– Нет, – прошептала я, но с его звериным слухом Джаф услышал бы ответ и с другого конца аудитории. – А ты дурак.

Плечи Джафа расслабились, и он, быстро стерев вопрос ластиком, взял карандаш, который казался таким хрупким в его лапище, что было удивительно, как он вообще его не сломал. Шестиконечная звезда у Джафа получилась идеально ровной, словно из учебника. Вот галочка на луче анимагии, штриховка на луче огня… Он задумался, постучал карандашом по столу и быстро покрутил его, пропуская между пальцами, а после добавил черту в луче воды. Гексаграмма для усиления мужского здоровья. Переместив карандаш к последнему лучу, Джаф уверенно заштриховал его. А так – на продолжение рода. Ведь каждый ребенок рождается, чтобы пройти свой путь.

А зачем я появилась на свет? Путники видят судьбы. Мой отец должен был знать, что у него будет дочь. Хотел увидеть свое продолжение? Или просто развлекся с моей матерью, не думая о последствиях? Он звал меня с собой, но заранее знал, что я выберу другую дорогу. Или нет?

Я попыталась сосредоточиться на задании и нарисовала петельки удачи, которые должны были помочь Карлосу Алетт вернуться домой, но затонули вместе с его кораблем. Боевая гексаграмма отняла у меня куда больше времени. Перепутав направление штриховки, я перерисовала заново.

Джаф впереди уже заканчивал третью гексаграмму, помечая луч воздуха легкими, едва заметными черточками.

Откуда у Джафа хаос в крови – не знал никто. Но вопросом его наследственности особо и не задавались, ведь анимагия проявилась в нем еще до Лабиринта. Так бывает, если уровень высокий. Анимагия, огонь, путник. Три угла треугольника. Я вздрогнула от неожиданной мысли, уставилась Джафу в спину, и он, поерзав на стуле, обернулся.

– Ты мне сейчас дыру прожжешь между лопаток, – тихо пожаловался он. – Ты в порядке?

– Студентка Алетт, не отвлекайте Хогера, – строго сказал профессор Крекин. – Вам стоит больше думать о занятиях, чем о мужчинах. Или надо было запечататься и выйти замуж, как и хотела ваша мать.

– Вы знакомы с моей мамой? – удивилась я.

– Госпожа Алетт очень приятная дама, – кивнул он. – Жаль, вы на нее совсем не похожи.

– Я уже закончил, – сказал Джаф, – так что это я ее отвлекаю, а не наоборот.

– Значит, можете быть свободны, – пробурчал профессор. – Выйдите в коридор и не мешайте остальным.

Джаф пожал плечами, сгреб сумку с учебниками и тетрадями и, отдав лист с контрольной, вышел, пригнувшись в дверном проеме. Я задумчиво посмотрела ему вслед, обкатывая в голове ошарашившую меня мысль. Отцом Джафа тоже мог быть путник. А что, если у нас один отец? Вдруг у меня есть брат, куда больше подходящий на эту роль, чем Эммет?

– Вы тоже закончили, студентка Алетт? – раздраженно спросил Крекин, водружая на нос очки.

Я покачала головой и вернулась к гексаграмме, которая должна увеличивать сексуальное влечение. Ее мы не проходили, но я, выходит, должна догадаться. Почувствовать, как музыку. Вздохнув, я принялась закрашивать луч огня.

***

Справившись с контрольной, я не стала дожидаться Миранду. Отдав листок Крекину, выскочила из кабинета и отправилась на поиски Джафа. Следующим уроком у нас стояла бытовая магия, и я обнаружила его под кабинетом у кадки с растением. Плотные листья размером с суповую тарелку тянулись к Джафу как живые.

– Я думаю, ты можешь быть моим братом, – выпалила я.

Джаф глянул на меня с удивлением и кивнул.

– Вот о чем ты размышляла на гексалогии. Мне точно уголь к спине приложили.

– Мой отец путник, – пояснила я, подходя к нему. – А откуда в тебе магия – никто не знает. Что если…

– Я понял, что ты имеешь в виду. Вдруг моя мать тоже была гулящей.

– Я не хотела тебя оскорбить, – стушевалась я, но после с вызовом добавила: – Впрочем, вряд ли ты сочтешь это оскорблением.

– С чего вдруг?

– Да потому что ты сам… Гулящий!

– А тут у нас, значит, подкатил образец высокой морали.

Я не отвела взгляд, но щеки мои загорелись.

