Я красива. Я умна. Я кусаюсь (страница 4)
– Начинаешь считать себя слишком толстой, слишком худой, слишком обычной или слишком смешной.
– А сейчас?
– Слишком толстой.
– Толстой? Не смеши.
– Молчи! Театр начинается с вешалки.
– Ладно, слишком взрослой.
– Тебе сколько?
– И не спрашивай.
– И не буду.
– Для женщины главное – выспаться. Дайте женщине выспаться, и вы узнаете, как она умеет любить, – добавила Вера, посмотрев на Бориса.
– Я? Только не сегодня, Тома. Завтра у меня репетиция, – добавил Боб, пытаясь разжевать кусок горячей котлеты.
– Дурак. Разве женщине нужна спальня, чтобы доказать свою женственность? Я могу быть сексуальной, просто…
– Просто очищая картошку или отмывая кастрюлю.
– Точно!
– Я всегда мечтала выйти замуж раз и навсегда. Я думала, что меня возьмут насовсем. А взяли на десять лет. Потом выставляешь себя сначала на Тиндер, потом на Авито или Юлу. Крутишься, крутишься, в надежде, что кто-нибудь закрутится вместе с тобой.
– Как говорила моя бабушка: счастье – это здоровье и короткая память. Хотя у нее самой была длинная, оттого и болела.
– А чем она болела?
– За «Спартак». Она была фанаткой.
– Какая интересная у людей жизнь.
– Ничего интересного. Домохозяйка. Всю жизнь писала какой-то роман. Ей хватало самоиронии, чтобы не принять эту миссию за чистую монету. Однажды она мне сказала: «Я поняла – мое кредо – кухня. Я думала, что пишу великий роман, а очнулась – очередная партия комиксов».
– «Партия комиксов» – хорошее название для партии.
– Только давайте без политики, Боб.
– Жаль. Я бы сыграл партейку.
Мы с Гулей слушали эту незатейливую болтовню, куда невозможно было вставить ни слова, пока за нами не приехало такси.
Через два часа я стоял в чужой квартире возле елки в красивой шубе, с бородой и в черных ботинках. Один малыш читал стих, а второй внимательно изучал мои ботинки.
«Не верю», – сверкало в его глазах. «Еще одним не верующим в Деда Мороза стало больше», – подумал я. Возможно, эта вера должна была стать фундаментом для строительства светлого будущего, но светлое будущее в черных ботинках настораживает.
Знакомство средней обжарки
Лучшее средство ухода за собой – это уход от тех, кто тебя не любит. Она уходила по тонкому льду зимы. И дело было не только во времени года и отношениях. Она подняла голову к солнцу – на улице бурлила весна. Весна – это время, когда возомнившая себя льдом вода снова вдруг стала водой и побежала куда-то, заливаясь ручьем.
На переходе ее остановил красный свет, и она ждала вместе с пешеходами зеленого. Все что-то обсуждали, один разговор мне слышно было особенно хорошо:
– Обожаю весну.
– А меня все бесит. Влюбилась, что ли?
– Ну почти.
– Повезло тебе, а я так и не влюбилась ни разу, можно считать, что ее и нет. Снаружи вроде весна, а внутри – осень.
– Да ладно тебе.
– Да не ладно, старая дружба еще хуже старой любви. Ни заняться, ни бросить.
– Может, кофейку выпьем?
Мне тоже надо было перекусить. Иногда она позволяла себе заходить в эту пирожковую на Московском проспекте. Пирожковая была знаковая, впрочем, как и пирожки. Напротив находился ЗАГС, и иногда можно было наблюдать за нарядными парочками, которые решили разделить судьбу.