Нож (страница 20)
– В любом случае мы хотим знать, откуда мы появились в чисто биологическом смысле. Только представь, у нас в лаборатории количество заявок на проведение теста ДНК с целью установить или подтвердить отцовство за последние двадцать лет увеличилось на триста процентов.
– Очередной любопытный факт?
– Это говорит о том, что наше самосознание связано с нашими генами.
– Думаешь?
– Да. – Александра подняла бокал с вином, стоявший на тумбочке. – Кстати, если бы дело обстояло иначе, меня бы сейчас вообще здесь не было.
– В постели со мной?
– В Норвегии. Я приехала сюда в поисках своего отца. Моя мать не хотела говорить о нем, я знала только, что он родом из Норвегии. После ее смерти я купила билет и отправилась искать его. В первый год работала на трех работах. Все, что я знала о своем отце: он был образованным человеком, потому что мама обладала весьма средними способностями, а я в Румынии получала самые высокие оценки, да и норвежский выучила за шесть месяцев. Но отца я не нашла. Зато получила стипендию и стала изучать химию в Норвежском университете естественных и технических наук, а потом устроилась на работу в Институт судебной медицины, в отдел, где проводят анализы ДНК.
– А там ты могла продолжить поиски.
– Да.
– И?..
– Я все-таки нашла его.
– Правда? Значит, тебе повезло, потому что, насколько я знаю, ДНК-профили в делах об установлении отцовства хранятся всего лишь один год.
– В делах об отцовстве – да.
До Харри стало доходить, что Александра имеет в виду.
– Ты нашла своего отца в базе полиции. Он оказался преступником?
– Да.
– Мм… И по какой же статье он был осужден?
Тут карман Харри завибрировал. Он посмотрел на номер и нажал на клавишу «ответить».
– Привет, Кайя. Ты получила мое сообщение?
– Да, – мягко прозвучал ее голос.
– И?..
– И я согласна с тобой: думаю, ты и впрямь нашел мотив Финне.
– Мм… Значит, ты поможешь мне?
– Не знаю. – Последовала пауза, во время которой он одним ухом слышал дыхание Кайи, а другим – дыхание Александры. – Судя по голосу, ты лежишь, Харри. Ты где, дома?
– Нет, он у Александры! – прогремел голос Александры.
– Кто это был? – спросила Кайя.
– Это… – ответил Харри, – была Александра.
– О, тогда не буду вам мешать. Хорошего вечера.
– Ты не меша…
– Но Кайя уже дала отбой.
Харри посмотрел на телефон и засунул его обратно в карман. Он затушил сигарету в квадратном подсвечнике на тумбочке и свесил ноги с кровати.
– Эй, куда это ты собрался?
– Домой, – сказал Харри, наклонился и поцеловал ее в лоб.
Харри быстрыми шагами шел на запад, а мозг его усиленно работал.
Он достал мобильник и позвонил Бьёрну.
– Да, Харри?
– Все-таки это Финне.
– Мы разбудим малыша, Харри, – прошептал Бьёрн Хольм. – Может, завтра поговорим?
– Оказывается, Свейн Финне – отец Валентина Йертсена.
– Вот черт!
– Мотив – кровная месть. Я уверен. Вы должны объявить Финне в розыск, а когда у вас будет адрес, надо получить ордер на обыск. Найдете нож – и case closed[22].
– Я слышу тебя, Харри. Но Герт наконец заснул, а значит, и мне пора на боковую. И я сильно сомневаюсь, что на столь шатком основании нам удастся получить ордер на обыск. Прокурор, скорее всего, захочет конкретики.
– Но это действительно кровная месть, Бьёрн. Это наша природа. Представь, что кто-то убил Герта. Неужели ты бы не отомстил?
– Даже думать о таком не хочу.
– И все-таки?
– Ой, Харри, не знаю.
– Ты не знаешь?
– Поговорим завтра. Хорошо?
– Да, конечно. – Харри крепко зажмурился и выругался про себя. – Прости, что веду себя как идиот, Бьёрн, но я просто не могу…
– Все в порядке, Харри. Завтра разберемся. А поскольку ты пока отстранен, было бы хорошо, если бы ты никому не говорил, что мы обсуждаем это дело.
– Само собой, я буду помалкивать. Спокойной ночи, дружище.
Харри открыл глаза и опустил телефон в карман. Субботний вечер. Перед ним на тротуаре, прислонившись лбом к стене дома, плакала пьяная девушка. Позади нее, склонив голову, стоял парень, он слегка приобнял ее, желая утешить.
– Он трахается с другими телками! – кричала девица. – Ему нет дела до меня! Никому нет до меня дела!
