– В прошлом году черный цвет был самым модным в Даруджистане, – заметил Ворчун, обращаясь к Ризу.

– Черный – это извечный цвет одежд господина Бошелена.

Лицо этого человека было бледным и по форме напоминало треугольник, что еще сильнее подчеркивала аккуратно подстриженная бородка. Надо лбом нависали лоснящиеся от масла волосы. Серые глаза Бошелена были столь же невыразительными, как и все остальное в нем, однако при встрече с хозяином Риза у Ворчуна мгновенно свело живот.

– Приветствую тебя, командир стражников, – негромким, хорошо поставленным голосом произнес Бошелен. – От меня не укрылось чрезмерное любопытство, проявленное к нам господином Керулием. Обычно мы не любим, когда суют нос в наши дела, но на этот раз, так и быть, сделаем исключение. Ты пойдешь со мной.

Бошелен скользнул взглядом по Ризу:

– Твоя кошка вся дрожит. Успокой бедняжку. Скажи ей, что нашего гостя бояться не надо.

– Непременно, хозяин.

Ворчун опустил ладони на рукоятки своих коротких мечей. Глаза его вперились в Бошелена. Скрипнули пружины повозки: это Риз забрался на кучерское сиденье.

– Ну, что же ты замер, командир?

Ворчун не шевельнулся.

Бошелен приподнял тонкую бровь:

– Смею заверить: твоему хозяину не терпится, чтобы ты принял мое предложение. Но если у тебя поджилки трясутся, то нужно было бы прийти сюда вместе с господином Керулием и попросить его держать тебя за руку. Однако должен предостеречь: вытащить наружу твоего хозяина – непосильная задача, даже для такого рослого и крепкого человека, как ты.

– Вы когда-нибудь ловили рыбу? – спросил Ворчун.

– А при чем тут рыба?

– Молодые рыбешки обычно бросаются на любую наживку, потому и не доживают до старости. Я уже больше двадцати лет сопровождаю караваны, господин Бошелен. И за это время научился распознавать наживки. Если вам нужен улов, закидывайте свою удочку в другом месте.

Бошелен сухо улыбнулся:

– Приятно, что я в тебе не ошибся, командир. Ну как, идем дальше?

– Ведите.

Они пересекли дорогу и по узкой тропке, протоптанной козами, устремились к холмам. Вскоре повозки на этом берегу реки скрылись из виду. Вершины и склоны вокруг покрывала трава, опаленная неведомым пожаром. Среди мертвых черных стеблей пробивались новые побеги.

– Для плодородия здешних степей нужен огонь, – сказал Бошелен, кивком указывая на сгоревшую траву. – Равно как и перемещение туда-сюда бхедеринов, топчущих землю: копыта делают тонкий слой почвы более плотным, а значит, устойчивым. Зато козы – сущее проклятие любого места. Они готовы обглодать все подчистую… Но я говорил о важности огня, не так ли? Насилие и разрушение равно важны для жизни. Не кажется ли это тебе странным, командир?

– Мне кажется странным другое: я забыл захватить с собой восковую дощечку для письма.

– О, да ты еще и грамотный! Любопытно. Ты же воин. Какой тебе прок в буквах и цифрах?

– А какой прок вам – ученому человеку – в мече у пояса и кольчуге, надетой под рубаху?

– Увы, просвещение народа имеет и оборотную сторону. Оно уничтожает в людях уважение.

– Я бы назвал это здоровым скептицизмом.

– Точнее – неприязнью к власть имущим… Попробую ответить на твой вопрос. Должно быть, ты заметил, что у нас всего один слуга, да и тот уже немолод. И никакой охраны. А при нашем ремесле очень важно уметь защищаться.

– И кто же вы по профессии?

Козья тропка вывела их на утоптанную дорожку, вьющуюся между холмами. Бошелен вновь повернулся к Ворчуну и улыбнулся:

– А ты не промах, командир: как говорится, сразу берешь быка за рога. Теперь я понимаю, отчего стражники столь хорошо отзываются о тебе. Среди вашего брата редко встретишь тех, кто умеет пользоваться мозгами. Идем, нам осталось совсем немного.

