– Тебя что, на твоей дремучей военной кафедре не учили, как военное имущество должно учитываться и выдаваться? – продолжал зампотех.

– Товарищ майор, что теперь делать? – взмолился Миша.

– Жопу свою готовь, сейчас придет твой командир роты, обрадуешь его, и как раз твоя жопа понадобится. И деньги готовь. С тебя, дурака, в десятикратном размере взыщут. Будете со своим командиром роты вместе рассчитываться. Это надо же додуматься, еще и сам погрузил!

– А может, привезут обратно, – с надеждой произнес Миша.

– Ага, жди. Если уж прапорам с рембата что-то в руки попало, еще не бывало, чтобы они вернули это за просто так. Уже загнали тент и взяли литров двадцать хорошей самогонки, – мечтательно произнес зампотех.

– Александр Николаевич, а откуда вы знаете, что прапоры из рембата? – спросил комбат.

– Каверин их не знает, значит, не с нашего полка. А потом я у дежурного по парку спросил, он ответил, что сегодня приезжала машина рембата с двумя прапорами в нашу ремроту.

– Товарищ майор, давайте съездим в рембат, поможете мне найти этих прапоров, я заберу тент обратно.

– Ага, вернет он. Жди. Они тебе в глаза скажут, что первый раз видят. Они же сразу смекнули, что ты «пиджак», и решили тебя проучить, с кадровым бы так не поступили. Вон, попробуй у Тимофеева что-то забрать.

– Еще полгода этого дурдома я не выдержу! – в сердцах воскликнул Миша.

– Товарищ подполковник, а что если к замполиту полка сходить? – осторожно поинтересовался я.

Улыбавшееся лицо комбата стало серьезным.

– Можно и к замполиту. Но, во-первых, сначала подождем еще полчасика. Во-вторых, сами справимся. Да, Александр Николаевич, поможем?

– Можно, конечно, попробовать. Каверин, с тебя пузырь!

– Хоть сегодня, главное, помогите вернуть.

В это время из проходной КТП вышел Виктор.

Комбат встал и пошел не спеша в сторону наших хранилищ, я заметил, что он улыбается и пытается это скрыть.

Виктору рассказали все, что произошло.

– Сами вы виноваты, товарищ старший лейтенант, не обучили своих взводных беречь имущество роты, – заявил Виктору зампотех.

– Александр Николаевич, поможете? – раздраженно спросил Виктор.

– Тебе, Витя, помогу. Сделаем. Совсем прапоры обнаглели. Но с Каверина пузырь.

– Будет, сегодня будет, – ответил Миша.

– Чей тент? – поинтересовался Виктор.

– Со взвода Кашина, – ответил Миша.

Все засмеялись.

В это время ворота парка распахнулись, и в парк въехал ЗиЛ-131.

– Это они! – завопил Миша и бросился к машине.

Из кабины высунулся прапорщик и спросил:

– Куда сгрузить?

Потом долго смеялись, а между зампотехом и Мишей возник спор, должен ли в этом случае Миша выставить зампотеху бутылку водки. Виктор этот спор рассудил в пользу зампотеха.

На обед в столовую мы пошли втроем, редкий случай: Виктор, я, Миша. А по дороге случайно встретили Сашу Кашина. Было видно, что он хотел свернуть, увидев нас, но увидел, что мы его заметили, и пошел нам навстречу.

В столовой удалось сесть за один столик. Виктор пригрозил Кашину, что если в течение недели он не закончит работать на замполита, то по прибытии его ждут кары небесные. Я по глазам Саши видел, что он пойдет на все что угодно, лишь бы не возвращаться в роту и не подходить к солдатам, мне стало его немного жалко.

После обеда мне Виктор сказал:

– Есть желание вечером по сто грамм?

– С тобой – есть.

– Пошли после службы ко мне, поговорить надо.

Я догадался. После службы зашли сначала ко мне. Я взял колбасу, кабачковую икру, пачку цейлонского чая и бутылку водки (спасибо Анне). Потом пошли в общежитие, где жил Виктор.