– Мне есть, – тихо произнес парень.
– Тебе, ага, – презрительно фыркнула она и вновь зарыдала.
Проходя мимо парочки, Харри поймал взгляд парня.
Субботний вечер. На этой стороне улицы метров через сто есть бар. Может, ему стоит перейти на другую сторону и обойти заведение? Движение здесь не слишком оживленное, только несколько такси. Внезапно машин стало много. И они образовали черную стену из кузовов, через которую не проскочить. Вот черт!
Трульс Бернтсен смотрел седьмой, последний сезон «Щита». Он хотел было заглянуть на порносайт, но отогнал от себя эту мысль: наверняка кто-то из айтишников ведет список сайтов, которые сотрудники посещают во время веб-серфинга. Кстати, говорят ли еще «веб-серфинг»? Трульс снова посмотрел на часы. Дома Интернет более медленный, но все равно пора убираться в стойло. Он надел куртку, застегнул молнию. Что-то грызло его изнутри. Он точно не знал, что бы это могло быть, ведь сегодня за зарплату, которую ему платит государство, Трульсу не довелось принести людям никакой пользы, прошел еще один день из числа тех, что смело можно отнести к выгодным для себя.
Трульс Бернтсен посмотрел на телефон.
Глупость какая-то, но если это не дает ему покоя, то лучше позвонить.
– Дежурная часть.
– Это Трульс Бернтсен. Та тетка, которую вы отправили ко мне, подала заявление на Свейна Финне, когда вернулась к вам?
– Она не возвращалась.
– Просто ушла?
– Вероятно.
Трульс Бернтсен опустил трубку на рычаг, немного подумал, набрал еще один номер и стал ждать.
– Холе, слушаю. – Голос коллеги Трульса был едва различим на фоне музыки и галдежа.
– Харри, ты где?
– В баре.
– Там играет «Motörhead», – заметил Трульс.
– Ага, и это единственное достоинство данного места. Чего тебе?
– Тут такое дело. Ты же пытался приглядывать за Свейном Финне.
– И?..
Трульс рассказал о посетительнице, которая приходила к нему сегодня.
– Так. У тебя есть имя и номер телефона этой женщины?
– Ее зовут Дагни как-то-там. Йенсен, что ли? Можешь проверить, записали ли в дежурной части еще какие-то данные, но я сомневаюсь. Она ведь больше к ним не вернулась.
– Почему?
– Я думаю, бедняга боится, как бы Финне не узнал, что она была здесь.
– Ясно. Но я не могу сам позвонить в дежурную часть, поскольку временно отстранен от работы. Сделаешь это за меня?
– Я, вообще-то, уже домой собирался.
Трульс некоторое время слушал молчание собеседника. И Лемми, поющего «Killed By Death». А потом сдался:
– Хорошо.
– И еще одно. Мой пропуск тоже пока недействителен, так что я не могу пройти через турникет. Можешь достать из нижнего ящика моего стола мой служебный пистолет и принести его мне? Давай встретимся возле «Олимпии» минут через двадцать?
– Пистолет? А для чего он тебе?
– Защищаться от зла этого мира.
– Твой ящик заперт.
– Но ты же сделал дубликат ключа.
– Чего? Почему ты так думаешь?
– Я видел, что ты передвигал там мои вещи. А один раз даже хранил там гашиш, конфискованный отделом по борьбе с наркотиками, судя по пакетику, в котором он лежал. Чтобы его не нашли в твоем столе, если вдруг начнут искать.
Трульс не отвечал.
– Ну?
– Через четверть часа, – хрюкнул он. – И не опаздывай. Я не собираюсь по твоей милости торчать на морозе.
Кайя Сульнес стояла, сложив на груди руки, и смотрела в окно гостиной. Она мерзла. Ей всегда было холодно. В Кабуле, где температура скакала от минус пяти до плюс тридцати с лишним, она могла окоченеть посреди ночи как в июле, так и в декабре, и тогда не оставалось ничего другого, кроме как ждать, когда солнце пустыни вновь растопит ее. У брата были те же проблемы, и однажды она даже спросила его: может, у них такая врожденная особенность, они, подобно рептилиям, не способны регулировать температуру своего тела и зависят от внешнего тепла? И Кайя, кстати, долгое время думала, что так и есть, что она не обладает контролем, беззащитна перед окружающим миром, перед другими.
Кайя вглядывалась в темноту. Взгляд ее скользил по забору, окружающему сад.
Может, он стоит где-то там?
Неизвестно. Чернота была непроницаемой, а человек вроде него в любом случае умеет прекрасно маскироваться.