– Мысли вслух, – ничего конкретного мне не говорит, держит все в секрете, что меня, конечно же, очень сильно раздражает.

Какое-то время едем в тишине. Тан следит за дорогой, я смотрю только вперед. Хочется поскорее добраться до университета и выскочить из его машины, но по стечению обстоятельств мы попали в красную полосу светофоров и подолгу ждем разрешающего сигнала. Уже на парковке университета Тан резко поворачивается ко мне и произносит требовательным тоном:

– Закрывай ночью дверь в комнату.

– Что?

– Повторить? – усмехается.

– Ты собираешься наведываться ко мне в комнату?

– Обязательно. Загляну с парой пачек презиков, ты же не откажешь?

Меня после его слов из машины словно ветром сдувает. Я вылетаю, едва не хлопая дверцей со всей злости. В университет иду, не замечая никого вокруг, а потому не сразу слышу, как меня зовет подруга. Ей приходится буквально останавливать меня на лету.

– Куда так торопишься? До пары еще прилично времени.

Я пожимаю плечами и сглатываю, оборачиваюсь, чтобы убедиться, что Тан не следует за мной с необходимостью повторить свой зловещий замысел. Естественно, его нет за спиной, а если бы и был – вряд ли стал бы нестись за мной через весь университет. Вероятно, черканул бы смс-ку или затащил в какой-то чулан при удобном случае, чтобы поговорить “дополнительно”. Правда, я и с первого раза неплохо все поняла.

Необходимости повторяться нет. Сказано закрыть дверь – будет сделано.

Во-первых, мне не сложно, если ему так будет легче, а во-вторых… сама об этом думала, когда лежала поздним вечером и слышала шаги Богдана Петровича за дверью. Понятия не имею, почему он так сильно меня нервирует. Больше, чем Тан. Списываю это на предупреждение от сводного брата. До разговора с ним Богдан Петрович воспринимался мною как неодушевленная фигура в доме. Я его побаивалась, но не считала человеком, который может кардинально повлиять на мою жизнь. Безусловно, они с мамой скоро поженятся, а это означает только одно – мы будем близкими родственниками, и все так или иначе изменится, но… я воспринимаю это равнодушно. Пожалуй, даже слишком. Единственное, что меня волнует – возможность продолжить обучение в университете и отсутствие претензий к моим друзьям.

– Соня!

– Прости… у нас пара у Льва Арнольдовича…

– О-о-о, поня-я-ятно, почему ты такая растерянная. Ладно, не буду тебя задерживать.

Я убегаю на пару, а после окончания узнаю, что Стефа ушла домой, потому что у нее резко заболел живот. Домой собираюсь возвращаться на такси, даже в приложение захожу, когда меня подхватывают под локоть. Уж слишком знакомые движения, так что когда мы идем в направлении парковки, даже не удивляюсь, когда оборачиваюсь и вижу за спиной Тана. Только он мог так бесцеремонно куда-то меня потащить.

– Даже домой отвезешь? – спрашиваю не без ехидства.

Это что же делается? Вчера он делал вид, что я – пустое место для него, а сегодня собирается возить меня, словно принцессу?

– Не совсем, – говорит Тан. – Садись в машину.

Последнее выдает приказным тоном. Таким, после которого возникает с трудом контролируемое желание врезать ему по лицу, но я шагаю к машине. Не собираюсь с ним спорить на глазах у всех, мне и так проблем хватило после повышенного ко мне его внимания.

Глава 44

Тан

Тащу ее с собой в зал, где у меня сегодня назначена тренировка по боксу. После – вместе поедем домой. Поверить не могу, что записываюсь ей в няньки, но иначе пока не выходит. Даже если расскажу ей, что отец проявляет внимание с сексуальным подтекстом – наедине с ним ей лучше не оставаться. До последнего не могу поверить, что вчера увидел его у ее двери. Блядь… зачем он там стоял?

Мне, конечно, ничего толком не объяснил. Проблеял что-то про то, что хотел проверить, все ли в порядке. После всего, что я видел, в его объяснения верится с трудом. Пока едем в зал, Романова недовольно пыхтит и вздыхает так, словно ей не терпится начать разговор, но она по какой-то причине молчит. Как партизан, честное слово. Только пахнет так, что зубы сводит. Я дорогу с трудом различаю из-за ее запаха. Хочется сказать, что раздражающего, но у меня от него непонятные инстинкты просыпаются. Те самые, которые резко включились в прошлый раз.