Рассказали друг другу о разговоре у замполита. С Виктором замполит поговорил гораздо круче.

На следующий день я заступил в караул, а потом, через день, опять, и так два-три раза в неделю. В этот период в караул ходил только второй батальон и такой же кадрированный третий. Первый батальон обеспечивал непосредственно боевую подготовку своей же первой роты, танкисты, артиллеристы и зенитчики в этот период также усиленно изображали боевую подготовку и подготовку к проверке. Между караулами меня не очень загружали. Но и расслабляться мне никто не давал. С Анной мы встречались исправно, иногда бывали в компаниях, а иногда гуляли просто так.

Однажды я спросил комбата, когда и как все-таки можно будет представиться офицерскому коллективу. Комбат ответил:

– Никогда.

– Я не понял, товарищ подполковник.

– Я, возможно, один такой комбат во всей армии. Постараюсь тебе объяснить. Может, пригодится. Сколько раз я проставлялся по случаю и без него, а сколько присутствовал на таких мероприятиях? Не сосчитать! Пьянка. Кто от нее получает удовольствие? Точно не я. Кому это нужно? Точно не мне. Так что эту традицию в батальоне отменяю. Другое дело, когда на ужин собираются офицеры с женами после торжественного собрания. Тут я поддерживаю. Но казарменного пьянства при мне не будет. И тебе советую не соблюдать этих традиций. Исключение: боевые награды и звания. Все. А если уж и решили господа офицеры все-таки выпить, то милости просим в ресторан. Потянешь? Так что сходите, если хотите, в ресторан с командиром роты или с кем там решите, не запрещаю, но без меня.

Я задумался над его словами и внутренне был согласен.

Однажды, стоя на улице возле входа в караульное помещение, я заметил, как первая рота в полном составе, в полной экипировке, со штатным вооружением идет на погрузку в парк, ей предстояли боевые стрельбы взводов. У меня подкатился комок к горлу. Вот бы и мне служить в этой роте, пусть и с блатным командиром. Они делом заняты, боевой подготовкой. А я тут тащу караулы. Деградация. Ни одного занятия не провел, ни одного конспекта не написал. Цена самоуверенности перед выпуском из училища возрастает. Надо что-то делать, сгнию я в этих караулах. Если вдруг освободится должность командира взвода в первой роте, надо будет сделать все, чтобы туда попасть. При случае надо найти возможность познакомиться и поговорить с этим командиром роты – сынком генеральским.

В самом конце ноября после сдачи очередного караула меня с комбатом неожиданно вызвали к командиру полка. Что случилось? Что там и кто наговорил? Вроде бы ничего плохого за мной не числилось, и даже наоборот, иногда хвалили.

Подошел к комбату.

– Что ты там натворил?

– Ничего не было. Все нормально.

– Точно?

– Точно.

– Ну смотри.

Зашли в кабинет к командиру полка. Доложили. Командир полка предложил комбату присесть.

– Товарищ лейтенант, послезавтра убываете к новому месту службы. Это правительственное задание. В Закавказский военный округ. Там, в Азербайджане, происходят кровавые события. В Степанакерте разворачивают до штатов военного времени мотострелковый полк. Доукомплектование происходит за счет всех Вооруженных сил, по разнарядке от нашего пока – один командир мотострелкового взвода, неженатый. Выбора нет, это вы, товарищ лейтенант.

В кабинете повисла полная тишина.

– Почему молчите?

– Есть убыть к новому месту службы.

– У вас есть причины, по которым вы не можете убыть?

– Никак нет. А какие могут быть причины? У меня таких нет.

– Еще бы! Какие могут быть причины у лейтенанта? Только вперед.

– Так точно. Должность надо сдавать?

– Что там сдавать? Комбат будет за вас сдавать должность. Девушка здесь появилась? – уже мягче спросил командир полка.

– Так точно.