– Прости, – сказал Джаф. – Я тоже не хотел тебя оскорбить. Да и ты меня не обидела. Может, моя мать и правда гульнула на стороне. Я едва ее помню. Она умерла через полгода после рождения Лиски, моей сестры. Мне было пять. Отец умер еще через три зимы. Скорее всего, из-за меня. Так все говорят. Непроявленный анимаг может забирать энергию у родных, знала?

– Мне очень жаль, – пробормотала я.

Листья под ладонью Джафа прижались к земле, точно испугавшись.

– Если бы мой отец был путником, то и я должен был им стать, – сказал он, хмурясь. – Прямая наследственность.

– Необязательно, и я тому пример. Могут быть вершины родственного треугольника: путник, анимагия, огонь.

– Лучше бы я и правду отправился в вечный путь, – бросил Джаф и, повернувшись, обхватил мой подбородок двумя пальцами и слегка приподнял мое лицо. – Так и не разберешь, – пробормотал он. – Думаешь, мы похожи?

Я вглядывалась в его лицо. Высокие скулы, черные брови вразлет. Глаза куда темнее чем у меня, черты грубее и жестче.

– Ты явно красивее, – улыбнулся Джаф. Зубы у него были белые и крупноватые, с острыми выступающими клыками. – Хотя Миранда и меня считает симпатичным.

– Раньше считала, – не сдержалась я и оттолкнула его руку. – Почему ты так ведешь себя, Джаф? Я думала, вы с ней любите друг друга.

– Я тоже так думал, – ответил он, вновь отворачиваясь к цветочному горшку. Протянул ладонь – и сквозь землю пробился тугой лучик ростка.

– Зачем тогда тебе нужны все эти девушки?

Джаф бросил на меня быстрый взгляд через плечо.

– Ты не поймешь. Я мужчина, Арнелла. Я анимаг уровня мастера. Ты даже не представляешь, что это такое. До Лабиринта меня разрывало от хаоса, но и сейчас меня переполняет энергия, которую надо куда-то девать. Я ношусь как олень на тренировках, но все равно… Не знаю, как объяснить тебе понятнее и не выйти за рамки морали, которую ты бросилась защищать.

– Тебе нужен секс? – поняла я.

– Очень, – ответил Джаф. – Рурк сказал, это лучший способ остыть.

Бутон под его ладонью набух, а потом взорвался ярко-алой звездой.

– Видимо, мне и правда не понять, – холодно ответила я. – Как можно любить одного человека, а спать с другим.

– Ты была помолвлена с Тиберлоном, переспала с Адалхардом и флиртуешь с Эмметом. Никого не забыл?

– С Эмметом мы просто дружим!

– Ага, – кивнул Джаф. – Вот только он не в курсе. Ты б разобралась со своей жизнью, Арнелла, перед тем, как лезть к другим.

– Поступай, как знаешь, – фыркнула я. – А потом, когда поймешь, что упустил нечто действительно важное, вспомнишь мои слова.

– О, да тут у нас целый оракул. Путница, – съязвил Джаф. – Что еще предскажешь?

– Я предскажу, – подала голос профессор Венивер, выглянув из кабинета. – Если вы двое не перестанете орать у меня под дверью, отправлю на беседу к ректору.

Окинув нас суровым взглядом, она исчезла.

– Никакой ты мне не брат, – злобно прошептала я.

– И слава богам, – тихо ответил Джаф. – Хотя я рад, что ты предупредила о такой вероятности. С тобой я спать не буду. Мало ли.

– Да как ты только подумать мог! – возмутилась я.

– Я всегда об этом думаю, – вздохнул Джаф. – В том и проблема.

***

Третий курс был слабоват. Студенты сражались с поленьями, выставленными напротив, оттачивая новый навык, а Родерик делал замечания, прохаживаясь позади.

– Локоть выше, – сказал он, коснувшись руки некроманта. – Больше жизни. Не сломайте палочку, Рей Кензи, – обратился к анимагу, – держите ее крепко, но нежно. Вейра Мактур, – девушка-воздушница обернулась к нему, тряхнув светлыми кудрями. На шее засос, губы припухли. – Продолжайте в том же духе.