– Ты так и не скажешь, куда мы едем? – спрашивает и продолжает шумно сопеть дальше.

– В зал.

– В тренажерный?

– Не в балетный же…

– И что я буду там делать?

– Тренироваться. Жопу подтянешь.

– Не хочу я… – почти выкрикивает, но сразу же снижает тон, – ничего подтягивать.

– Зря, – хмыкаю.

На языке так и зависает саркастичное замечание. Сказать, что ей не помешает – язык не поворачивается, после того как я трогал ее в машине.

– Я хочу домой, – заявляет, когда приезжаем. – Ты слышишь? Я не буду здесь сидеть.

– Будешь, – беру ее за руку и буквально вталкиваю в здание.

Девчонки на ресепшн смотрят на нас с подозрением. Романова ведет себя неадекватно – пытается вырвать руку, брыкается, и все это – с проклятиями и обещаниями, что я пожалею.

– Девушка со мной, – сообщаю администраторам.

Я хожу сюда довольно давно, так что вопросов девчонки не задают, пропускают нас молча, хотя и видно, что они озадачены. Романова шагает с недовольным лицом, но брыкаться уже не получается. У входа в мужскую раздевалку торможу и хмурюсь. Если оставлю ее здесь – сбежит, а брать с собой…

Быстро заглядываю и, убедившись, что парней нет, заталкиваю ее внутрь.

– Ты сдурел? – шипит. – Это мужская раздевалка!

– Я в курсе.

– Мне нельзя здесь находиться.

– С закрытыми глазами можно.

– Я не собираюсь… ох, боже…

Романова так резко разворачивается и едва не впечатывается в шкафчик, что мне становится смешно, но, когда понимаю причину такой реакции, сжимаю челюсти до хруста.

– Исаев, че яйца вывалил и ходишь? Трусов дополнительных нет?

– А кто ж знал, что тут девчонка, – выдает обиженно, но одеваться не спешит, пытается рассмотреть Соню.

– Парашюты свои надевай и вали отсюда, – произношу с раздражением.

Пока Исаев копается, подхожу к Соне и загораживаю собой его непотребство. Она вздрагивает, но шевелиться не рискует, стоит, сжавшись в комочек.

– Быстрее, ну?! – командую.

Когда за Исаевым закрывается дверь, разворачиваю Романову к себе.

– Испугалась?

Она таращит на меня свои огромные глазищи.

– Нет, с чего бы? Просто это было… неожиданно.

– Больше здесь вроде бы никого нет, так что расслабься.

– Здесь ты.

– Во-первых, я не буду снимать трусы, а во-вторых, ты там уже все видела.

То, как начинают гореть ее щеки, стоит мне об этом упомянуть, нужно видеть, так как словами это не передать. Смущенная Романова – одно из самых удивительных зрелищ. И оно неожиданно мне нравится.

Наспех сменив одежду на спортивные брюки и футболку, тащу Романову на выход. Там, под дверью, целая толпа из пацанов собралась. Видимо, Исаев успел всем растрепать, что внутри девчонка.

– Че встали? – спрашиваю. – Можете идти.

– А она с тобой уйдет, что ли? – выдает кто-то из толпы. – Так нечестно.

– Нечестно вот так, из толпы, выступать. Выйди, скажи открыто.

Парни отступают, разбредаются кто куда. Я тащу Романову за собой к рингу, усаживаю на пуф и говорю ждать меня.

– Долго?

– Час.

– Что я буду делать все это время?! – восклицает недовольно.

– За мной посмотришь.

– Больно надо.

Все же, пока тренируюсь, ловлю ее взгляды на себе. Как только смотрю на нее – она отворачивается, но затем снова чувствую, что смотрит. Тренер заканчивает тренировку раньше. Винит меня в невнимательности и в следующий раз требует приходить одному. А хрен его знает, как это сделать. Если кукушка Романова не вернется, придется таскаться с ее птенчиком еще долго.

– У тебя два варианта – ждать, пока я приму душ, за чашкой кофе или идти со мной.

– В душ?

– Именно!

– Я буду кофе.

