Его брови сведены, глаза прищурены. Золотые радужки чуть темнеют. Из-за внимательности к моей работе? Или из-за… меня. Мики, когда ты стала такой наивной?

Подумаешь, однажды спас жизнь и предложил свою помощь. Это не значит, что я должна смотреть на него как на героя типичных любовных романов. Мы живем не в сладкой сказке, а он не принц на белом коне.

Он профессор… Женатый профессор…

– Ты уже все нашла, – констатирует он строго.

– Да, профессор…

Черт! Не думала, что будет так сложно признаться в своей оплошности. Даже взглянуть на него боюсь. Гляжу на свои конверсы, на джинсы. Сегодня я пренебрегла формой.

– Простите, что потревожила. Вы… вы не отвечали на мои звонки…

– Ничего страшного, я как раз собирался приехать и кое-что тебе дать.

Мы заходим в кабинет, профессор без лишних слов протягивает толстый том книги. «Как снять идеальный фильм. Подготовка от А до Я» Кемер Джексон. Теряю дар речи. Не потому что эту книгу написал великий режиссер нашего времени, не потому что я пыталась найти всю неделю, и нашла в комиссионном магазине за бешенные двести долларов, а потому что…

– Это же редкий экземпляр! Я искала его во всех магазинах штата, даже у соседки спрашивала!

– Книгу сняли с продажи десять лет назад, но я успел приобрести оригинал. Она пригодится при подготовке. Я отметил некоторые детали. Если правильно построишь картину, практика у тебя в кармане.

Боже мой! Чем я заслужила это счастье? Обнимаю экземпляр книги как нечто драгоценное, родное. Черт возьми, эта книга и есть самое дорогое на свете! Ее нет ни в одном формате, только бумажная книга с важными иллюстрациями и отсылками. Даже комментарии по написанию сценария есть! Божечки!

– У тебя все в порядке? Всю неделю ты не звонила.

Он волнуется, что я не звонила и не попросила помощь? При этом его лицо такое же непроницаемое и серьезное. Ни толики тепла, ни намека на предвзятость и личные отношения.

– Все хорошо, я справляюсь.

Не говорить же ему, что я позвонила маме, чтобы забрать свою футболку. Она сказала, что отправит по почте и заблокировала мой номер. Это было больно и неприятно. А до отца я не могу дозвониться который день. Наверное, тоже заблокировал меня. Влияние мамы на лицо.

– Помни, что можешь обратиться ко мне в любой момент.

Помню, профессор. Помню, как тянулась за телефоном, чтобы набрать банальное сообщение, помню, как одергивала себя и мысленно причитала саму себя. Мне не стоит творить глупости, а мое восхищение пройдет. Со временем.

Мы слишком долго молчим. Слишком долго смотрим друг на друга. Слишком сильно манят его губы. Они снились мне. А сейчас они непростительно близко. Черт! Я снова думаю о том, какие они на вкус. На запах. Насколько они мягкие. И как опытно они целуются. Той брюнетке в машине он понравился.

Черт!

Он мой профессор.

Он женат.

У него есть семья.

Микелла, пожалуйста, останови поток мыслей.

Но меня ничто не останавливает, когда я тянусь к нему на носочках и касаюсь его губ. Даже книгу роняю. Она падает между нами, едва не отдавив ноги. Но я бы не обратила на это внимания, когда его сочные, полные губы касаются моих. Мы не двигаемся, прямо как в японских дорамах. Просто касаемся. Просто стоим. Просто дышим одним воздухом. В моей голове проносится тысяча картиной, душа трепещет, пропускает через себя множество радостных эмоций, не подпуская к себе негатив.

Они мягкие, хоть и чуть потрескавшиеся. Теплые. Они идеальны. Интересно, Рамильда также представляла себе поцелуй с профессором Миллером?

Но моя мысль теряется – профессор отталкивает меня и отходит сам на шаг. Золото в его глазах превращается в черную воронку, готовую поглотить меня яростной аурой. Радость и трепет в груди сменяется на досаду и… стыд.

Что я только что натворила?

– Больше никогда так не делай!

– П-простите…

Выбегаю из его кабинета, как ошпаренная. Даже забываю книгу, которую он дал специально для моего доклада.

Черт возьми, что я натворила?