Завернув за изборожденный холм, Бошелен и Ворчун подошли к кромке большой ямы. Судя по всему, она появилась здесь недавно. По краям ее лежала почерневшая земля вперемешку с каменными обломками. Ворчун прикинул размеры ямы: шагов сорок в ширину и около пяти локтей в глубину. Невдалеке от кромки сидел какой-то человек, подобно Бошелену, облаченный в черную кожаную одежду. Лысый затылок его напоминал лист выбеленного пергамента. Мужчина молча встал и с неожиданным для его грузного тела изяществом повернулся к Ворчуну и Бошелену.

– Познакомься, командир: это Корбал Брош, мой… спутник. А ты, Корбал, познакомься с Ворчуном, чье имя заключает в себе более чем явный намек на его характер.

Если Бошелен вызвал у командира стражников лишь безотчетную тревогу, то при виде его компаньона Ворчун испытал неподдельный страх. Внешне в облике Корбала не было ничего устрашающего: широкое круглое лицо; глаза, глубоко спрятанные среди складок мясистой плоти; толстогубый, чуть искривленный рот. Но, как и в случае с Бошеленом, опасность, исходившая от Броша, ощущалась не разумом, а на уровне интуиции, словно бы обоих окутывала некая тлетворная аура.

– Неудивительно, что у слуги кошка чахнет, – едва слышно пробормотал Ворчун.

Он стал разглядывать яму.

– Командир, ты понимаешь, что видят твои глаза? – спросил подошедший Бошелен.

– Само собой. Я же не дурак. Большую яму в земле.

– Восхитительно, Ворчун. Но это не просто яма. Тут еще совсем недавно была гробница, и в ней лежал скованный цепями яггутский тиран.

– Ну, теперь-то здесь никакой гробницы нет и в помине. Была и сплыла.

– Похоже на то. Ох, сдается мне, что это дело рук посланцев некоей далекой империи. С помощью т’лан имассов им удалось освободить из заточения яггутское чудовище.

– Значит, вы всерьез верите всяким россказням, – заключил Ворчун. – Да случись такое, одному Худу известно, чем бы это обернулось.

– Вот и мы так думаем, командир. Мы ведь чужаки на этом континенте. До недавнего времени мы вообще понятия не имели ни о Малазанской империи, ни о диковинном городе Даруджистан. Но за короткое время пребывания здесь уже успели наслушаться достаточно историй о прошлом. Нам рассказали про демонов, драконов, наемных убийц. И еще про дом Азата, именуемый Финнэстом. Наверное, ты слышал про этот удивительный дом, который, хотя и недоступен для входа, уже успел обзавестись обитателями. Естественно, нам захотелось самим взглянуть на него, что мы и сделали. Более того, мы узнали про летающую крепость со странным названием Семя Луны. Говорят, она долгое время висела над Даруджистаном.

– Верно. Я и сам ее видел. Она улетела за день до выхода нашего каравана.

Бошелен разочарованно вздохнул:

– Увы, мы опоздали и не смогли стать очевидцами всех этих устрашающих чудес… Да, а еще нам рассказывали, будто владыкой Семени Луны является древний тисте анди.

– Может, и так, – пожал плечами Ворчун. – Сам я не люблю досужих разговоров. Это всего лишь сплетни.

Взгляд его собеседника сделался колючим. Заметив это, Ворчун про себя улыбнулся.

– Ну конечно, это всего лишь сплетни, – повторил за ним Бошелен.

– Так вы только за этим меня сюда и привели? – спросил командир стражников. – Чтобы я полюбовался на… дыру в земле?

Бошелен наморщил лоб:

– Ну, не совсем так. Эта дыра, как ты ее называешь, – всего лишь вход. Мы намерены осмотреть бывшую тюрьму яггута.

– Да благословят вас Опонны, – ответил Ворчун и отвернулся.

– Мне думается, – продолжал Бошелен, – что твой хозяин наверняка повелел бы тебе сопровождать нас.

– Этого он мне приказать не сможет, – возразил Ворчун. – Я нанимался охранять караван, а не лазать по грязным ямам.

– Кажется, не было речи о том, что тебе обязательно нужно лезть в грязь?

Ворчун взглянул на него и криво усмехнулся:

– Как говорят ученые люди, это просто фигура речи. Простите меня, господин Бошелен, если я неудачно выразился.

