Пока пытаемся понять, как они падают на соседний стол, а на них вовсю надвигается Ким. Отстраняю Само в сторону и наконец-то, мать его, закатываю рукава. Пока один надвигается на Кима, наталкиваюсь на второго. Того самого, который возомнил себя слишком борзым. Толкаю его, а затем с удовольствием вбиваю кулак в его челюсть. Силу контролирую, чтобы не переборщить и не вынести ее нахрен. Все-таки занятия боксом дают свою основу. И слова тренера про “превышение пределов необходимой обороны” помню, хоть и не оборона это, на хрен. Мы первые полезли в драку.

Когда укладываю первого, оборачиваюсь, чтобы помочь Киму, но он уже поднимает Асю. Тот, с кем сцепился Ким, сидит на полу и утирает кровь, капающую из носа. Само стоит шокированный. Он в драку не полез. Ему попросту такой возможности не дали.

– Блин, парни… – выдает ошарашенно. – Нормально же решали.

– Выведи их, – командует Ким. – Будут выебываться – звони ментам, пусть проверят их на запрещенку. Уверен, найдут.

Он подхватывает едва стоящую на ногах Асю на руки и несет ее к выходу.

– Давай, брат, – хлопаю Само по плечу и иду следом за лучшим другом.

– Ты не останешься? – спрашивает, кивая в сторону диванчика, где нас ждут девочки.

– Сам, – мотаю головой. – Я с Кимом.

Выбегаю на улицу как раз тогда, когда он захлопывает заднюю дверцу своего автомобиля.

– Подожди, – подхожу ближе. – Ты в больницу ее?

– А что? Не надо? Хер знает, чем они ее накачали.

– У меня врач знакомый есть, я наберу, он посмотрит. В больнице могут спрашивать.

– И похер. Сдам этот притон, – он пожимает плечами, а я набираю знакомого.

– Он ждет нас через полчаса. Поехали. У него дома свой кабинет, на него можно положиться.

Ким соглашается, затем кивает на свое авто. Я оставляю свою машину на парковке и забираюсь на переднее сиденье. До назначенного места добираемся минут через десять. Рома встречает нас на пороге, показывает, куда нести бессознательную Асю, и просит проветриться пока на улице. Ким ожидаемо уходить не хочет, так что приходится его едва ли не силком тащить на улицу.

– Что это за шарлатан? – отпихивает меня уже на улице.

– Рома хороший спец.

– Ну да… работающий на дому, – хмыкает. – Охотно верю, бля.

– Все будет нормально, – обещаю ему.

– Нет, нам надо присматривать за ним, – выдает убежденно и рвется в дом.

– Тормози! Нам туда не надо, все будет хорошо.

– Да откуда ты его вообще знаешь?

– Он мать мою… – сглатываю. – Лечил.

Об этом не знает никто, кроме меня и отца. Ким тормозит и смотрит недоверчиво.

– Да, она была наркоманкой. Давно. Рома ее спас и вытащил, так что я могу ему довериться.

Ким кивает и отходит. Видно, что нервничает. Руками голову обхватывает, резко выдыхает, словно сбрасывает напряжение.

– Какого хера вас всех туда тащит?

– Куда туда?

– На приключения, бухло, наркоту.

Пожимаю плечами. Что я могу ему сказать? Сам иногда хочу завязать с тусовками, отключить этот этап жизни, но для этого нужно что-то другое. Что-то, что приносит желание жить без нескольких влитых в себя литров яда.

– Дай сигарету, – выдает резко.

– Че?

– Сигарету, Тан. Я видел, ты снова куришь.

Отнекиваться бессмысленно. Достаю из кармана пачку и протягиваю ее Киму вместе с зажигалкой.

– Я не курю, – зачем-то оправдываюсь.

Купил пачку и таскаю ее с собой – это да. Иногда выкуриваю, потому что эмоции кроют часто, а пить я столько попросту не смогу. Не вывезу. Из двух зол пришлось выбрать меньшее, хотя это тоже сомнительно. Жду, когда Ким подожжет сигарету и закашляется, но этого не происходит, он делает глубокую затяжку и выпускает облако дыма наружу.

– Не понял… – выдаю.

Ким ничего не говорит, лишь пожимает плечами, делает новую затяжку и кивает в сторону дома.

