Сын мэра (страница 10)
Стуча каблуками по мощеной дорожке, буквально чувствую, как его взгляд, прожигая ткань платья, пытается разглядеть цвет моего белья.
Боже, хоть бы за дверью дома обнаружилась сейчас его блондинистая подружка. Я до потных ладоней и дрожи в коленках боюсь остаться с ним наедине.
Захожу внутрь, скидываю с ног туфли и опрометью несусь в свою комнату.
Закрываюсь изнутри и даю себе время отдышаться. Снаружи тишина, никто за мной не гонится, в дверь не стучит. Прикрыв глаза, тихо над собой смеюсь.
Ну не дура ли?..
Успокоившись немного, переодеваюсь в домашнее и падаю на кровать.
Вроде, ничего не случилось, а впечатлений от свидания много. И все они не благодаря Максу.
Греховцев, черти бы его побрали! Бесит, пугает и… волнует. Что ему нужно от меня, чего он прицепился? Я и так веду себя как мышка, стараюсь лишний раз на глаза ему не попадаться, не навязываюсь, как он сам меня просил.
Так какого черта?!
Звякнувший телефон заставляет меня сильно вздрогнуть.
Вот, я уже от телефона своего шарахаюсь!
Взяв его осторожно, словно он может ударить током, разблокирую и открываю очередное послание от Шурика.
«Так и будешь в комнате прятаться? Выходи, не съем)»
Мне хочется реветь. Залезть с головой под подушку и не вылезать, пока тетя Рая не приедет.
Что за игры он ведет?! Я не умею в них играть! Я правил не знаю!
Я боюсь его.
«Выходи – пиццу привезли» – прилетает еще через десять минут.
Ааааа!..
Придется ведь идти. Если выкажу перед ним слабость – заклюет совсем.
Смотрю на себя в зеркало – вид какой-то нездоровый. Глаза неестественно блестят, щеки бледные, а губы я сама накусала. Распускаю прическу и заплетаю волосы в рыхлую косу. Поправив на себе одежду, иду вниз.
Сашу нахожу в гостиной. Сидя на диване перед огромной плазмой, пьет сладкую газировку.
– Ты какую больше любишь? Куриную или Пепперони? – как ни в чем ни бывало, спрашивает он меня.
Приближаясь к нему маленькими шажками, нервно растираю ладонями собственные предплечья.
Плотный воздух наэлектризован. Одно неосторожное движение – и здесь все вспыхнет.
Неужели он этого не чувствует?
– Куриную, – выдавливаю я, обхожу диван сзади и присаживаюсь на противоположный край.
– Бери.
Глубоко вздохнув, я начинаю тянуться к журнальному столику и боковым зрением вижу, что Греховцев делает то же самое. Среагировать не успеваю, и в следующее мгновение он дотрагивается рукой моего плеча в легчайшем касании.
Тело прошивает разряд тока. Это не метафора и не моя разбушевавшаяся фантазия. Меня реально пронзает насквозь.
Я вздрагиваю и замираю. Саша тоже, но длится это всего миллисекунду. После чего, взяв себе кусок пиццы, он снова разваливается на диване.
– Как погуляли? – интересуется, когда занимаю свое место.
Начинается…
– Отлично. А где Алина?
– Домой отвез.
– Красивая у тебя девушка.
Внезапно мне начинает казаться это хорошей идеей – расспросами о нем, отвести внимание от себя.
– Красивая, – подтверждает тихо.
– Давно встречаетесь?
– Давно.
Не хочешь разговаривать? Твои проблемы.
– Как познакомились?
– Может, лучше станцуешь для меня? – сделав большой глоток газировки, негромко предлагает он.
Я едва не поперхиваюсь пиццей, но с огромным усилием все же проглатываю кусочек и поднимаюсь на ноги.
Все, с меня хватит. Нарывается на грубость – он ее получит.
– Музыку включить? – нахально улыбаясь, задирает бровь.
– Греховцев, ты… – выдыхаю я, – ты просто конченный!