Командир стражников повернулся и сделал несколько шагов к дороге. Затем остановился:

– Вроде бы вы хотели видеть Семя Луны, господа? Пожалуйста, полюбуйтесь!

Базальтовая крепость черным облаком нависла над южным краем горизонта.

Бошелен и Брош, грохоча сапогами, подбежали к Ворчуну и тоже уставились на парящую в воздухе гору.

– Отсюда трудно определить истинные размеры крепости, – сказал Бошелен. – Сколько до нее?

– Может, лига, а может, и больше. Признаюсь вам честно: по мне, так ближе и не надо. Помнится, в Даруджистане я погулял в ее тени… да и не только я один… Ощущение не из приятных.

– Согласен, командир. А что Семя Луны здесь делает?

– Похоже, летит куда-то на юго-восток.

– А-а-а, вот почему у него один край наклонен.

– Нет, не поэтому. Просто ему досталось от малазанских магов, когда шла битва за Крепь.

– Смелые ребята эти маги, ничего не скажешь.

– Смелость стоила им жизни. Если не всем, то очень многим. Опять-таки это лишь слухи. Говорят, что, хотя чародеям и удалось вдарить по крепости, ее хозяин не пострадал. Может, желаете познакомиться с ним поближе? Тогда не теряйте времени – и вперед. Только учтите: он способен уничтожить вас еще на подходе.

Молчаливый спутник Бошелена наконец-то раскрыл рот и тихим, писклявым голосом спросил:

– Неужели нас учуяли?

Бошелен нахмурился. Продолжая глядеть на Семя Луны, он покачал головой:

– Нет, друг мой. Тисте анди не обращает на нас внимания. Но давай лучше отложим этот разговор на потом.

– Ладно. А этого стражника мне что, убить?

Ворчун схватился за оружие.

– Только попробуй! – прорычал он.

– Успокойся, командир, – примирительно улыбнулся Бошелен. – Мой компаньон человек простой…

– Ага, простой, как гадюка.

– Возможно. Но в любом случае не стоит волноваться. Тебе ничего не угрожает.

Ворчун не ответил и с мрачным видом зашагал дальше. Отойдя на некоторое расстояние, он зашептал:

– Хозяин! Керулий! Если вы видите все это – а я думаю, что видите, – мои наградные должны быть очень щедрыми. Прислушайтесь к мудрому совету: нам нужно держаться как можно дальше от этой парочки.

Продолжая тяжело вздыхать, Ворчун пошел дальше, поводя плечами, чтобы избавиться от охватившего мышцы напряжения. Добравшись до караванной дороги, он опять повернулся в сторону Семени Луны. Теперь базальтовая крепость казалась совсем маленькой.

– Эй, владыка Семени Луны, обрати внимание на этих двоих – Бошелена и Корбала Броша. Сделай с ними то же самое, что сделал с яггутским тираном… если, конечно, ты приложил к этому руку. У целителей есть одно мудреное словечко. Сейчас я его даже и не вспомню… Это когда, допустим, человеку оттяпывают ступню, чтобы не сгнила вся нога. Вот и эту парочку нужно поскорее уничтожить, дабы потом они не причинили никому вреда. Прошу тебя, не останься к ним равнодушным, не то нам всем может быть плохо.

Проходя мимо громадной повозки Бошелена и Корбала Броша, Ворчун снова увидел Эмансипора Риза. Тот сидел и гладил разлегшуюся у него на коленях кошку.

– А с чего это я взял, что она шелудивая? – вслух удивился Ворчун. – Тут все не так просто.

Огромный волк пригнул голову, обошел вокруг распластанного на земле тела, затем повернулся так, чтобы этот бездыханный смертный оставался в поле зрения его единственного глаза.

Тех, кто перемещался по магическим Путям Хаоса, всегда было очень немного. Смертный человек, оказавшийся в их пределах, – необычайная редкость. Волк слишком хорошо знал эти унылые, жуткие пространства: он бродил среди них целую вечность. Одинокий, потерянный так давно, что в его сознании уже начали складываться новые образы, рожденные одиночеством; мысли бежали по непредсказуемым, случайным тропам. Глядя на этого древнего хищника, трудно было поверить, что перед тобой разумное существо. Но разум у него, несомненно, имелся: прятался так глубоко, что только особо проницательные сумели бы заметить его в зверином блеске волчьего глаза.