Я не собиралась геройствовать и уже хотела погасить заточённое между ладоней пламя, но то вдруг как будто зажило своей собственной жизнью. Дикое, непокорное, опасное. Мгновение, и огненный сгусток, яростно полыхнув, стал быстро увеличиваться в размерах. Я задохнулась от ударившего в лицо жара, зажмурилась, боясь ослепнуть и уже представляя, как меня, всю обожжённую, отправляют к животворцам, а спустя секунду почувствовала, как земля под ногами дрогнула, и одуряющую тишину прорезал громкий голос Дермонта.

Послушный ему, огонь погас, оставив после себя клубы удушающего дыма. Прикрыв лицо рукавом, чтобы не задохнуться, рванулась было к кадетам, но поняла, что теряю контроль над иллюзией. Слишком много сил ушло на призыв, слишком много было потрясений. Вот сейчас дым рассеется, и перед кадетами, перед военным предстанет не Рифер, а Лайра Ноэро.

Резко поменяв траекторию движения, бросилась к выходу, услышав за спиной окрик профессора:

– Ноэро!

Возможно, он ещё что-то кричал, но я уже не слышала. Пулей взлетела по лестнице, торопясь оказаться как можно дальше от кадетов.

Скорее!

Пока не настал мой личный конец света.

Глава 12

Вейнанд Эскорн

Должно быть, заключённый был действительно важен для императора, потому что сопровождали его целым отрядом. Вооружённые до зубов всадники мчались впереди кареты, и точно такая же кавалькада неслась следом. Светло-серые мундиры солдат казались выгоревшими, поблекшими по сравнению с красными, богато расшитыми золотой нитью кафтанами личной стражи Великого. Превосходные защитники, безжалостные убийцы – вот кем они были. Только самые сильные чаровики и бесстрашные воины удостаивались чести быть приближенными к Адальгеру III.

Вейнанд всё ещё втайне досадовал из-за того, что именно его отправили сопровождать пленника. Или, скорее, пленницу. Под мешковатой одеждой легко угадывалась тонкая девичья фигура, а из прорезей остроконечного колпака, скрывавшего лицо узницы, на него смотрели по-кошачьи яркие зелёные глаза, и губы тоже были не по-мужски пухлые.

Всё это генерал отметил ещё в первые мгновения встречи, когда незнакомку усаживали в карету. За весь день девушка не издала ни звука, а у него не было привычки заводить знакомства с эргандарскими заключёнными. Около полуночи отряду пришлось остановиться. Лошадям нужен был отдых, солдаты нуждались в еде, а пленницу необходимо было ослабить.

«Ведьма», – утвердился в своих подозрениях Вейнанд, когда один из императорских стражников, отведя девушку в сторону и приподняв колпак, заставил её выпить настойку из цветков даргонны.

В Эргандаре женщин, не отрёкшихся от дара, можно было пересчитать по пальцам одной руки, и все они сохранили силу с позволения императора. История помнила и непокорных, самовольно взращивавших в себе магию, но ни одна из них не жила ни долго, ни счастливо.

Магия сводит женщин с ума. Истина, известная каждому. И тем не менее в королевствах вроде Креоры или Флаоса к ведьмам относились терпимо.

«Креорка», – безошибочно определил Вейнанд, продолжая исподлобья наблюдать за девушкой. Среди этого народа часто встречались люди с золотистой кожей и неестественно яркими глазами.

– Кто же ты? – пробормотал мужчина. – Шпионка? Наёмная убийца? Почему Адальгер сразу не казнил тебя?

Обычно именно так он и поступал с врагами, а уж женщин с даром, если они не находились под его покровительством, уничтожал без жалости и малейших раздумий.

Редкая магия? Возможно. Возможно, Великий надеется перевоспитать её, выдрессировать для себя, потому и не убил немедленно, а отправил в Гротвер – неприступную крепость, из которой ей уже точно не вырваться.

Там креорку научат покорности.

Кем была эта девушка, Вейнанд не знал, да и его мысли больше занимала другая. Рыжеволосая и кареглазая, которая в последнее время слишком часто стала задерживаться в его сознании.

Практически его не покидала.

– Интересно, что она обо мне думает? – задавался вопросом генерал. – Чуть ли не силой притащил в столицу, а сам так внезапно уехал. Надеюсь, Риферу хватит ума скрасить сестре выходные, а не напиваться вместо этого в столичных трактирах.