Он продолжает буравить меня взглядом, но улыбка на красивом лице становится жестче. В глазах сгущается тьма.
Я ожидала дальнейших унижений, пошлых шуточек, но он молчит. Закинув щиколотку одной ноги на колено другой, смотрит на меня с вызовом.
– Еще раз услышу от тебя что-нибудь подобное – расскажу и твоей матери, и Алине.
Огибаю диван и на негнущихся ногах покидаю гостиную. Дойдя до лестницы на второй этаж, неосознанно ускоряюсь и в свою комнату уже влетаю вихрем.
Захлопываю дверь и падаю на нее спиной.
Придурок.
Скорее бы переехать в студенческое общежитие. Видеть его уже не могу! Достал!
Пару часов лежу на кровати и бездумно смотрю в потолок, пытаюсь думать об учебе, вспоминаю наши отношения с Игорем, анализирую сегодняшнее свидание, но мысли на каждом скачке сворачивают не в ту сторону.
В сторону говнюка с серыми глазами. Каждое воспоминание о нем пускает по телу табун мурашек и сбивает сердечный ритм.
Ненавижу! Никогда в жизни никого так не ненавидела! Даже не подозревала, что способна на такие сильные чувства.
И это у нас, по всей видимости, взаимное. Я видела, как он общается с другими девчонками, ни одну не обделит вниманием, каждой подарит сладкую улыбочку, подмигнет, поцелует…
Одна я для него персона нон грата.
«Не по формату» – всплывают в памяти его слова.
Не достойна его расположения. На меня его обаяние не распространяется.
Подкативший к горлу ком душит.
Так обидно, черт возьми!
Он с самого моего детства нас с мамой не любит. Понимаю, что моя родительница выбесит кого хочешь, но я-то тут при чем?..
Заметив, что за окном уже стемнело, решаю принять душ и лечь спать. Утро вечера мудренее. Мне бы завтрашний день продержаться, а там, глядишь, и Греховцевы – старшие вернутся.
Сначала смываю косметику, а затем, раздевшись догола, встаю под душ. Закрываю глаза и даю телу согреться как следует.
Пугает легкий шорох. Распахиваю глаза и встречаюсь взглядом с Сашей. Он стоит всего в метре от меня, по ту сторону запотевшего стекла.
Сердце, ухнув вниз, отпружинивает и подскакивает к горлу. Закрыв одной рукой грудь, другой – лобок, пячусь назад.
Он открывает дверцу душевой, и внутрь врывается холодный, перемешанный с его запахом, воздух.
– Нет, – кручу я головой.
Господи, что он от меня хочет?!
Обхватив пальцами запястье руки, что закрывает грудь, подтягивает меня к себе, а затем хватает второе мое запястье и силой разводит руки в стороны.
Я немею, каменею и впадаю в ступор.
Задыхаясь, смотрю в его лицо, а он, миллиметр за миллиметром глазами исследует мое тело. Медленно, словно растягивая удовольствие, ощупывает взглядом мои шею, ключицы, спускается к груди.
Зависает.
На шее дергается кадык. Я сглатываю вместе с ним.
Дальше взгляд скатывается по животу и останавливается у развилки плотно сжатых ног.
– Не бойся, – хрипло шепчет он, – я только посмотрю.
А я настолько ошарашена, что даже бояться не в силах. По закоченевшему телу прокатывается нервная волна. Мне становится жарко. Огонек вспыхивает внутри, тепло быстро распространяется по всему телу и оседает где-то под пупком.
Когда Саша касается кончиком пальца капли воды на моей груди, до меня доходит, что он уже не держит мои руки, но я почему-то, не закрываюсь и не сопротивляюсь.
Меня простреливает желанием. Это точно оно, и мне от этого дико, потому что впервые.
Коротко глянув в мои глаза, Греховцев обводит пальцем ореолу по кругу. Слегка касается вершинки соска.
Реакция тела не заставляет себя ждать. Я дергаюсь как от удара током. Он шумно выдыхает и двигается на меня.
И тут я вижу это.