Глава 12

– Эй, что с тобой? – спрашивает Моника. – Опять спишь? Соня, просыпайся!

– Все отлично, не переживай. И я не соня.

– Но ты даже не слушаешь меня! Я тебе такую новость рассказываю, а ты…

– Прости, я просто…

Просто стараюсь не думать и притвориться глупой куклой, как богачки из Уилок Браун. Просто стараюсь не привлекать внимания и жить как раньше. Просто стараюсь забыть преподавателя, с которым поцеловалась на выходных. Что из этого рассказать соседке? Что она поймёт и не разболтает всем подряд? Ее жизнь слишком легкая, ветреная. Она не знает забот, финансовых сложностей, эмоций, которые убивают тебя изнутри.

Она не поймёт, каково это сидеть несколько дней на грани падения и не знать, что с тобой случится в следующую минуту.

Это реальная жизнь, с которой не все столкнулись. Мне не повезло, она все время стояла на пороге моего дома и преследовала по пятам. Наверное, у меня на лбу написано «невезучая». Не удивительно.

– Ты просто весь день сидишь со своими конспектами, —отвечает вместо меня Моника. Облегченно выдыхаю, надеясь в глубине души, что она не заметила этот конфуз.

– Профессор попросил подготовить доклад как можно скорее.

– Но это не значит, что ты должна безвылазно торчать в комнате. Когда ты в последний раз была на улице? – Моника уставляется на меня во все глаза.

– Мы сейчас на улице, – я гляжу на яркое калифорнийское солнце. Ослепляет и греет с утра. Зелёные гольфы чуть сползают, но главное, что рукав не задрался, как обычно.

– Это не считается! Ты такими темпами пропустишь самое лучшее время в нашей жизни! – восклицает подруга. – Вон, Рамильда Псаровски хвасталась недавно новым Феррари. Видела? Давай покажу…

– О, нет, не надо!

Не хватало еще любоваться на прихоти богатеньких детишек. Мне и без того хватает того, что я ежедневно вижу прямое подтверждение моего статуса. Со следующей недели я выхожу на работу, готовлюсь к тому, что надо мной все будут смеяться. Но мне плевать, мне нужны деньги на жизнь.

– В следующий раз мы проведём вечеринку у нас! Тогда точно никуда не денешься! Хэй, Томми!

Она машет парню, который стоит у стойки своего братства. Он дружелюбно подмигивает ей, переводит на меня взгляд и машет рукой.

– Кстати, парни обсуждались кто первый пригласит тебя на свидание.

– Правда? – удивленно смотрю на соседку.

– А то. Первый начнёт Томми, так что готовься.

Любая девушка сейчас обрадовалась бы. Симпатичный парень, глава братства и просто весельчак приглашает на свидание и проявляет симпатию а я…

Я кажется, меня сейчас стошнит.

Только этого мне не хватало. Он извинился за свое поведение на вечеринке, сказал, что заслужит мое прощение. Но я не знала, что все дойдёт до свидания. Я не хочу никаких встреч, никаких отношений! Меня не привлекает Том. Он не сидит в мое голове, а я не мечтаю о его внимании, потому что…

Снова одергиваю рукав кардигана. Сегодня с утра прохладно, поэтому Моника не пристает ко мне с пристрастиями. Хоть что-то радует в этой никчемной жизни, а я забываю о чувстве вине на пару минут. Это мгновение заканчивается раньше, чем я предполагала, а перед глазами встаёт картина прошлых выходных. Его губы рядом с моими. Их мягкость, гладкость. Его дыхание на моих губах. Чуть прерывистое. Он старался дышать ровно, но я заметила его волнение.

Надо забыть, Мики, надо забыть…

– Интересно, когда он подойдёт? – прерывает мои мысли соседка. – Только не сдавайся этому наглецу!

– Постараюсь.

– Я буду благодарна, если ты вообще ему откажешь.

– Мне не сложно, – ухмыляюсь я.

Только сейчас замечаю на загорелом лице Моники толику облегчения, словно я спасла ее жизнь. Они точно ненавидят друг друга?

