Камин догорал, но ещё дарил тепло. На полу шкуры животных, на стенах выструганные полки, потёртый и побитый жизнью диван. Или это называется софой? В стороне обеденный стол и то, что, вероятно, должно быть кухней. Ещё одна дверь. Другая комната?

Аманда даже не удивилась, когда поняла, что всё выдержано в средневеково-скромном стиле. Сплошное убожество: никаких удобств, электричества, водопровода и отопления. Разумеется. Сказка же.

Адриан, повесив арбалет и колчан со стрелами на стену, принялся за камин, растапливая его дровами. Аманда же запрыгнула на диван, заскрипевший от такой невежливости и, превратив пыльник в плед, укутала им ноги. Плевать, что те по самое не хочу в грязи. Не её проблемы.

– С места ни сдвинусь, пока не согреюсь, – заявила она.

– А разве кто-то заставляет?

– Пока не знаю, но предупреждаю заранее.

– Ты странная, – покачал головой Адриан, поворачиваясь к ней и заинтересованно осматривая. – Что с волосами?

– А что с ними? – не на шутку испугалась та. Может, оставила где-нибудь на ветке клок и теперь красуется перед ним плешью?

– Они разноцветные, – пояснил мужчина… Хотя какой уж там мужчина, когда вскрылся его возраст. Молодой человек… Парень…

– Ааа, – облегченно выдохнула та, теребя светлые концы. – Просто крашенные. Сейчас многие так делают.

– Зачем?

– Потому что красиво.

– Красиво?

Недоумение было самым неподдельным.

– Неважно, – отмахнулась Аманда. – Короче, нормально всё с ними.

Адриан пожал плечами, соглашаясь, что тема исчерпана.

– Чай будешь?

– Буду.

Котёл был вскипячен там же, в камине. Очень скоро Чейз держала в руках глиняную чашку с дымящимся напитком. Признаться, на вкус тот оказался неплох. Даже, наверное, вкуснее, чем в реальности. Повышенная чувствительность рецепторов во сне? Адриан тоже налил себе горячего, присел на другой край дивана и, склонив голову, вперился взглядом в гостью.

– А теперь рассказывай: откуда взялась, почему так странно одета и какие цели преследуешь? И почему не перестаешь повторять, что всё это сон?

Аманда растерялась. Понятное дело неважно, что сейчас говорить – всё равно она проснётся, но вдруг ответ окажется неправильным и тогда придётся убегать от пущенной в неё стрелы? А ведь тут так тепло и хорошо… не очень хочется опять носиться по лесу.

– А если не отвечу?

– Ответишь, – равнодушно пожал плечами Адриан. – Или я сопровожу тебя обратно до тех ребят, с которыми ты успела познакомиться.

– Шантаж! Грязный и подлый! А если врёшь? Может, они не такие, какими ты их выставляешь?

– Вот и проверишь.

Сама невозмутимость. Аманда сердито закусила губу.

– Я просто очнулась посредине леса. Лунатизма за мной не замечалось, так что вполне логично предположить, что всё это лишь моё воспалённое воображение. И даже ты.

Адриан смерил ту задумчивым взглядом. Снова. Почему он постоянно разглядывает её с интересом зоолога? Чейз начинала злиться.

– Ясно, – кивнул он. – Откуда ты? Явно ведь не местная.

– Лучше не спрашивай, всё равно не поверишь.

К её изумлению настаивать действительно не стали.

– И что дальше?

– Откуда я знаю. Хочу проснуться поскорее.

– А если не проснёшься?

– Это с чего это? Я же не в коме! Или… – у Чейз сердце ухнуло в пятки.

А если и правда кома? Уснула, а проснуться не может? Тогда всё это… и настоящая боль, и холод легко объясняются. Научного подтверждения нет, но люди в летаргическом сне ощущают всё сильнее. О, нет… только не это…

– Святой ёжик, вот же попала… – обречёно проскулила она, вцепившись в кружку.

– Думаю, это так, но не совсем понимаю, причём тут лесное животное, – кивнул собеседник. – Неважно. Знаешь, что? Предлагаю вот какой вариант: на рассвете мы кое-куда отправимся. Может там смогут привести твои мысли в порядок, потому что, признаться, я в них потерялся.