Недвусмысленный бугор в домашних трико.
Замираю, а затем, впечатав ладони в его грудь, начинаю толкать. Вкладывая все силы, молча хлещу по плечам и рукам.
– Даша… – просит он.
– Выйди! – бью, куда придется, случайно попадаю по лицу.
Испуганно шарахаюсь, но Греховцев, последний раз прокатившись по мне взглядом, вытирает мокрую щеку, разворачивается и выходит.
Глава 17.
– Как дела? Все хорошо? – спрашивает тетя Рая, целуя меня в щеку.
Сама она выглядит потрясно. Загоревшая, румяная, со светящимися от счастья глазами.
– Да, – отвечаю тихо и, не удержавшись, бросаю взгляд туда, где стоит Саша.
Он держит на руках Маришку, которая, высунув от усердия язык, пытается прицепить на его волосы заколки с ракушками. Улыбаясь сестре, вдруг бросает на меня взгляд.
Я не ожидала. Сердце ударяется о ребра и ускоряет ритм. Это первая наша встреча после того случая в душе. На следующий день он прислал мне сообщение:
«Не загоняйся и не дуйся. Я удовлетворил свое любопытство и больше тебя не трону»
Сам он уехал из дома в тот же вечер и вернулся только сейчас, перед самым возвращением родителей.
– Пойдем, я тебе кое-что покажу, – заговорщически подмигивает Раиса Николаевна и увлекает меня на второй этаж, в их с Германом Дмитриевичем спальню.
Ловко распаковывает большой чемодан и, порывшись в нем, достает пакет с изображением известного в Европе бренда нижнего белья. Затаив дыхание, я наблюдаю, как она извлекает из него белоснежную шелковую сорочку.
– Это тебе, держи. По размеру должно подойти.
– Я не могу, – пожирая глазами кружевную драгоценность, мотаю головой.
– Бери, я сказала! – отрезает она и буквально всовывает сорочку мне в руки.
– Раиса… Николаевна… – шепчу благоговейно, – спасибо огромное…
Она отмахивается и хвастает мне покупками, привезенными с югов. Сувениры и подарки многочисленным коллегам, друзьям и, в том числе, моей матери.
– Может завтра на шопинг съездим, – предлагает вдруг она, – прикупим тебе что-нибудь к учебе.
– Нет, у меня же все уже есть. К тому же, я завтра в общежитие перебираюсь.
Тетя Рая заметно расстраивается. Хмурясь, собирает в ящик все покупки, а затем зовет меня на кухню.
– Не нравятся мне эти общежития…
– Почему?
– Шум, гам по ночам. Ни выспаться, ни позаниматься.
– Вы тоже там жили?
– Жила немного, – хитро смотрит на меня, – пока меня Герман оттуда не забрал.
Ну… меня забирать некому. Придется привыкать.
– Саша поможет тебе перевезти вещи.
– Нет! – вырывается у меня прежде, чем я успеваю подумать.
– Почему, Даш? Ему сложно, у него там квартира неподалеку.
– Я сама… на такси…
Тетя Рая сводит брови к переносице и, взяв меня за плечи, заставляет посмотреть в глаза.
– Что между вами случилось? Он тебя обидел?
– Нет, конечно, – изображаю удивление и улыбаюсь, – все нормально, просто неудобно его по пустякам дергать.
– Ладно… я поняла…
Что она поняла, интересно?..
Словно забыв о разговоре, она достает из холодильника большой торт и включает чайник. И пока разрезаю его на кусочки, достает из шкафа чашки.
– Торти-и-ик!!! – пищит Маришка, влетая в кухню пулей и принимаясь нарезать круги вокруг стола.
– Зови Кирилла, и мойте руки, – командует ее мать, а затем оборачивается через плечо и произносит – Саша, тортик будешь?
Моя рука с ножом замирает в воздухе. Вдоль позвоночника прокатывается жаркая волна.
Откажись, Саш. Ну же, будь хорошим мальчиком.
– Можно, – звучит совсем близко от меня.
Чччерт.