– Добрый вечер, Алекс, – сказала я в трубку.

– Добрый.

– Я хотела поговорить с тобой. Это важно. Ты можешь выделить мне пару минут?

– Слушаю, – услышала я лаконичный ответ.

– Я хотела спросить по поводу работы… Ты меня по статье уволил? Как документы забирать?

– Нет, – ответил он. – В понедельник расчет заберешь и напишешь задним числом заявление по собственному желанию.

Ну, хотя бы так. Решил не портить мне трудовую, да и не за что особенно. Но и оставлять не намерен.

– Хорошо. Спасибо. Только у меня ещё встреча со следователем в понедельник.

– Логично. Ты же жена обвиняемого.

– Ну да. Можно прийти к самому утру за расчётом тогда, чтобы я не моталась? – спросила я. – Неизвестно сколько времени я проведу у следователя.

– К девяти приезжай. Успеешь всё сделать.

– Хорошо. И ещё у меня просьба. Можно деньги получить наличными?

– Зачем?

– Мне все счета арестовали, – ответила глухо я. Не очень-то приятно говорить о таких вещах. – У меня даже на продукты денег нет… Если мне не дадут расчёт наличными, я ни копейки оттуда не получу.

– Не могу, Тай, – ответил он. – У нас всё через налоговую. Как я им это объясню?

– Можешь, Алекс, – не удержалась я. – Не морочь мне голову. Поменять можно, и я распишусь, что забрала.

– Нельзя.

– Просто я не заслужила, да?

– Не пыли, Тай. Не могу, и всё, – перебил он. – Это всё? У меня много дел ещё.

– Моя сестра хочет с тобой поговорить, – выпалила я, ощущая нутром, что он уже устал от меня и готов повесить трубку. – Юля. Помнишь?

– Помню, конечно, – ответил Алекс. – Только нахрен она мне сдалась? Что она хочет?

– Это… личный разговор. Выдели ей, пожалуйста, минуту. Она приедет в офис, хорошо?

– Да зачем?

– Алекс, это важно.

– Что ты там задумала, Тай? – спросил он негромко, а я ощутила себя пойманным воришкой с палкой колбасы в магазине.

– Ничего, – ответила я как можно твёрже. – Разговор.

– Ладно, – вдруг согласился он. – Мне просто даже любопытно, чего ты такое там придумала.

– Да ничего я не придумала, – ответила. Придумала, но не я. Почти не вру. – Завтра вечером? Или когда?

– Да. Пусть часов в семь подъедет. Раньше не могу – занят.

– Спасибо, Лёш.

По имени я редко звала его. Все как-то больше привыкли звать его Алексом. Образовалась пауза. Не поняла даже – ему это понравилось или больше разозлило?

– Тая, – позвал он меня негромко. – Если вы что-то задумали, платить за свои дурацкие игры придётся тебе. Я не потерплю, чтобы так бездарно тратили моё время. Ты поняла?

– Да, поняла.

– Тогда хорошего вечера. Тая.

Он повесил трубку, и я подняла глаза на сестру.

– Юль, не ходи туда.

– Я слышала, – ответила она, нахмурившись. – Но как же тогда? Мы же уже договорились.

– Чёрт, – провела я по волосам рукой в волнении. – Да, если никто не придёт, он разозлится. Зачем мы только ему позвонили?

Я нервно заходила по комнате, размышляя о том, как же теперь вернуть всё обратно и отменить встречу. Глупая, очень глупая была затея. С таким человеком шутки плохи. Алекс нас раскусил в два счёта.

– Слушай, – тронула меня за плечо Юля, когда я всё же остановилась в раздумьях посреди комнаты. – Давай я всё же схожу, но не стану ничего ему предлагать.

– А зачем тогда пойдёшь?

– Ну… Попрошу его не жестить.

– И он тебя послушает, конечно! Я сказала, что разговор важный.

– Придумаю что-нибудь…

– Юля, нет! – встала я в упрямую позу. – Ты туда не пойдешь.

* * *

Юля долго смотрела на меня и не отвечала.

– Юль. Ты услышала, – повторила я, ловя её бегающий взгляд. – Не подставляй меня. Ты слышала, Алекс понял нашу махинацию. Он разозлится!

Она всё так же упрямо молчала.