– Не сбежишь? Обещаю, что отвезу тебя сразу домой.

– Не сбегу.

Верится с трудом, но я все же полагаюсь на благоразумие Романовой и ухожу мыться. Так быстро душ я не принимал ни разу в своей жизни. Даже волосы до конца не сушу. Из-за этого они шрам прикрывают не до конца, но я так и вываливаюсь из раздевалки, шествуя прямиком в небольшое кафе, расположенное прямо в спортивном комплексе. Романова сидит за столиком, потягивает из стакана кофе и о чем-то говорит с Исаевым. У меня в этот момент повышается риск сорвать все предохранители к хренам. Не знаю, на каких силах держусь, но подойти к ним получается довольно спокойно.

– Нам пора.

Соня тут же вскакивает со своего места, хватает следом рюкзак и следует за мной.

– Пока, – выдает Исаеву, обернувшись.

– Понравился? – спрашиваю ее уже на улице. – Рассмотрела его в душе и решила, почему бы и нет?

– А если бы и так? Тебе-то что?

Она права. Мне – ничего, но я почему-то бешусь. Так сильно, что захлопываю дверь автомобиля с оглушительным хлопком. Обычно я так не делаю, но стоило увидеть Соню с другим, по венам уже не кровь течет, а самый настоящий кипяток.

– Я теперь каждый раз буду с тобой сюда ездить?

– Ты слышала тренера – тебя больше не привозить.

– А я уж подумала. Значит, завтра я могу вернуться домой без твоего надзора?

– А что, у тебя есть планы?

– Можно и так сказать.

Как представлю, что этот Исаев ее куда-то пригласил, бешусь. Сжимаю челюсти до хруста и сосредотачиваюсь на дороге, чтобы не наговорить лишнего. Почему-то больше не хочется говорить ей гадости.

Домой приезжаем через полчаса. Соня из машины вылетает первой и уверенно устремляется к дому. Я плетусь следом. Машины отца в гараже не вижу, значит, еще не приехал. Это даже хорошо. Можно будет отдохнуть хотя бы час. Прошлая бессонная ночь у нее под дверью мне не понравилась. Вообще непонятно, какого хера я там стоял. Хотя это как раз понятно. Не хочется становиться сыном уголовника. Учитывая, какое положение имеет наша семья, уверен, это обсосут как только смогут. Развод отца с матерью год мусолили, а такое резонансное дело не оставит возможности спокойно жить дальше.

Пока захожу в дом, след Сони успел простыть. Поднимаюсь на второй этаж, собираюсь пройти мимо ее комнаты, но торможу и захожу внутрь. Дверь, удивительно, поддается! Я ее просил, а она все равно оставила ее открытой!

– Я же говорил дверь закрывать, – выдаю сразу, как попадаю внутрь.

– Ты сказал – ночью.

– Всегда.

– Да что происходит?!

– Ничего.

– Ладно. Тогда и закрывать ничего не буду.

– Романова! – я делаю несколько шагов к ней.

Она – ко мне. Опасно приближаемся друг к другу, но никто из нас не отступает. Шагаем дальше.

– Это из-за тебя, да? – спрашивает тихо. – Я тебе нравлюсь?

– Я уже говорил – ничего не изменилось.

– Ты ведешь себя иначе.

– Как?

Мы слишком близко друг к другу. В паре сантиметров буквально. В моем мозгу горит отчетливый предупреждающий сигнал. Пора заканчивать, прекращать, пора, мать его, отступить, но я упорно приближаюсь к ней, зная, что вот сейчас, еще несколько миллиметров, и нас закоротит. Обоюдно торкнет друг от друга.

– Так, словно постоянно хочешь меня поцеловать.

Глава 45

Соня

Не знаю, зачем провоцирую. Надоело его слушать, видеть, как он на меня смотрит и делает вид, что ничего не изменилось. Я после случившегося не могу спокойно находиться с ним в одной комнате. Сердце ускоряет свой ритм до невероятных показателей, мысли путаются, а во рту пересыхает. Помню ведь, как он меня трогал. Все помню. Хоть и до сих пор считаю это постыдным, все равно зачем-то к нему лезу.

– Ты ведешь себя иначе.

– Как?

– Так, словно постоянно хочешь меня поцеловать.

– Я хочу, – признается неожиданно.