Нарушив правила движения, внедорожник резко развернулся на небольшом перекрестке и понесся вперед, оставив моих преследователей позади.

Мелькали машины, яркое солнце било через лобовое стекло прямо в глаза, отчего было совсем некомфортно, но я ничего не замечала. Я будто застыла.

На мгновение оторвавшись от дороги, Вишневский скользнул по мне озабоченным взглядом.

– Почему эти люди гнались за тобой, Анна? Ты ведь убегала от своего вчерашнего знакомого из ресторана?

– Меня ему продали… – не веря в свои слова, прошептала пересохшими от волнения губами я.

– То есть… как? – Темная бровь моего спутника угрожающе приподнялась.

– Я не знаю! После того как в моего отца стреляли, Жоржолиани ворвался в наш офис и заявил, что он хорошо за меня заплатил моей мачехе, что отныне я его собственность… Мне удалось от него сбежать, но боюсь, это ненадолго.

Я поникла.

В машине воцарилось молчание.

Рассматривая летящие за окном пейзажи февральской оттепели с рваными облаками и гнущимися под порывами ветра деревьями, я вдруг поняла, что осталась совсем одна.

Впереди показалась автобусная остановка. Один за другим тормозили маршрутные такси, у обочины дороги вопреки правилам дорожного движения топтались люди.

Я несмело взглянула на Вишневского.

– Наверное, будет лучше, если ты высадишь меня здесь. Дальше я сама. Спасибо, что помог.

Он усмехнулся.

– Без документов, без денег, без верхней одежды? Жоржолиани поймает тебя в два счета!

– Я ему не дамся.

Вишневский скептично покачал головой.

– Мне кажется, ты не совсем понимаешь, что тебя ждет, если ты окажешься в его власти. Ты сейчас балансируешь на краю пропасти! Один неверный шаг, и все. Даже если твой отец пойдет на поправку, будет поздно. Тебя никто не найдет!

Автобусная остановка осталась позади. Я почувствовала, что дрожу всем телом.

Его откровенный взгляд скользнул по моему обнажившемуся плечу, и я задрожала еще сильнее.

– Тебе холодно, Анна? – Его чуть хриплый бархатный голос в сочетании с пронзительной голубизной глаз заставил меня нервно сглотнуть.

– Нет, совсем не холодно…

– Но ты дрожишь!

– Говорю же, мне не холодно!

Мне и вправду было не холодно. Просто его близость, этот откровенный взгляд, терпкий и холодный аромат мужской туалетной воды будоражили что-то запретное и в то же время сладкое. Он сам, его образ пробирались под кожу и рассыпались тысячами необъяснимых мурашек.

– Куда ты меня везешь?

– Мы направляемся в яхт-клуб «Империя».

Я хотела что-то сказать, но осеклась и замолчала. Сердце готово было выскочить из груди. Казалось, проклятый ледяной аромат его туалетной воды заморозил мое тело и мозг, не оставляя ни единого шанса пошевелиться. Яхт-клуб «Империя», злачное место, в котором круглый год развлекаются богатые яхтсмены!

– Тебе там понравится, – уверенно произнес Вишневский и нажал на газ.

Глава 10. Анна

– Постой! Я туда не поеду… – Я в отчаянии вцепилась ногтями в его жилистое запястье.

– Боюсь, для тебя это единственное безопасное место, – остановив взгляд на моих пальцах, сурово произнес он.

– Нет! Отвези меня домой! Я уверена, сегодня в офисе произошла какая-то ошибка! Скорее всего, Бэлла сейчас на пути в больницу к отцу. Жоржолиани блефовал! Она не могла меня ему продать!

– Я не стану удерживать тебя насильно, Анна. Мне не сложно подвезти тебя к дому. Но твое решение – фатальная ошибка.

Вишневский резко нажал на тормоз и развернул свой внедорожник.

Вжавшись в сиденье, я смотрела в окно на проезжую часть.

Я не проронила ни слова до самого дома.

Вот и наш особняк. Дом, который так любил отец и который так нравился мне. Наше семейное гнездо, которое всегда было опорой.

Я с надеждой подалась вперед и в следующий миг застыла в ужасе.

