых платьях, обильно украшенных кружевом и еще какой-то дрянью, проводили фотосессию. Очередную.

Фотоаппарат был установлен немного поодаль и наверняка щелкал кадры нон-стоп. Вероника потом потратит несколько часов, чтобы выбрать наиболее удачные снимки, отретуширует их и выложит в Сеть на любование тысячам подписчиков. И на этих фото они с малышкой будут выглядеть идеально.

Дина поморщилась, но взгляда не отвела, продолжая наблюдать. Мать и дочь сидели за красиво накрытым столом и делали вид, будто лакомятся такими же розовыми и воздушными сладостями.

– Мама, можно я это съем? – попросила Злата, хватая с блюда пирожное.

– Можно, но только понарошку, – улыбнулась Вероника и погладила дочь по голове, – ты же знаешь, что это реквизит для фотосессии. Если ты сейчас все съешь, нам будет нечего фотографировать.

– Хорошо, мамочка. – Девочка сделала вид, что кусает пирожное, а Вероника улыбнулась, наблюдая за дочерью, и погладила ее по идеальным светлым кудряшкам.

Ее взгляд был устремлен на девочку, но казалось, что она ее не видит. Сидит, задумавшись о чем-то своем, и пытается рассмотреть то, что происходит внутри.

Изящный кованый садовый столик, за которым сидели мать и дочь, прикрывала винтажная скатерть ручной работы. Стол был сервирован по всем правилам. Со своего места Дина могла рассмотреть тяжелые тарелки сливочных оттенков, льняные салфетки в специальных кольцах и замысловатые столовые приборы. Серебряные вазочки с пирожными, конфетами, орешками, медом и вареньем. Естественно, присутствовала и замысловатая ваза с нежными цветами, и хрустальные бокалы, слепящие глаз. Наверняка домработница Вероники намывает и начищает их раз в два дня. Завершали картину изящные подсвечники с высокими золотистыми свечами. Неужели такая красота существует не только на обложках журналов, но и в реальной жизни? Неужели так можно жить каждый день?

Разумеется, Дина слышала выражение «savoir vivre», которое так любят французы. «Умение жить», наслаждаться каждой секундой. Пить утренний кофе не из старой щербатой чашки, а из изящной фарфоровой. Не спеша обедать за накрытым по всем правилам столом, а не умостившись в уголке кухни, раздвинув скопившийся на облезлом столе хлам. Зажигать по вечерам свечи вместо тусклой лампочки. Украшать дом в соответствии с сезоном.

Умение жить выражается в мелочах, которые ты делаешь для себя и для тех, кого любишь. Подчас бессмысленных, но, безусловно, красивых. Но где французы, а где мы, с нашим вечным стремлением выжить, успеть, урвать и дожить до конца дня без потерь.

Дина подавила тяжелый вздох, вспомнив собственную крошечную кухоньку, раскладной стол и потертую клеенку, с которой утром просто смахнула крошки прямо на пол, вяло подумав, что неплохо бы купить новую. Эта мысль посещала ее ежедневно в течение последних двух месяцев, но не влекла за собой никаких действий. Клеенка и красота на кухне не входили в список ее приоритетов. Может, поэтому Родион выбрал Веронику, а не ее? Купился на красивую картинку? Предпочел домашний уют и свечи за завтраком (Дина знала, что в зимнее время года Вероника зажигает их по утрам, чтобы с помощью теплого мерцания огня бороться с плохим настроением).

Да что тут говорить – Вероника даже варила пошлейшее какао с зефирками и ходила по дому в уютных высоких носках и длинном свитере, как в рекламе дорогой одежды для дома. В то время как она, Дина, не могла позволить себе ничего, кроме плотного спортивного костюма или старого халата, призванного скрыть лишние килограммы, которыми она обзавелась после разрыва с Родионом.

Нет, он не мог предпочесть красоту интеллекту и доброте – Дина решительно отмела эту мысль. Все дело было в детях. Именно из-за них он ушел к Веронике.