Родерик отошел от студентки, слегка посмеиваясь про себя. Кто-то явно провел эту ночь лучше, чем он. План был такой: он возбуждает Арнеллу так, что она бежит к нему сама. А в итоге он крутился в постели полночи, не в силах уснуть, вспоминая, как сладко она пахла после душа, какой нежной и теплой была ее кожа, как вспыхивали ее глаза в темноте коридора. Даже думал вернуться и все же поцеловать ее, а дальше как пойдет, но Мисси сухо доложила, что Арнелла Алетт спит.

Остановившись, Родерик повторил со студентом гексаграмму, которую полагалось воспроизводить в мыслях, похвалил за усердие. Пятый уровень. Пойдет в бытовики и будет использовать боевую магию только в случае крайней нужды. Как знать, может, и пригодится. В Фургарте появились листовки с угрозами. Всех магов полагалось уничтожить, как источник заразы.

В каком-то смысле Родерик был согласен с ровными. Если бы не маги, то прорыва бы не случилось. Никаких тварей, королевы, хаоса за Стеной…

А вот Тиберлоны хороши, хоть и второй уровень. Работают так синхронно, что заглядеться можно. И урон получается двойной. Первый чурбан они измочалили в хлам, а второй от их тарана взорвался, разлетевшись опилками и трухой.

Еще Хруш ничего. Хоть и не метаморф, а все же силен. Его чурка расслоилась от удара, так что стали видны древесные кольца. Вейра бьет точно, но слабо. Можно бы подтянуть до второго уровня, но она не хочет. И, в общем-то, правильно.

Родерик задержался, заметив высокую черную фигуру, и подождал, пока Моррен поднимется к обрыву. Ветер трепал белые волосы некроманта, дергал за черный плащ.

– Какой у тебя план? – спросил Моррен, перекрикивая море, что шумело внизу, разбиваясь о камни.

– Тиберлоны в патруль однозначно, – ответил Родерик. – Хруш тоже.

– Я об индивидуальном занятии.

– Ах, это, – понизил голос Родерик. – Планы у меня самые грандиозные.

У него огонь, у нее тоже. Надо было стянуть тот халат прямо в коридоре, задрать белую сорочку, подхватить Арнеллу под бедра… Может, она его и не любит, но хочет точно. А полюбить успеет.

– Решил побыстрее? – уточнил Моррен.

– Ее мать поехала к императору, – пояснил Родерик. – Где наверняка попытается пристроить дочку повыгоднее. В Фургарте убили магичку. В следующий патруль будут набирать сплошь выпускников. А у Арнеллы второй уровень. Куда откладывать, Моррен? В конце семестра девушкам дают противозачаточное. И, значит, потом она не забеременеет минимум год.

– Постой-ка, – нахмурился Моррен. – А ведь я помню ее мать!

– Госпожу Алетт забыть сложно, как ни пытайся, – проворчал Родерик.

– О, боги! – с чувством воскликнул друг. – Да она просто кошмар!

– Так и есть.

– Твоя будущая теща – хуже чем тварь хаоса!

– Я понял. Хватит.

– Мне хотелось убить ее через пять минут разговора!

– Вот так мне повезло, – улыбнулся Родерик.

– И ты все еще хочешь жениться на Арнелле Алетт? – удивился Моррен. – Это точно любовь.

– Поэтому на индивидуальном занятии я собираюсь задействовать энергетические потоки, которые просто не оставят ей шанса устоять.

– Коварный, коварный тип, – одобрил Моррен. – Я, пожалуй, поступлю так же.

– Тебе-то куда спешить?

– Оглянись, – прошептал он, кивнув на студентов, что добивали поленья. – Сплошной тестостерон. Молодые, быстрые, уведут! Зря ты поставил индивидуальные занятия последними!

– Не истери, – сказал Родерик. – Мастер равновесия.

– Ко мне Марлиза приходила, – прошептал Моррен. – Она ничего, правда?

– Марлиза Куфон? – удивился Родерик. – Никогда не думал о ней в таком ключе.

– Блондинка, кукольные глазки, кудряшки как у овцы, бусики эти дурацкие, – перечислил Моррен. – Тебе никогда не хотелось?

– Нет.

– Ну ладно. В общем, пришла она ко мне в кабинет, села и давай жаловаться.

– У Марлизы опасность срыва?

Моррен отмахнулся.

– Сама себя накрутила. Переспала со студентом. Подумаешь!

– Марлиза Куфон переспала со студентом? – шепотом повторил Родерик. – Послушай, Моррен, у тебя наверняка должна быть какая-то профессиональная этика, по которой ты не имеешь права рассказывать то, что услышал на сеансах.