Легко ли быть горожанином? (страница 6)
Шумеро-аккадские города уже три тысячи лет назад наполнялись представителями самых разнообразных профессий, рынок труда тоже находился под городским управлением – должности и обязанности строго прописывались. Но в эпоху Хаммурапи не только законы утверждались государем, но и объем вознаграждения за работу. У ряда профессий уровень заработной платы фиксировался законом, например у врача, ветеринара, ремесленника, наемного рабочего – все эти категории жителей принадлежали к низшему сословию, хотя многие их представители хорошо зарабатывали.
Услуги врача, безусловно, были высокооплачиваемы, причем серебром, но стоимость одной и той же процедуры могла сильно различаться, поскольку напрямую зависела от статуса пациента. Например, полноправный собственник земли или царский служащий (то есть не имеющий участка земли) платили за себя одну цену, а за своего сына или раба – в два раза меньше. Для сравнения: если врач сделал сложную операцию и она прошла удачно, то состоятельный человек обязан был заплатить 10 сиклей серебра. За такую же операцию, проведенную для его сына, доктор получал 5 сиклей, а для раба – всего 2 сикля. За лечение перелома госслужащему назначалось 5 сиклей серебра, а за сращивание кости его сыну – 2 сикля. Разница, как видите, очень велика – в 2, а то и в 5 раз. Но в любом случае речь идет о крупных суммах, потому что, к примеру, годовая оплата аренды дома выходила около 5 сиклей, а зарплата простого работяги составляла примерно 0,3 сикля серебра[35]. Разумеется, при рождении мальчика гонорар врача значительно превосходил плату, получаемую им при появлении на свет девочки.
Тем не менее профессия лекаря в Вавилонии считалась хоть и почетной, но небезопасной, потому что в некоторых случаях наказание за врачебную ошибку было очень жестоким. Если врач рискнул сделать сложную операцию полноправному горожанину или царскому чиновнику, но это привело к смерти пациента, то по Закону Хаммурапи врач лишался кисти руки. Если же в ходе лечения умирал раб, то врач обязан был возместить это хозяину – отдать собственного слугу. Таковы были вавилонские понятия справедливости. Ветеринар, конечно, не так рисковал в случае, если провел операцию животному, но не смог спасти его, – просто возмещал владельцу четверть рыночной цены погибшего вола или осла[36].
ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:
Профессия лекаря в Вавилонии считалась хоть и почетной, но небезопасной, потому что в некоторых случаях наказание за врачебную ошибку было очень жестоким. Если врач рискнул сделать сложную операцию полноправному горожанину или царскому чиновнику, но это привело к смерти пациента, то по Закону Хаммурапи врач лишался кисти руки.
Именно эти жестокие законы в итоге привели к тому, что медицина в Месопотамии пришла в упадок, и к I тысячелетию до н. э. то шумерское наследие врачевателей, которое получили Ассирия и Вавилон, было вытеснено магией, ритуалами и заклинаниями. Врачи-асу (или асуту), соглашавшиеся проводить хирургические операции, с их медицинскими приемами и знаниями, несли слишком большую ответственность и зачастую могли поплатиться и профессией, и жизнью. Разумеется, гораздо безопаснее было работать ашипу – врачевателем-магом, заклинателем, гадателем, трактователем судьбы по внутренностям животных, – и ничем не рисковать, ведь всегда можно было сослаться на волю богов и на то, что пациент получил наказание в виде болезни за свои проступки, ошибки или неправедность, поэтому и выздоровление целиком находится в руках провидения – простят или не простят боги человека. Главной частью лечения ашипу являлись ритуалы и заклинания, лечебные травы использовались лишь как подспорье. Поэтому, несмотря на большие достижения, медицина в Месопотамии не только не получила дальнейшего развития на протяжении столетий, но и оказалась заменена строго прописанными ритуалами. Врачи-асу исчезли с рынка востребованных и уважаемых городских профессий.
ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:
Гораздо безопаснее было работать врачевателем-магом, заклинателем, гадателем и ничем не рисковать, ведь всегда можно было сослаться на волю богов. Врачи-асу исчезли с рынка востребованных и уважаемых городских профессий.
А вот архитекторы-строители и корабельщики уже принадлежали к другой, более высокой социальной категории, их работа как высокоинтеллектуальная деятельность не могла измеряться общим ремесленным стандартом, и поэтому специалистам платили своеобразные гонорары – что-то вроде подарка за услугу. Но вознаграждение все-таки имело свою единицу измерения и зависело от величины построенного дома или судна, при этом за единицу измерения брали приблизительно 35 кв. метров. Строитель обязан был отвечать за качество своего труда, и если выяснялось, что дом или корабль оказались непрочные и это привело к гибели хозяина, то строителю в качестве наказания грозила смертная казнь. Если же рухнувшая постройка убила сына домовладельца – должен быть убит и сын строителя[37]. Вот такие правила справедливости и возмездия – «око за око», «сына за сына», «раба за раба».
ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:
Строитель обязан был отвечать за качество своего труда, и если выяснялось, что дом или корабль оказались непрочные и это привело к гибели хозяина, то строителю в качестве наказания грозила смертная казнь. Если же рухнувшая постройка убила сына домовладельца – должен быть убит и сын строителя.
Уникальность древней Месопотамии, сформированной самостоятельными городами-государствами, как раз и состояла в особом – городском – характере населения, которое имело в целом высокий уровень образования. Неслучайно именно эти поселения первыми в человеческой цивилизации обзавелись школами и библиотеками, историками и летописцами, архивистами и юристами, чиновниками и военными – то есть постройками и профессиями, которые отсутствовали в деревнях. Даже после того, как города потеряли независимость и стали частью государственных систем с единым правителем, общими законами и верховными богами, города продолжали влиять и на сами законы, и на государей. Рычагами «давления» могли быть экономическая и религиозная значимость сильных торговых и храмовых городов. Удивительно, но уже три тысячи лет назад многие из них имели здесь, на Древнем Востоке, те же привилегии, что и средневековые города Западной Европы, с боем получившие особые права несколько столетий назад.
Этих особых условий, то есть уступок от правителей, древние города добивались… экономическими санкциями и религиозным шантажом, но, разумеется, называли это иначе, не используя такую современную терминологию. Например, на глиняных табличках встречаются записи, гласящие, что если царь не проявит должного уважения по отношению к жрецам, то боги накажут его болезнью или смертью или чума поразит войско, а если будет обижать жителей священных городов, то божества этих городов обрушат на такого правителя весь свой гнев. Да, интересно, что для самих горожан законы прописывались исключительно земные, практические, а над государями довлел высший суд.
ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ:
Особых условий, то есть уступок от правителей, древние города добивались… экономическими санкциями и религиозным шантажом. Такие привилегии горожан, как грамоты неприкосновенности, должны были соблюдать не только цари, но и все госчиновники.
Самыми почитаемыми городами были Сиппар с Шамашем – богом Солнца и судьей для всего мира, Ниппур с Энлилем – богом воздуха и земли, Вавилон с Мардуком – богом неба и земли. Ниппур и Сиппар – древнейшие города-святыни, сохранившие свою значимость с шумерского периода до эпохи Вавилонии и Ассирии. Города воспринимались не просто как место, где есть храм, а как священная земля, на которой жили сами боги, – вот для них все и строилось. Угрозы от имени гневных богов, судя по всему, были действенными, недаром глиняные таблички донесли до нас тексты, что если царь будет притеснять жителей Ниппура, например, то бог Энлиль нашлет такого страшного врага, что погибнет все его царство, а самого «царя и главного полководца будут влачить по улицам»[38], и такой жуткой участи боялись все – от простых пленных до правителей.
Боги Шамаш и Мардук тоже вставали на защиту своих горожан со страшными обещаниями покарать тех, кто не соблюдает особые условия договора между городами, царями и богами (согласитесь, такой договор выглядит намного жестче поздней средневековой хартии, прописанной всего лишь между городом и правителем). Так, жители храмовых городов Месопотамии не обязаны были служить в армии, хотя воинская повинность распространялась на всех остальных свободных мужчин. Более того, горожан Ниппура, Вавилона и Сиппара не имели права судить и сажать в тюрьму в другом городе, не могли привлечь к принудительным работам выше их обязанностей, и не дай бог отнять деньги – тот, кто отобрал, потеряет все, что вообще имел. Грамоты неприкосновенности должны были соблюдать не только цари, но и все госчиновники, писцы, армейские командиры. Горожане могли без страха пожаловаться самому правителю – написать ему в столицу, если его служащие нарушали гарантированные законом права.
Конечно, привилегии священных городов нарушались в ходе военных кампаний, когда территории оказывались завоеванными дерзкими соседями, которые не собирались придерживаться чужих правил. Но войны заканчивались, возвращались прежние правители или их наследники, и самым важным условием для поддержания своей власти было восстановление прежних порядков – городских привилегий. Бывало так, что даже новые властители, стараясь укрепить свое господство, действовали именно через одобрение со стороны жителей храмовых городов. Примерно за 200 лет до Хаммурапи царь Ишме-Даган (царство Исина), завоевав Ниппур, освободил жителей от воинской службы и даже от «десятины» – обязательного налога в 10 % от дохода города в пользу царя[39]. Дело в том, что в храмовых городах все жители были задействованы в многочисленных и довольно сложных ритуалах, чтобы обеспечить всем необходимым праздники и религиозные процессии, поэтому одни разучивали гимны, другие прописывали тексты, кто-то заправлял светильники, а кто-то изготавливал ткани, одежду, подготавливал жертвенных животных и многое другое, плюс необходимо было просто кормить многочисленное население, так что свобода от воинской повинности просто обеспечивала качественное соблюдение всех религиозных требований, а вовсе не давала дополнительное свободное время для отдыха, увы.