Это больше был не мой дом. Было такое чувство, что по нему палили без разбора, желая нанести максимальный урон. Разбитые стекла, покосившиеся двери – казалось, по дому прошелся торнадо, разрушил все, что только было можно, а потом прожевал и выплюнул его содержимое на ухоженные дорожки и аккуратно подстриженные кусты самшита.

– Все еще хочешь к себе домой? – Мой спутник приподнял бровь.

Я почти не дышала и, окаменев, сидела, вжавшись в кресло.

– Зачем… они это сделали? – еле слышно прошептала я.

– Твой отец отказался идти на уступки, ты тоже. Видимо, вам решили показать, что вы не правы, – мрачный ответил.

– Спасибо, что подвез. Дальше я сама.

Открыв дверцу, я выбралась из машины. Ветер тут же ударил в лицо, напоминая, что я без верхней одежды.

Обхватив плечи руками, я решительно двинулась вперед.

Я испытывала дикий страх, но не желала сдаваться. Возможно, в доме кто-то есть. Кто-то же должен объяснить мне, что происходит?!

Пытаясь не наступать на стекла, валявшиеся повсюду, я добралась до входной двери.

Внутри все было еще хуже, чем снаружи. Все, что отец создавал годами, было уничтожено. Стараясь не смотреть по сторонам, я поднялась на второй этаж. Дверь в рабочий кабинет отца была распахнута. Документы и книги, всегда хранившиеся в идеальном порядке, сейчас были разбросаны по полу. Большой металлический сейф был вскрыт. Внутри не было ни денег, ни документов. Судя по всему, здесь что-то искали, только что?

Попятившись назад, я врезалась в дверь комнаты Эльзы.

Комната оказалась пустой.

Не было ничего, что напоминало бы о том, что моя сводная сестра здесь жила. Даже картины исчезли.

В спальне отца и Бэллы я наткнулась на распахнутые дверцы шкафа. Вещей моей мачехи не было.

Она бы не успела собраться так быстро! Значит, все было спланировано заранее?! Никакой поездки в другой город не было?..

Пытаясь побороть горечь предательства, я тихо вошла в свою комнату.

Видимо, сюда вандалы не успели добраться или поленились. В моей комнате все было так же, как и утром. Только на прикроватной тумбе одиноко лежала записка. Текст был написан на обрывке бумаги для рисования.

«Дорогая Аня, надеюсь, ты не попалась в лапы Жоржолиани и с тобой все в порядке. Не ищи нас, мама приняла решение покинуть эту страну навсегда. Мы очень напуганы случившимся. К сожалению, тебя защитить мы не в силах. Не обижайся, но отныне каждый сам за себя. Желаю тебе выжить. Твоя сестра Эльза».

Как подкошенная, я рухнула на край своей кровати. Вот тебе и «кто не с нами, тот против нас»!

– Собирай вещи! – окликнул меня раздраженный мужской голос. – Или останешься здесь в ожидании того, кто тебя купил?!

Вздрогнув, я подняла голову и столкнулась с мрачным взглядом глаз Вишневского. Он не уехал?..

Нет, не уехал. Стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди, и, кажется, терял терпение.

Я вдруг поняла, что отныне в хаосе случившегося он – единственный, кто остался со мной.

Рассуждать я не стала. Черт подери, мне было страшно! Только сейчас я осознала, что осталась совсем одна.

Отбросив записку в сторону, я достала из шкафа розовый чемодан, которым пользовалась для поездок в отпуск, и начала скидывать в него самые необходимые вещи.

– Возьми самое необходимое. Остальное заберут позже, – приказал Вишневский. Подошел к кровати и подхватил с покрывала записку.

– «Не обижайся, отныне каждый сам за себя»? Хорошая же у тебя сестра, Анна! – холодно усмехнулся он.

Мне было не до смеха. За десять минут я собрала нужные вещи и достала из шкафа кожаную куртку.

– Где твой паспорт?

– Остался в офисе в моей сумочке.

– Это очень нехорошо. Завтра же надо будет написать заявление об утере.

– Возможно, он все еще там, – с надеждой произнесла я.

Вишневский лишь криво усмехнулся и взял у меня мой багаж. Предлагать подвезти меня в офис я не стала. Больше всего я боялась увидеть там то, что гнала в мыслях прочь: расправу над моей крестной.