– Ты можешь всё усугубить сейчас, – взяла я её за руку. – Не ходи к нему. Я позвоню утром и извинюсь за тебя сама. Отменю встречу.

– Тогда никто не пойдёт?

– Нет, – покачала я головой. – Нам придётся смириться. Паша сядет. Мы будем его ждать. Постараемся нанять адвоката. В конце концов, он виноват сам…

Юля лишь горько вздохнула. Надо же, как переживает за нашу семью – это дорогого стоит.

– Езжай домой, милая, – погладила я её по плечу. – Мы все очень устали. Утро вечера мудренее, завтра будем думать, как быть. И спасибо за поддержку.

Юля неожиданно для меня вдруг пустила слезу.

– Эй, ну ты чего? – потрепала я её ласково за щеку. – Придумаем мы что-нибудь!

Сама в это не верила совершенно, а в душе такая стужа выла, что дышать невозможно. Но надо же было как-то поддержать сестру.

– Да ну тебя, – махнула она на меня рукой и пошла одеваться. – Как скажешь тоже…

– Как?

– Трогательно, – ответила она. – Ты такие слова подбираешь, что прямо до сердца достают. Я так не умею.

– Да что ты выдумываешь-то? – усмехнулась я.

– Да правда. У тебя ещё голос такой нежный. Мне бы так, им соблазнять мужиков можно запросто. Да ты и соблазняешь – вон, даже Алекс…

– Так, Юль! – оборвала я её. – Я ничего о нем слышать не хочу. Извини. Надоел он мне до зубной боли.

Мне показалось или я действительно уловила в голосе сестры зависть? Нашла чему завидовать! А если бы её так нагло домогались? Я ведь несвободна, в отличие от неё.

– Ладно-ладно, – отозвалась она. – Поехала я. Пока.

Она обняла меня на прощание и уехала. Я, всё ещё пребывая в своих невесёлых раздумьях, покормила и уложила спать Ксюшу. Сегодня она действительно ужасно много капризничала и плакала – что такое с ребёнком случилось? Так стресс повлиял? Возможно.

Сама же долго не могла заставить себя лечь в постель и закрыть глаза. Но даже это не помогло – уснуть упорно не получалось. И когда я уже задремала, услышала детский плач.

Резко села на кровати, пытаясь проснуться, – это Ксюша рыдает. Ещё больше разволновалась – что могло случиться? Обулась, накинула халат и пошла в детскую комнату.

– Милая, ты что плачешь? – спросила я, усаживаясь рядом с ребёнком, который кинулся мне в объятия.

– Мам, плохо.

– Что такое?

– Голова болит.

Я уже и сама это поняла. Приложила ко лбу дочери свою ладонь – он был очень горячий.

– Зайка, у тебя жар, – сказала я, убирая руку с её лба и вставая с кровати. – Сейчас я принесу тебе лекарство, и станет легче.

– Я не буду пить таблетки, они горькие! – плакала дочь.

– Нужно, Ксюш. Я принесу сладкое лекарство, для детей.

– Для детей? – переспросила она с недоверием.

– Да, котёнок. Помнишь, с апельсином? Ты такой уже пила. Жди, я сейчас.

Спустилась в кухню, где у нас хранились лекарства. Обнаружила, что детского жаропонижающего хватит только на одну дозу, а завтра придётся давать обычные таблетки… Денег покупать такие дорогие препараты у меня теперь нет.

* * *

– Ну вот, видишь, какая ты умница, – погладила я по голове девочку, когда та послушно выпила всё лекарство и запила его водой. – Теперь ложись, я тебя укрою.

– Не уходи, мам, – попросила она меня слабым голосом.

– Я никуда не уйду, малышка, – улыбнулась я ей, снова усаживаясь рядом. – Я буду с тобой. Закрывай глазки. Мама с тобой.

Подоткнула одеяло, чтобы ей было тепло, и принялась гладить по волосам ребёнка.

– Хочешь, песенку спою? – спросила я.

– Да, – вздохнула дочь, кутаясь в одеяло.

И я запела. Тихо, ласково, чтобы она отвлеклась от боли. Постепенно лоб стал прохладным, и Ксюша уснула. Когда я услышала мерное сопение, осторожно пошла обратно в свою спальню.

Утром нужно обязательно вызвать врача.

