– Если просто поинтересовался, то вот тебе просто ответ: я не знаю, с какой силой бьёт волна, тем более мы ранее уже выяснили, что характер её поведения совершенно непредсказуем. Если у нас и есть шансы выжить, то мы проверим их только в неизбежной ситуации, когда никакого выбора уже не останется.

– Понял. Дальнейшие действия?

– Сегодня отдыхаем, проводим заключительные испытания с костюмом и высыпаемся. Завтра с утра выходим.

– Каков план?

– Берём как можно больше канистр с топливом. Точнее берём всё. Половину обоих портфелей полностью нагружаем едой, водой, рационально поделив её на двоих. Ещё на всякий случай возьмём с собой тёплую одежду, затем всё, что осталось из медицинского отсека, немного инструментов и сохранившийся свободный вес в рюкзаках оставляем.

– Выйдем в 9 утра.

– Добро. Пойдём, перекусим и приступим к испытаниям.

Пообедав, Том и Луис пошли в незанятую никаким оборудованием пустую комнату и стали расставлять в ней различные предметы, образовывая для себя смешанную полосу препятствий, часть которой нужно было преодолевать с включёнными ликами.

Том встал на старт, приготовился, и Луис незамедлительно скомандовал, держа в руках секундомер:

– Пошёл!

Поначалу они проходили всё очень медленно, так как были до конца не освоены в новой металлической электромагнитной тянущейся шкуре, по множествам узлам которой, проходил мощный электрический ток.

Костюм был подобен человеческому образу, с такими же изгибами тела, похожей структурой выпячивающихся узлов, которые напоминали мышечные волокна. Теперь не была надета рото-носовая маска и стеклянные очки. Сейчас у них был шлем, также повторяющий форму головы. Его не нужно было постоянно снимать и надевать обратно, как и всю остальную защиту. Шлем состоял из множества пластин, связанных друг с другом, как и вся броня, и мог по одному нажатию кнопки трансформироваться и раскрыться для своего владельца так, как хочет он. Пластины с макушки головы могли сдвинуться, как и до шеи, так и до самых пяток, превратив весь костюм в половую тряпку.

Вместо обычных защитных стёкол в очках были установлены специальные бронированные линзы, отражающие любой яркий свет. Рация также была установлена в шлем.

Учитывая все эти примочки, у друзей складывалось ощущение, что вместе они могут создать всё, что только душе угодно. Главное – нужна поставленная задача. Над решением они уж сами как-нибудь разберутся.

– Уже лучше. – Луис похвалил Тома, когда тот пробежал всё по четвёртому кругу. – Как обстоят дела с потовыделением?

– На мне нет ни капли.

– Отлично! Как температура внутри?

– В норме. Вентиляция работает исправно. Песок ей точно не повредит.

– Всё складывается.

– Так точно, Луис. Ты – гений!

– Без тебя бы я не обошёлся. Не раз тебе уже об этом говорил.

– Ладно, – Том спустил пластины костюма с головы до шеи, чтобы видеть всё так, как прежде, подошёл к Луису и забрал у него секундомер. – Теперь твой черёд. Вперёд.

Дальше пошли попытки Луиса. Потом за дело брался снова Том и так далее, далее, далее, пока они оба не стали уверены в том, что смогут маневрировать между препятствиями так же быстро, как и без костюма.

Настал вечер. Тренировки, испытания не только костюмов, но и самих себя, прошли успешно. Они показали отличные результаты и были очень довольны тем, что смогли довести дело до самого конца.

Пришло время отдохнуть.

– Знаешь, Том. – Луис присел рядом с ним, кладя себе в тарелку небольшую порцию десерта, и задумчиво продолжил. – Всё же могло произойти совершенно иначе.

– О чём ты?

– О дне нашей первой встречи. Почему ты захотел выйти на меня? Для чего ты всё это придумал? Ты же.

– Я, Луис, был одинок. Людям до меня не было никакого дела, да и если честно мне до них тоже, потому что я видел их насквозь. Моё ощущение, моё чутьё подсказывали мне, что в будущем мне с ними стало бы скучно, так как я смог бы предугадывать все их шаги на несколько десятков метров вперёд.