Мы вышли из дома. Торопились, не желая нарваться на непрошеных гостей, но напрасно. Вокруг не было ни души. Только ветер трепал деревья и кустарники.

Курточка совсем не грела, и я поспешила забраться обратно в машину Вишневского. Сейчас это было единственное место, где я чувствовала себя в безопасности.

Уложив мой чемодан в багажник, Вишневский сел за руль и включил зажигание.

– Кто этот человек? Или он не человек вовсе?! С кем мы с отцом столкнулись?! – пораженная в самое сердце произошедшим, беспомощно простонала я.

– Кем бы он ни был, тебе лучше держаться от него подальше, – окинув суровым взглядом масштаб разрушений, отозвался Вишневский, и машина тронулась с места.

Яхт-клуб встретил нас мрачной красотой. Ветер безжалостно трепал магнолии, карликовые пальмы и самшит на ухоженной территории, а впереди бушевало залитое послеполуденным солнцем бесконечное лазурное море. Чайки с громкими криками носились у самой воды в надежде на легкую добычу.

Завороженная бушующей стихией, я прилипла к окну внедорожника. Дикий берег! Подумать только… я столько раз мечтала сюда попасть, и вот я здесь. Ни один пляж в округе не сравнится с Диким берегом.

Вишневский усмехнулся.

– Если бы у тебя была верхняя одежда потеплее, я бы пригласил тебя прогуляться до пристани. Но февраль коварен своими ветрами. Не думаю, что прогулка доставит тебе удовольствие, – помогая мне выбраться из машины, сказал он.

Снаружи оказалось намного холоднее, чем в машине. Зябко поеживаясь, я в последний раз обернулась в сторону пристани.

Вишневский уверенно вел меня за собой, а я осматривалась по сторонам со жгучей смесью любопытства и страха. Мрачные серо-черные тона, золотые буквы: «Яхт-клуб «Империя» и пронзительное лазурное море… Необузданная стихия ярким контрастом идеально вписывалась в общий темный фон. Пронизанное роскошью место для избранных, где я была чужаком.

– Замерзла? В ресторане делают отменный горячий шоколад с ромом, – пропуская меня вперед, улыбнулся Вишневский. – Думаю, туда мы и отправимся. Хочешь?

Я кивнула.

Глава 11. Анна

Ресторан был почти пуст. Оформленный в современном минималистическом стиле, с уютными уголками для приятного времяпровождения, он завораживал с первого взгляда. Из невидимых колонок лились песни Стинга. Темный мрамор в отделке стен и пола идеально сочетался с огромными окнами и столиками из темного стекла. Центром помещения являлась барная стойка, окруженная высокими стульями.

Вишневский скинул куртку и подвел меня к столику у большого окна, из которого открывался потрясающий вид на пристань и открытое море. Галантно отодвинув мягкое кресло, он помог мне сесть.

Он сам едва успел устроиться на диванчике напротив меня, как вокруг нас засуетились услужливые официанты.

– Два горячих шоколада с ромом и сливочные эклеры, – быстро сделал заказ Вишневский, и они удалились.

Я же напряженно всматривалась в бурлящее море за окном. Нет, мне еще ни разу не приходилось видеть зрелища красивее этого. Здесь, у Дикого берега, даже дышалось по-особому.

– Зачем тебе это нужно? – Я наконец решилась посмотреть на Вишневского.

– Что нужно? – непонимающе сверкнул взглядом он.

– Сегодня до всего этого кошмара я получила твое приглашение на бал… Зачем ты меня пригласил?

Подавшись вперед, Вишневский на мгновение накрыл мою руку своей.

– Все просто: ты мне нравишься, – услышала я его низкий бархатный голос, от которого сердце заколотилось еще сильнее. – Сейчас обстоятельства сложились не в твою пользу. Тебе нужна защита, а мне нужна ты. Вся.

– Что значит… вся? – запнувшись, в смятении от того, что его ладонь оказалась неожиданно теплой, пробормотала я.

Откинувшись назад, он усмехнулся.

– Именно то, что ты сейчас подумала.

Официант принес горячий шоколад с ромом и сливочные эклеры, и мы замолчали. Поставив перед нами угощение, он тихо удалился.