– К кому? Куда? – насторожилась Аманда. Он хочет отвести её к психиатру? Есть ли в этом её воображении психиатры?

– Потом узнаешь.

– Нет, я хочу знать сейчас!

– Ты слишком нетерпелива. Выпей чаю и ложись спать.

– Я и так сплю, – отмахнулась та. – Сон во сне? Не перебор? К кому ты хочешь меня отвести?

Адриан покачал головой и молча поднялся с дивана. Видимо, разговор был окончен, так что Чейз, подперев голову рукой, наблюдала за тем как хозяин дома, судя по тому, как легко он ориентировался в хижине, сновал мимо неё и что-то искал.

Она оказалась права. Замеченная ранее дверь вела в соседнюю комнату, по всей видимости, спальню, если можно было так назвать крошечную деревянную пристройку с низким потолком и одной единственной кроватью.

Получив официальное приглашение, Аманда закрылась там и рухнула на постель, злобно ойкнув. Вместо матраса у него что, кирпичи?

Сон не шёл. Что, в общем-то, не удивительно. Несколько часов она пролежала так, глядя в единственное небольшое круглое окошко. Сколько прошло времени? Уже начинало светать. Желудок призывно заурчал. Вот тебе и раз. Чувство голода очень реальное.

Спустя ещё какое-то время за дверью послышался шум. Хозяин берлоги, видимо, тоже проснулся. Несколько раз хлопала наружная дверь. Затем постучали и в её спальню. Из приоткрытой щели вкусно запахло горячим, да так что желудок взбунтовался ещё больше.

Овсяная каша ждала на столе. Правда какая-то странная, совсем не каша… Казалось, её ножом можно резать, но попробовать угощение Аманда не успела. Она только подходила к столу, когда услышала едва уловимую мелодию, доносящуюся откуда-то приглушённым эхом…

– Слышишь? – спросила Чейз, вертя головой, словно хотела отыскать колонки на отсыревшем деревянном потолке.

Адриан, стоявший неподалеку, непонимающе поморщился.

– Что слышу?

– Песня… – Аманда вслушивалась из последних сил, пока, наконец, не узнала. – Это же мой будиль…

Закончить предложение она не успела. Вокруг всё почернело, а в следующую секунду она подскочила на кровати в своей квартирке. Солнце пробивалось в занавешенное окно, а мелодия популярной песни настойчиво трезвонила. Аманда дрожащими руками потянулась к смартфону.

Вот это сон… Сон сном, но она отчетливо помнила каждую деталь. Разве сон не забывается? Разве он не оставляет приятное размытое ощущение после пробуждения?

Ей понадобилось нескольких минут, чтобы собрать мысли в порядок и облегчённо выдохнуть, окончательно поверив в то, что она находится в Висконсине и всё, что случилось, лишь игра её подсознания.

И тут, когда уже все аргументы были приведены, а доводы приняты к сведению, Чейз обнаружила царапину на руке. На этом дело не ограничилось. На ногах красные следы и сбитый ноготь. И локоть, который она стесала, когда катилась по склону…

“Чернильный дневник” лежал на прикроватной тумбочке. Аманда с нехорошим предчувствием потянулась за ним, словно книга в любую секунду могла превратиться в гремучую змею.

Очередной сюрприз. Вместо одной исписанной страницы теперь красовалось не менее десятка, а там, где ещё вчера вечером значилось лишь “Глава 1” аккуратными волнами лег текст:

“Ночную тишину леса прорезали шорохи. Перед взором охотника, совершающего привычный ночной дозор, предстала девушка. Незнакомка сразу показалась странной: замерзающая, растерянная, в нелепых одеждах, больше напоминающих пеньюар для вечернего туалета.