– А для чего?

– В смысле?

– Для чего тебе нужно было предугадывать действия людей? Ты ведь не прописанный код в системе с определённо поставленной задачей. В первую очередь, ты – человек, а не машина. Неужели было так проблематично отпустить свои мысли, разом вытащив из себя очень много заноз?

– Дело не в мыслях, Луис. Дело в будущем, дело в реакциях людей. Здесь всё работает так, как со структурой песка, после прохождения по ней звуковой волны. Жалко, что ты этого не замечаешь. Возможно, как и раньше не замечал роли людей, ежедневно находившихся рядом с тобой.

– Роли? О чём идёт речь?

Том выдохнул, усевшись поудобнее, и продолжил:

– Почти каждый человек в окружении был лишён частички себя. Нам с самого детства говорят о том, что все мы индивидуальны. Да, так и есть. Но за нашей неповторимостью скрывается сильная схожесть, которая часто не давала мне покоя. Я был одинок, потому что видел стаи людей, разбившихся по своим лагерям и периодически проводя войны между соседними цивилизациями приматов. Всё было настолько очевидно, понятно, глупо и наивно. Люди все разные, но настолько похожи. И, если говорить именно об окружении, в котором я находился, то. – Том выдержал паузу. – В людях не было самого главного, Луис. У них не было души. Идя по коридору, проходя мимо множества моих сверстников, я постоянно обращал внимание на глаза, на их заинтересованность в чём-либо. И знаешь, какой я сделал вывод?

Луис молча кивнул, приподняв брови, в ожидании ответа.

– Люди не были заинтересованы в самой жизни. Они ходили толпами, поодиночке – не важно. Главным было то, что почти никто не мог, день изо дня проходя мимо одних и тех же окон в коридорах, хотя бы на секунду остановиться и устремить свой взгляд в известную неизвестность, окунающую твоё сознание в воду, в которой заглушались посторонние звуки прохожих мимо людей. Понимаешь? С самого детства, с юношества, с университетских годов люди были по уши заняты каким-либо делом, теряя самих себя. Теряя течение жизни.

– Если люди заняты каким-либо делом, это далеко не всегда означает то, что человек теряет самого себя. Он может заниматься любимым делом и.

– Я не видел этого.

Наступила пауза. Затем Том продолжил.

– Я не видел в людях искренности. Я видел, что своим стремлением свернуть любые горы, даже если им это нравилось, они часто, сами того не замечая, закапывали себя под те самые горы. Люди, находясь в постоянной работе, в погоне за тем, что нельзя обогнать, заводят себе нового друга по имени Стресс. Человек хочет достичь, человек хочет прокормить семью, человек хочет, делает, хочет, делает, уничтожая осознанность, убивая восприятие ускорением темпа жизни.

Луис молча сидел, замурованный в заинтересованности монолога Тома, который, не изменяя своим качествам, это увидел и снова продолжил:

– Я познакомился с тобой, Луис, потому что я увидел в тебе то, что вижу сейчас. Ты другой. Если тебя и можно прочитать, то делать этого совсем не хочется. Ты об этом говорил несколько минут назад. Зачем я это делаю? Можно же всё отпустить. С тобой – я отпускаю, потому что вижу в твоих глазах человечность, искренность, заинтересованность, детское любопытство, смешанное с серьёзными намерениями и, главное. Я вижу в тебе протекание жизни. И я очень рад тому, что сделал выбор тогда, познакомившись с тобой.

– Спасибо, Том.

– Тебе тоже спасибо. Учитывая обстоятельства, в которых нас затянуло по самое «не хочу», классно вспоминать о прошлом и именно сейчас, когда всё перевернулось с ног на голову, и мир превратился в одну гигантскую непрекращающуюся катастрофу, вести разговор о жизни. О восприятии, о чувствах.

– Согласен. Приятно, когда мы оба понимаем, что всё это не конец. Странно, наверное, об этом говорить, но. Я ценю. И осмелюсь предположить, что ты тоже ценишь. Своё существование здесь и сейчас. А по поводу обстоятельств, которые на нас накинулись, могу сказать лишь одно – выберемся.