Чувство вины не отпускает меня до самого полудня. Занятия подходят к концу, а я никак не могу выкинуть тот поцелуй из головы. Я ждала занятие с ним, но в то же время боялась его. Знаю, что наше общение неизбежно. Я пишу доклад по его предмету, а он отдал мне важную книгу с материалами, которую я уронила в его кабинете. Ее нужно забрать, но я ужасно боюсь к нему подходить.

Его лекция сегодня последняя. Меня это пугает. Боюсь встретиться с ним взглядом и не сдержаться. Боюсь его энергетики, боюсь его влияния на меня.

Я. Боюсь. Своих. Чувств.

Готова поклясться, что у меня остановилось сердце в тот момент, когда мы пересеклись взглядами. Возможно, мне показалось, или я думаю как самый настоящий романтик из любовных романов современности. Но это так. Я замерла. Дыхание перехватило от его присутствия.

Но мои чувства безответны, и я должна смириться с этим.

Профессор отлично играет равнодушие, делает вид, что не знает меня, не замечает. Но у меня не выходит, но достаточного опыта. Он не просит остаться после занятий, полтора часа проходят как в тумане. Я стараюсь не смотреть на него, но у меня не получается, особенно на лекциях. Я чаще отвлекаюсь на него, нежели на материал. Моника пару раз тыкала меня, чтобы я записывала, спрашивала, о чем я думала.

Лучше бы ей не знать.

Звонок с занятия пролетает сквозь меня. Если бы я не услышала общий шум, то вряд ли отвлеклась бы. Никогда меня не заносило так глубоко в свои мысли. И не выносило оттуда так резко, словно я выплыла из толщи воды.

Профессор Миллер задерживает на мне взгляд чуть дольше обычного. Они не кажутся золотистыми и яркими. Скорее наоборот – темными и озлобленными. Зрительный контакт между нами быстро прерывается, а на место опустошения приходит…

– Микки, ты меня слышишь? – отвлекает Моника.

– Да, конечно.

– Ребята зовут сегодня в бар. Пойдешь?

– Но я не пью.

– С твоей миной нужно немедленно выпить.

– Но…

– Никаких «но»! Я видела, как ты смотрела на профессора.

Что? Как она…

– И не спрашивай, как я узнала. Тебе нужно расслабиться. Пойдем.

И впервые я не спорю с соседкой и позволяю ей вести меня куда угодно, лишь бы забыть о чувстве вины.

Глава 13

– Добро пожаловать в мир пороков! – восклицает Моника, обнимая меня за плечи.

Она уверенно стоит на каблуках в пять дюймов. Я от них отказалась и надела привычные кеды. Красные. Мои любимые. Если захочу сбежать, мне будет проще, а не как в прошлый раз. Однако соседа заставила меня надеть одно из своих платьев. Оно голубое нежное, с длинными рукавами, что для меня было важно. Пока соседка отворачивалась, я переодевалась. Мой секрет под рукой надежд спрятан.

В баре шумно, но не из-за музыки, а из-за угла в ушах. Все шумят, кричат, звон бокалов раздается в ушах. За ними я едва слышу Монику, которая молча ведёт меня к барной стойке.

– Это лучший бар рядом с кампусом! – выкрикивает Моника. – Ты оценишь! Эй, Эрик! Два шота для нас с Мики!

К нам поворачивается темноволосый парень Латинской внешности.

– Амигос! – он поднимает шейкер и улыбается соседке. – Все для нашей звезды.

– Звезды? – спрашиваю у Моники, пока парень готовит заказ.

– Это давняя история, не бери в голову.

Взгляд Моники моментально темнеет, грустнеет, но за улыбкой грусть теряется. Даже когда нам ставят заказ, печаль соседки не покидает ее.

– За твое хорошее настроение! – она радостно поднимает маленький шот кверху.

И я поднимаю, затем опускаю шот рядом с соседкой. Не пью. Знаю, чем чревато. Одного раза мне хватило, повторения не хочу. Тогда зачем я пришла в место, где можно лишь пить? Ответ просто, но в то же время сложен даже для меня.

С одной стороны, я не хочу вспоминать о поцелуе с профессором и забыть о чувственных мужских губах в компании соседки. А с другой, я бы заперлась в комнате и представила, как мы уединяемся в его кабинете, как он прижимает смуглыми ладонями меня к стене, как говорит, что я особенная.

Но это не так. У него есть жена, которая может быть особенной.