Охотнику пришла было в голову мысль, что это очередная несчастная, решившая покончить с собой от безответной любви. Таких в его владениях хватало. Вестера, протекающая неподалеку, с радостью принимала в свои холодные объятия всех желающих, но нет, девушка явно оказалась здесь по иной причине…

Возможно, она подосланный из другого королевства лазутчик? Но почему в подобном виде? Или же ей пришлось столкнуться с разбойниками, резвящимися в соседних деревнях? Или… Как бы то ни было, охотник привычно заправил стрелу в арбалет и, бесшумно ступая по траве, подкрался к незнакомке…”

Аманда едва не выронила книгу из рук. Поспешно была найдена последняя исписанная страница:

“Утро заступило в свои права. Все было готово, чтобы отправиться в дорогу. Охотник не отступал от намеченного, хоть и не был уверен, что поступал правильно. Однако странница оказалась полна неожиданностей.

Сложно представить, каково же было удивление немало повидавшего на своем веку охотника, когда на рассвете она растаяла на его глазах подобно утреннему туману. Всего секунда и в хижине остался только он…”

Аманда медленно закрыла книгу. Сердце бешено билось, а по телу бежал холодок. Шутки кончились… Что, твою мать, происходит?

Чейз громко выдохнула через ноздри.

– Вот теперь, кажется, я точно попала…

Глава третья. Когда в голове кавардак, звони психиатру

О том, что она опаздывала на работу, Аманда напрочь забыла. Обо всём позабыла, продолжая сидеть на постели уставившись в одну точку. Мысли роем пчёл крутились в голове, но логического объяснения дать происходящему она не могла.

Если допустить, что это чья-то шутка, то можно объяснить разве что появившиеся новые страницы. Хотя каким к чёрту образом? Ключ от квартиры был только у неё! Даже у Мэйсона его не было. И если так, то какого… то что ей снилось в точности описано в книге? Не могла же она сама это написать и забыть? А царапины? Откуда они?

Одно из двух… Хотя нет, только один вариант и оставался – она точно тронулась умом. А с психами и не такое случается, но ведь она вроде никогда не жаловалась на адекватность. Хотя… покажите хоть одного шизика, который принял бы тот факт, что он шизик!

Или второй вариант… она просто-напросто до сих пор спит. Это всего лишь продолжение первого сна. Ещё один сон, такой же не менее реальный, чем тот, что был…

Всё это звучало такой дикостью, что голова трещала по швам. Аманда несколько раз себя ущипнула. Больно! Снова не работает. И что же… ей броситься под машину, чтобы проверить насколько реально происходящее? Она буквально чувствовала, как закипают мозги. Хотелось заплакать и хорошенько побиться головой об стену.

Будильник прозвенел второй раз. Если это её действительность, то она конкретно опаздывает. Вернее, уже опоздала, чего ей ну совершенно было не нужно. И что прикажете делать? Сыграть по правилам и плыть по течению? Или сидеть и ждать, пока всё не закончится? А если не закончится? Вариант с комой всё ещё был в силе как один из самых логичных.

И все же Аманда понимала, что бездействие доведёт её до самоубийства так что она наспех собралась и, выскочив из дома, побежала к метро. Здравый смысл всё ещё отказывался нормально соображать, так как автомобилисты провожали её недовольными криками и визгом тормозов.

В морг она, разумеется, опоздала, но сейчас это волновало меньше всего. Первым делом Аманда позвонила Томасу и договорилась о встрече за ланчем. Дорога неблизкая, но друг согласился. Это немного успокоило. Чуть-чуть вменяемости не помешает.

“Чернильный дневник” покоился в сумке, пугая и волнуя. С одной стороны ей дико хотелось избавиться от этой макулатуры, но с другой… любопытство пересиливало. К тому же, по истечении времени нервы понемногу улеглись и сильнее росла уверенность, что вовсе она и не спятила.

Не может быть таких чётких снов, настолько продуманных деталей, запахов, ощущений и последствий… В коме ты или просто сбрендила, неважно. Снова и снова в голове крутились единственно возможные аргументы: либо вся её жизнь изначально одно бесконечное сновидение, либо… ей пора наведаться к коллеге мозгоправу. Только если и он репродукция её воображения, толку от этого будет явно маловато.

Полдня Чейз провела в раздумьях. Она доверяла Томасу больше, чем кому-либо, но не была до конца уверена, что стоило делиться с ним подобными догадками… Однако Аманде необходимо было выговориться, и соблазн оказался слишком велик.