Дина почувствовала, как тупой железный прут снова вонзился куда-то под ребра, боль перехватила горло, и идеальная картинка поплыла перед глазами.

Сколько раз ей хотелось вот так задохнуться. Умереть за несколько секунд, чтобы покончить с этим всем. Держало на плаву лишь понимание: красота – это морок, наваждение, туман. Стоит зажечь яркий свет, а не мещанские свечи, и все рассеется, рассыплется на тысячу мелких кусочков, словно вампир от луча солнца.

Идеальных семей не бывает. И идеальных детей тоже не существует. Как там говорил Толстой, знавший толк и в детях, и в семейной жизни? «Все семьи счастливы одинаково, а несчастны по-своему»? Наверняка бывают моменты, когда Злата и Роберт (вот уж имена придумала!) орут, капризничают, кидаются едой и доводят Родиона до бешенства. Ее бы наверняка доводили. Будь она на месте Родиона или Вероники. Будь она на своем месте и не соверши она тогда ошибку – не познакомь лучшую подругу с любимым мужчиной и не расскажи ей о страшном диагнозе. А спустя пару месяцев диагноз показался не таким уж и страшным. Что значит неспособность иметь детей против того, что человек, которого ты любишь больше жизни, ведет под венец твою лучшую подругу?

Именно тогда она сломалась. Отказалась от собственной жизни. Точнее, нет, не так. Она почему-то начала жить жизнью толстой неопрятной тетки, которой наплевать на все вокруг, кроме собственной боли, в то время как ее настоящая жизнь, украденная Вероникой, была там – в социальных сетях.

В своей настоящей жизни Дина проводила на Мальдивах идеальный медовый месяц с Родионом. Оттуда же она привезла под сердцем идеальную малышку Злату. Это она родила, как по учебнику, а Родион трепетно держал ее за руку и заплакал, взяв на руки их первенца. А затем у них родился сын. Конечно, в идеальном мире таким мужчинам, как Родион, всегда рожают сыновей.

Вот это была ее настоящая жизнь, которой почему-то жила Вероника. А в этой, чужой, Дина осталась без работы, потому что все внимание и энергию направила на создание фейковых профилей в интернете, с которых она пыталась донести правду до наивных «сетевых хомячков» бывшей лучшей подруги. Она неустанно призывала их – очнитесь! Неужели вы не понимаете, что вам навязывают химеру? Что идеальной жизни не существует? Неужели вы сами не чувствуете ущербность и неудачливость, разглядывая лживые картинки, которые вам пытаются выдать за истину? Дина убеждала себя, что выступает неким цифровым мессией, помогает людям не сойти с ума и не утонуть в пучине комплексов, подглядывая за идеальной жизнью Родиона и Вероники и безуспешно примеряя ее на себя.

Конечно, Веронику война Дины за правду раздражала. Она постоянно блокировала ее в сетях (трусливая стерва, боящаяся посмотреть правде в глаза!), но Дину это не останавливало, она все создавала и создавала новые профили.

Из-за бесконечных часов, проведенных за компьютером, в котором сейчас сосредоточилась вся ее жизнь, она начала набирать лишний вес. Она, конечно, пробовала бороться, даже выходила на улицу и пыталась бегать. Занималась йогой, практиковала интервальное голодание и даже один раз сходила в спортзал, но ничего не помогало. Каждое утро весы показывали небольшую, но прибавку в весе, и в конце концов Дина перестала взвешиваться.

Вообще-то, в самом начале, когда все произошло, она собиралась познакомиться с достойным мужчиной и утереть нос Родиону с Вероникой. Дина зарегистрировалась на всех возможных сайтах знакомств и принялась ждать чуда. Но все обитатели виртуальной фабрики личной жизни оказывались либо извращенцами, либо побитыми жизнью индивидами, искавшими утешение и собиравшимися загрузить и без того сложную жизнь Дины еще и своими проблемами. Впрочем, кого она обманывала? Даже попадись ей беззаботный мистер Вселенная, он бы все равно оказался недостаточно хорош по сравнению с Родионом. Мужчиной всей ее жизни был именно он. И рано или поздно она его вернет.