Придорожную таверну, в которой отряд остановился на ночлег, пришлось покинуть ещё на рассвете. За всю ночь Эскорн не сомкнул глаз, оставался с пленницей и двумя дозорными. В отличие от простых солдат он мог не спать по несколько суток – долгие годы тренировок и медитаций приучили его разум оставаться ясным, а тело крепким и полным силы.

Чего нельзя было сказать о незнакомой девушке. Утром в карету её пришлось чуть ли не усаживать – незнакомка едва на ногах держалась. А может, всё дело в действии настойки. Слишком сильным был для такого хрупкого тела наркотик.

«Зато не выкинет никаких фокусов», – подумал Вейнанд, занимая место напротив апатичной пленницы.

И снова долгие часы молчания, нескончаемой тряски и… мыслей о Лайре. В глубине души Эскорн уже начал злиться и ругать себя. Не стоит так за неё переживать. Она ведь всего лишь дочь его покойного наставника, а не…

– Ты настолько слепо предан своему императору, что даже не спросишь, как он заполучил меня? – смешался с мыслями о Ноэро тихий голос незнакомой девушки.

В первые мгновения Вейнанд решил, что бредит. А может, сну всё же удалось затуманить его разум… Но нет, он не спал, и звонкий чистый голос ему не почудился. Пленнице явно стало лучше. Теперь она сидела прямо, дерзко расправив плечи, и внимательно смотрела на Эскорна.

Стащив с головы колпак, отчего звякнули цепи кандалов у неё на руках, с лёгким певучим акцентом поинтересовалась:

– Что же ты молчишь, солдат? Неужели настолько очерствел за годы службы, что совсем стал ко всему безразличен? Хотя какой же ты солдат, когда на тебе другая одежда. Не серая – значит, не простой военный. Не красная – значит, не принадлежишь к ублюдкам Великого. Или ты всё-таки один из них? Такой же, как они?

– Надень, – холодно сказал Вейнанд.

Вырвав из рук креорки колпак, собирался уже водрузить его обратно ей на голову, но пленница дёрнула подбородком, пытаясь увернуться, и тихо попросила:

– Дай подышать несколько минут. Мне в нём становится дурно.

– Тогда сиди молча, иначе его к тебе пришьют, – пригрозил он, бросив колпак в угол кареты.

Узница умолкла, и какое-то время тишину экипажа нарушали лишь звуки извне. Скрип колёс, дребезжащих на неровной лесной дороге; дождь, монотонно барабанящий по крыше кареты, шелест приминаемой лошадьми пожухлой листвы.

Почти идиллия.

«Надо бы остановиться, дать девчонке наркотик. Уж слишком кажется бодрой», – мелькнула мысль, но Вейнанд лишь от неё отмахнулся. До Гротвера оставалось всего несколько миль, и напрасное промедление вызывало в мужчине раздражение.

Уже совсем скоро он сдаст императорский трофей в руки коменданта крепости и помчится обратно. Если поспешит, уже завтра к вечеру вернётся в Леонсию. Не то чтобы он рвался в академию. Но мысль о том, что перед тем, как снова запрёт себя в ней, наконец увидится с Лайрой, заставляла торопиться скорее выполнить поручение императора.

Да, первым делом он отправится к Ноэро. Убедится, что хорошо устроилась, извинится за внезапный отъезд… и наверняка получит очередную порцию претензий и недовольства. Но – Вейнанд мысленно улыбнулся – в иные момент пикироваться с девчонкой было даже интересно.

– О чём задумался, офицер? Задаёшься вопросом, насколько я безумна? А может, спрашиваешь себя, на что способна? – Пухлые губы креорки изогнулись в улыбке, пальцы, скользя, погладили крупные звенья цепи. – Уверяю тебя, мой ум не менее ясный, чем твой.

– Мне всё равно, – холодно ответил оборотник.

– Моего тела ещё не касался ни один мужчина, – соблазнительно улыбаясь, мягко продолжала девушка. – Я сделала выбор и посвятила свою жизнь магии. Но раз уж от моей жизни скоро ничего не останется, я хочу узнать, что это такое: быть в руках мужчины. А ты, эргандарец, кажешься вполне симпатичным.