– Поезжай к ней. Решай там все. С собой не вздумай тащить. Там заваруха будет серьезная. Я сейчас в штаб дивизии сообщаю твою фамилию. О сдаче должности не думай, не твоя забота. Поедешь в повседневной форме, полевую взять с собой, парадную и прочие вещи или девушке оставь, или домой пошли. Если там наведут порядок, потом тебе вышлют. Никаких отвальных и пьянок-гулянок. Завтра к 11:00 с комбатом ко мне, пойду тебя представлять комдиву. Если вопросов нет, идите. Комбат, останься.

Я вышел из штаба и не знал, радоваться или расстраиваться. Закавказье. Что это? Никогда не интересовался. Вроде грузины, азербайджанцы и армяне. Было бы лучше, если бы беспорядки начались в Прибалтике, тогда бы я туда поехал с удовольствием. Ждал комбата.

– Юра, иди домой, – послышался голос комбата за моей спиной.

– Я вас ждал.

– Вот такая судьба военная. Служба. Может, это и к лучшему. Нечего тебе здесь делать. Видимо, и повоевать тебе придется. Ладно, завтра еще поговорим. Приходи к 10 часам, раньше не надо. По сдаче должности мы все с твоим командиром роты решим. Завтра уже бумаги напишешь, пусть оформляют.

На следующий день командир полка представил меня командиру дивизии.

– Все документы передать начальнику отделения кадров дивизии, он лично будет завтра их им отдавать и посадит на поезд.

Собрал все вещи. Все лишнее решил отправить родителям багажом. В полку выделили машину и дали ящик. Спасибо. Все по-человечески.

Вечером пришел к Анне. Она собрала мне целую сумку продуктов, даже бутылку коньяка положила. Как обычно, деньги брать не хотела, с большим трудом мне удалось ее уговорить. Добрая душа. Опять у меня при прощании подкатывается ком к горлу. Не могу. Утром простились. Писать не договаривались. На душе тяжело.

В полку уже делать мне нечего. К шести вечера я с командиром полка должен быть у комдива. До пяти вечера я свободен. Что делать? Решил поездить и походить по городу, совсем не успел его изучить. Сначала проехал на трамвае, потом долго ходил пешком. Хороший русский город, работяга настоящий. Зашел поел пельменей, большая редкость по нынешним временам. Оказывается, в рабочее время может повезти.

Пришел в полк раньше, надо с мужиками попрощаться. Виктор искренне сожалел и говорил, что завидует мне. Миша и Саша, напротив, искренне сочувствовали. Потом пошли с комбатом к командиру полка.

– Юра, смотри там, на рожон не лезь никогда. Уясни обстановку. Если правильно ее уяснишь, решение само придет. Вот увидишь. Ты резковат бываешь, это хорошо, но в боевой обстановке, если что-то не понял и попер, это смерть или инвалидность, – на прощание сказал мне комбат. Обнял.

С командиром полка пошли к комдиву. Там уже стоял командир отдельного ракетного дивизиона, который отправлял лейтенанта, секретаря комитета комсомола дивизиона.

Докладывал комдиву начальник отделения кадров дивизии. Выдали документы.

– Проверьте, – сказал комдив.

– Все в порядке, товарищ генерал-майор, – доложил я.

То же самое повторил мой напарник.

– Как они едут? – спросил комдив.

– У них билеты до Москвы, в Барнауле их прицепные вагоны прицепят к московскому поезду. В Москве возьмут билет до Тбилиси, штаб округа там найдут.

– Ну, Тимофеева знаю, какое училище закончил? – обратился ко мне комдив.

– Омское ВОКУ.

– Какое мнение об этом офицере? – спросил комдив у командира полка.

– Отличный офицер. Отпускать жалко.

– А вас совсем не знаю. Какое училище закончили? – обратился комдив к моему попутчику.

– Лейтенант Копылов, закончил Свердловское ВВПТАУ.

– Хорошее училище. Из военно-политических училищ Свердловское и Новосибирское самые хорошие. Как он служил? – обратился комдив к командиру дивизиона.

– Хороший офицер. Очень ответственный.