Глава 42

Тан

Остаюсь с Кимом до тех пор, пока Ася не приходит в себя. Рома действительно отличный специалист. Если бы не он – моя мать могла бы и не выжить. Я доверяю ему больше, чем врачам в клинике, да и возни меньше. Никакой полиции, вопросов, заявлений. Быстро и строго по делу.

– Отвезти тебя домой или за тачкой? – спрашивает Ким.

Рома сказал, что Асе нужно остаться у него до утра. Он поставит ей пару капельниц и полностью приведет в чувство. Вижу, что Киму сложно оставлять подругу, но он соглашается и пытается отвлечься, сосредоточившись на мне.

– Домой.

Уже в машине телефон Кима снова оживает трелью. Если я не ошибаюсь, его мать звонит ему уже третий раз. Переживает за сына. Несколько лет назад был период, когда мы с ним тусили по клубам, и он возвращался домой под утро. Даже тогда он не пил, а просто был рядом со мной. Отрывался, знакомился с девчонками, разделял всеобщее веселье. Но такого давно не было, и Надежда Сергеевна ожидаемо нервничает.

По трассе едем в полнейшей тишине. Время от времени Ким превышает скорость, но быстро приходит в себя и сбрасывает. На третьем таком разе прошу его тормознуть у обочины.

– Чего сидим? – спрашивает хмуро.

– Вылезай из машины, – командую.

– Да, сейчас… – Ким тянется к зажиганию, но я бью его по руке. – Какого хера?

– Я поведу.

– Пьяным? Вот уж нет.

– Во-первых, я прекрасно себя чувствую, а во-вторых, я пил больше трех часов назад. Все уже выветрилось.

– Нет.

– Блядь, – начинаю нервничать. – Ты не видишь, как водишь?

– И как же?

– Словно вчера решил бросить пить после длительного запоя, и сегодня у тебя ломка.

– Не смей!

Начинает заметно нервничать, сжимает пальцы в кулаки и смотрит на меня исподлобья.

– Просто, блядь, не смей говорить про ломку.

– Послушай…

– Нет, это ты послушай… – ненадолго замолкает, явно собираясь с мыслями. – Я хотел сдать тот притон. Позвонить в полицию и выдать адрес, а ты… не дал мне этого сделать. Какого хрена? Вы там часто бываете? С Само и Филом. Тоже употребляете, поэтому?

– Че ты несешь вообще? Никто из нас это не пробует.

– И что же за рыцарская защита?

– А ты мозги включи вместо эмоций, и дойдет. Там – половина наших из универа, в том числе я и Само. И твоя накачанная дурью Ася. Как думаешь, кого бы они взяли? Нас, считая тупыми малолетками, прожигающими жизнь, или тех мужиков, у одного из которых даже обручалка на пальце была? Камер там нет, а свидетельства учащихся одного заведения они во внимание не возьмут. Ася – первая бы попала под раздачу.

– Ее накачали.

Я мотаю головой. Трудно разговаривать с человеком, который живет где-то в своем мире. Я бы тоже так хотел, но с матерью не вышло. Я помню, как она избавлялась от героина у меня на глазах, чтобы ее не приняли. Помню, как она смывала его в унитаз на какой-то тусовке и плакала. Не потому что может сесть, нет, а потому что удовольствие оказалось в сточных трубах. Я мало что понимал тогда. Мне было десять, когда мама таскала меня по злачным местам. Прикрывалась мной перед отцом, пока не случилась передозировка. Она не просыпалась, и я запаниковал. Помнил, что нельзя звонить отцу, говорить, где мы, но рядом с ней, бледной и не желающей просыпаться, было очень страшно.

– Тебе бы никто не поверил, – мотаю головой. – Если хочешь их накрыть – сделаем. Отследим этих ребят и потом позвоним в полицию, но не тогда, когда рядом будут ребята из универа.

Ким шумно выдыхает, но вижу, что со мной согласен, доходит до него абсурдность вызова полиции. Первой подозреваемой была бы Ася. Ее, конечно, отец отмажет, как и меня, как и Само, а остальные? Там не все детки богатых родителей. Были вполне обычные ребята, которые дурь не то что не пробовали, он ее даже в глаза не видели.

– Ладно, – выдает раздраженно. – Ладно, – повторяет уже спокойнее. – Но за рулем я поеду. Не хватало еще, чтобы мы разбились.

– Ну-ну.