Глава 4

Утром у Ксюши опять поднялась высокая температура, и мне пришлось ей дать обычную таблетку от жара. Врача, конечно, вызвала, но, когда тот приедет, непонятно. Выпишет дорогие лекарства, которые нам не по карману… Да ещё и оставить мне её не с кем, ведь в сад Ксения теперь не пойдет, а у меня встреча со следователем и Алексом.

Уложила её смотреть мультики, а сама взяла в руки телефон. Придётся звонить обоим и встречи отменять, пока я не найду того, кто посидит с Ксюшей. Сначала позвонила Юле.

– Алло, – ответила она.

– Привет, Юль.

– Доброе утро. Ты как?

– Да я нормально, – сказала я, устало вздохнув. – Тут Ксюнька разболелась, в сад не поведу её.

– Да ёшкин кот! – воскликнула сестра. – Тебе же к Алексу и следователю сегодня нужно было попасть.

– Потому тебе и звоню. Ты завтра как работаешь? Мне не с кем её оставить. Персонал я распустила – нечем им платить.

– Завтра в ночь, – ответила она. – Но утром могу посидеть, до обеда точно.

– Супер, – выдохнула я. Хоть в чём-то повезло. – Тогда я позвоню обоим и попробую перенести встречу на завтра.

– Давай. Ты врача ребёнку вызвала?

– Да.

– Держи меня в курсе, что она там скажет.

– Ладно. Пока, Юль.

– Пока.

Дальше по списку был звонок следователю. Алекса нарочно оставила на потом – не хочу его слышать даже по телефону.

Со следователем разговор состоялся короткий. Объяснила ситуацию, что неожиданно заболела дочь, оставить не с кем, но могу приехать завтра утром. Он согласился и перенёс встречу на завтрашнее утро, и на том мы распрощались. Звонок завершился, я осталась сидеть на диване дочери и гипнотизировать телефон. Теперь Алекс.

Не хочу ему звонить. Прямо как барьер какой-то срабатывает. Руки сами собой леденеют от мысли, что сейчас я его услышу. Такая ненависть появилась к нему, что очень сложно её побороть. Как он только может так поступать со мной? Я ведь не виновата и не отвечаю за то, что сделал Паша. Но почему за это всё должна платить я?

Всё же нажала кнопку исходящего вызова. Сказать, что я не смогу прийти, нужно. Алекс – деловой человек, и мне ли не знать, как дорого стоит его время.

– Да, – услышала я низкий голос в трубке, и меня словно током прошибло. Даже вздрогнула невольно.

– Доброе утро, Алекс, – сказала я.

– Доброе, – ответил он.

– Слушай, у меня Ксюшка заболела сильно. Мы врача ждём, и… я не смогу приехать сегодня. Не с кем оставить её.

– Сочувствую, – ответил он. – Ну хорошо, приедешь, когда возможность будет.

– Я завтра приеду, Юля посидит. Кстати, она тоже не придёт, извини.

– А что это вы передумали? – В голосе Алекса явно слышался смех. – Не хочешь, чтобы я отрывался потом на тебе?

– Да, не хочу, – ответила я и ушла от темы. – Алекс, я вынуждена у тебя просить второй раз деньги.

– Тай, мы же с тобой уже договорились, – напомнил он. – Будешь ты – будут деньги, и никак не наоборот.

Да уж, а я ещё думала его попытаться обмануть. Это не тот человек, которого можно так глупо облапошить. Он не даст мне такую сумму, конечно, пока не получит своё.

– Я не об этих деньгах, – ответила я. – Я ничего у тебя больше не прошу. Ты прав, это мой муж, и я разберусь с ним сама. Это лучше, чем продать себя.

– Вот как? – отозвался он. – Ну так и решай сама этот вопрос.

– Я и решаю! Я тебе не об этих деньгах говорю, а о своих, – вернула я его к теме разговора. – О расчёте.

– А что тебе с ним непонятно? Получишь сегодня.

– Мне нужны наличные, Лёш.

– Я тебе уже сказал, что не могу их выдать.

– Но у меня ребёнок болеет! – начала злиться я. – Северов, неужели ты до такой степени сволота, что тебе даже маленькую девочку не жаль?

– Осторожнее со словами, Вострова, – сказал он резко. – Дело не в тебе.

– Да что ты говоришь? В бухгалтерии меня тоже хотят, а я им не даю, и поэтому главбух вредничает?