Даже в мешковатой одежде, скованная, она, как и всякая креорка, выглядела чувственно и порочно. В вечерних сумерках, только начавших проникать в карету, её глаза напоминали два солнца, на которые смотришь сквозь призму изумрудов.

– Постараюсь громко не стонать. – Закусив губу, девушка игриво добавила: – Но тут всё будет зависеть от тебя.

Наверное, ему следовало бы рассмеяться на эту внезапную попытку соблазнения, но Вейнанд вдруг поймал себя на том, что не сводит взгляда с пальцев пленницы, ослабляющих тесьму у горла, и с затаённым дыханием ждёт, когда она приспустит рубаху с плеч.

А может, он сам её сорвёт.

Мужчина почувствовал, как его охватывает желание, удовлетворить которое было так просто. Достаточно пересадить ведьму себе на колени и овладеть ею, раз уж она сама того захотела.

Она потянулась к нему, раскрыв губы в призывной улыбке. Осторожно скользнула по его колену тонкой ладошкой, вырисовывая подушечками пальцев на грубой ткани штанов невесомые узоры. Вейнанд поморщился от очередного противного звяканья – джаровы оковы уже раздражали. Куда лучше им было бы без них.

И да, одежду тоже снять не помешало бы.

– Забери мою невинность, эргандарец. Я хочу подарить её тебе. Хочу вместе с тобой почувствовать, что это такое – сходить с ума от удовольствия.

Глубокий взгляд зелёных колдовских глаз, ещё одно движение ему навстречу, и оборотнику открылась совершенной красоты грудь с тёмными ореолами сосков. Как же приятно будет ласкать их губами…

– Иди ко мне, – охрипшим от возбуждения голосом потребовал мужчина и потянул пленницу за руку, устраивая её у себя на коленях.

Та времени не теряла. Сразу взялась за пуговицы на штанах, дразня генерала прикосновениями пальцев, игриво поглаживая, разжигая в нём почти неконтролируемое желание.

– Уверена, ты умеешь доставить женщине наслаждение. Покажи, на что способен, солдат. Я готова тебя принять.

Эскорн напряжённо вздохнул и, обхватив её затылок ладонью, впился в пухлые, такие манящие губы жадным поцелуем. Невозможно сладким и пьянящим. Он знал немало женщин, но ни одна не вызывала в нём такого сильного, почти животного возбуждения. Действительно ведьма. Настоящая колдунья с чувственным, будто созданным для ласк телом и слишком сладкими губами, чтобы можно было от них оторваться…

Ведьма…

Где-то на краю гаснущего создания эхом зазвучало слово-предупреждение, а следом послышался дерзкий голос Ноэро, к которой он собирался вернуться с извинениями, а вместо этого уже готов взять джарову колдунью, разрушить свою карьеру и уничтожить своё будущее.

– Ведьма! – зарычал оборотник, грубо отталкивая от себя девушку.

Врезавшись в мягкую спинку, креорка расхохоталась:

– Надо же, сопротивляешься! И кто же овладел твоим разумом, эргандарец, раз ты закрылся от моих чар?

Ответа она так и не получила. В то самое мгновение монотонные, уже привычные звуки окружающего мира заглушил выстрел. Экипаж дёрнулся и резко остановился. Испуганное ржание лошадей смешалось с новыми грохочущими хлопками, криками боли и ярости.

– Впрочем, хорошо, что мы прервались, – оставаясь спокойной, промурлыкала креорка. – Кажется, это за мной.

Она хотела выглянуть в окно, но Вейнанд коротким чаровым узором заставил её тело онеметь.

– Хотя бы недолго не будет доставлять проблем, – пробормотал мужчина. Толкнув дверцу экипажа, приказал одному из стражников: – Охраняй!

«Джарова внушающая!» – Эскорн ненавидяще сплюнул себе под ноги, бросил по сторонам взгляд, быстро оценивая обстановку.

Им устроили засаду. Наёмники поджидали именно их отряд. В первые же секунды схватки они потеряли несколько солдат. Кучер сидел с поникшей головой, продырявленной кем-то из стрелков.

Имперская стража сражалась яростно, не давая напавшим подступиться к экипажу, но тех было слишком много. Головорезы с ружьями и боевыми топорами всё выходили из чащи, беря их в кольцо. Разбойники – не чаровики, но легче от этого не становилось.

«Что-то с ними не так», – с тревогой подумал Вейнанд, заметив, что магические атаки эргандарцев на них не действуют.