Остаток пути проходит спокойнее, Ким заметно прекращает нервничать и ведет расслабленней без виражей на дороге.

– Может, останешься? От меня к Роме ближе ехать, чем от тебя. Ну и ночь уже – чего тащиться в темноте через полгорода?

– Я поеду, – отказывается оставаться. – Мама тоже волнуется за Асю. Нужно ее успокоить.

Мне остается только кивнуть и попрощаться с Кимом. Через несколько минут его автомобиль отъезжает, а я захожу на территорию дома и следую к самому зданию. Мрачному и словно зловещему. В два часа ночи по пьяни и не такое покажется, так что я шагаю увереннее. В доме тишина. Прислуга давно отпущена, отец или спит, или вообще не приехал домой. Соня…

Я ловлю себя на мысли, что в последнее время слишком часто называю ее Соней. Не сталкером, не инфузорией и не чертовой сводной сестрой, а Соней…

Раздражаюсь этому открытию и поднимаюсь наверх, тормозя почти на самом верху. Мое внимание привлекает темная высокая фигура у двери Сони. Прищурившись, приглядываюсь и узнаю в фигуре отца, который, судя по руке, двигающейся в направлении ручки, собирается зайти в ее комнату. В два, мать его, часа ночи.

– Какого хера происходит? – выдаю так, чтобы он услышал, а Соня не проснулась.

Глава 43

Соня

Когда утром выхожу из комнаты, сразу же наталкиваюсь на хмурого Тана, подпирающего внутреннюю стену дома. Он стоит, сложив руки на груди и закрыв веки, но стоит мне выйти, тут же прожигает взглядом.

– Привет, – говорю как можно спокойнее.

Я вообще дала себе обещание вести себя так, словно ничего такого между нами не произошло.

– Ага, – отвечает вместо нормального человеческого приветствия.

Шагаю к лестнице и медленно спускаюсь по ступенькам вниз. Слышу позади себя шаги и слегка напрягаюсь. Уверена, что Тану от меня что-то нужно, иначе бы он точно не стал ждать меня. Внизу почти нос к носу сталкиваемся с Богданом Петровичем. Я вежливо здороваюсь и собираюсь пройти мимо, когда слышу:

– Соня, погоди! Я накину пиджак и отвезу тебя в университет.

От неожиданности предложения у меня едва не отвисает челюсть. Ни разу за все время у Богдана Петровича не возникало желания отвезти меня в университет самостоятельно. Мама бывало порывалась попросить, но он всегда безапелляционно заявлял, что опаздывает, и у него нет времени на дополнительный крюк перед работой.

– В этом нет необходимости, – за меня отвечает Тан. – Мы с Соней едем вместе.

Вот на этом моменте моя челюсть едва не падает на пол от удивления. И если я кое-как приняла тот факт, что Тан подпускает меня к своему автомобилю, то его желание делать это на инициативных началах даже осознать не получается.

Богдан Петрович только коротко кивает и поднимается по лестнице, а Тан подхватывает меня под руку и тащит к выходу. Уже на улице вырываюсь из его захвата и торможу. Тан тоже останавливается и продолжает прожигать своим фирменным взглядом “как же ты мне надоела”.

– Опоздаем, – предупреждает.

– Если вы не ладите с отцом, это не повод втягивать в разборки меня, – стараюсь говорить спокойным тоном и важно шествую дальше, но торможу, так как не вижу машины Тана.

Он на мой выпад ничего не отвечает, и я ошибочно полагаю, что ему просто нечего сказать. Может же он согласиться со мной и хотя бы раз сделать так, как я его прошу? Видимо, заметив мою растерянность, кивает на серебристый припаркованный в гараже автомобиль.

– На этой поедем.

– А твоя где?

– В п… в клубе оставил, короче.

В каком именно клубе и почему он оставил, решаю не спрашивать. Вообще планирую гордо молчать всю дорогу.

– Где твоя мать? – первым нарушает тишину спустя несколько минут езды по трассе.

– Отдыхает, – пожимаю плечами.

– А вернется когда?

– К чему такая заинтересованность?

– Хочу наладить семейные узы, представляешь?! – говорит это, конечно же, с ехидством, поэтому – нет, не представляю.

– Я не знаю, когда вернется.

– Она не говорит?

– Размыто.

– Ясно… курорт, значит, особенный. Папа в такие иногда умеет отправлять.

– О чем ты?