Луис повернул голову в сторону наших подготовленных костюмов, собранных рюкзаков, приготовленных к самой масштабной вылазке, и сказал, указав на экипировку:

– Мы сделали всё, что было в наших силах. Всю жизнь на месте тоже оставаться нельзя. В конце концов, у нас просто закончится еда. Поэтому, что могу сказать? Цель? Может найти новое убежище, склад. Я не знаю. – Наступила пауза. Луис переворачивал ход мыслей. Точнее они переворачивали его внутреннее состояние. Он, сам того не замечая, продолжил говорить, обрубив предыдущую тему повествования:

– Иногда ловлю себя на мысли бессмыслия нашего выживания. Для кого мы живём, Том? Если мы не можем спокойно отдохнуть от постоянного страха, который иногда берёт верх над всеми чувствами. Мы бегаем, ищем, бегаем, ищем. Боремся с природой, которая не оставила нам выбора. Либо бороться, либо закончить своё существование. Какой смысл?

Луис всегда мог спрятать свои чувства, остепенившись, найдя способ отвлечься, но сейчас, сидя рядом с другом, таких возможностей у него нет. А скрывать свои эмоции не было никакого смысла, потому что он мог сделать хуже самому себе, если бы не услышал ответ Тома на его вопрос.

– Смысл. – Том усмехнулся. – А какой смысл умирать? Ты знаешь, что будет «после»? Нет. Ты знаешь какого «там»? Нет. Ты хочешь умереть? Я не знаю и знать не хочу, поэтому верю в ответ «нет». Смысл жизни заключается в бессмыслии смерти. Зачем просто так заканчивать жизнь, если за её пределами нас ждёт конец? Луис. Я не какой-то там психолог. Я обычный парень, который даст тебе один небольшой совет. Попробуй поверить. Во что хочешь. В сказки, в будущую счастливую жизнь. В то, что всё это закончится. В семью, которую ты сможешь создать. В любовь, которую ты вновь сможешь обрести. Поверь в себя, Луис. Найди в голове собственную мотивацию, содействующую появлению огня в своём сердце, которое будет продолжать биться, пока у тебя не закончатся силы. Пока ты полностью не сдашься, чего я никогда не допущу, находясь рядом с тобой, потому что мы найдём. Мы выйдем, мы получим, мы сможем, мы завершим, покончим и начнём новый этап в жизни, обретя положительное, настоящее. Теперь подставь под мои недоговорённые слова свою веру. И всё. Вот в чём смыл, Луис.

Том выдержал паузу и протянул другу руку:

– Вместе.

– И до конца.

4
Фортепиано

Том и Луис, собрав все необходимые вещи, стоя в защитных костюмах перед воротами, молча прощались с их домом. Они оба понимали, что, скорее всего, назад пути нет.

– Карту взял? – Спросил Том, дабы разрядить обстановку.

– Да. Основная у меня. Копия у тебя. Естественно, в этот раз я не буду всё прорисовывать. Стану указывать только направления. Занести нас может куда угодно.

Том подошёл к кнопке у ворот, обернулся в сторону Луиса, который не переводил на него взгляд, а смотрел прямо перед собой. И молча выжал механизм, не перебивая душевную пустоту напарника. Устройства ворот пришли в работу, и через минуту перед ними открылась давно знакомая им картина заброшенного города в песочнице.

Луис снова расположился впереди, а Том сзади.

– Куда путь держим?

– Куда глаза глядят.

– Подход мне нравится.

Друзья включили лики и направились вперёд, пролетая мимо выученных старых забытых улиц и разрушенных домов. Но через полчаса пути Луис замедлил скорость, изменив наклон своего корпуса.

– Что такое?

– Дальше этого места у нас ничего не изведано. Всё, что будет впереди – загадка, поэтому будь очень внимателен.

– Не параной, Луис. Всё, что будет впереди – часть того, что было позади. И да, конечно я на чеку.

Пролетев ещё пару километров, друзья оказались в поле. Иными словами, в пустыне. В данных условиях задачи – любая низменность, не облепленная сооружениями, знакомила персонажей с пустынной местностью.