У природы стоит
Щедрости учиться,
Месяцы промчатся,
Вновь зима случится,

Что раздал, в награду
Вновь к тебе вернётся,
Красота и радость
В сердце остаётся.

«Небо белое, как снег…»

Небо белое, как снег,
Снег, как небо, белый,
И другого цвета нет —
Вот и свет наш белый.

А когда растает лёд,
Станет много света,
Краски новые найдёт
И весна, и лето.

Но напомнят неспроста
Людям день вчерашний
Сада пышная фата,
На лугу ромашки.

Отойдёт июльский зной,
Небо всё серее,
И захочется с зимой
Встречи поскорее.

«Вы правы, мой учитель!..»

Вы правы, мой учитель!
Убираем,
Закрыв ладонью,
Первую строфу,
Но…
Ничего в стихе не изменилось?!
Тогда последнюю,
И так попеременно…
Нет, ничего по ходу не менялось!!!
А где же стих?
Да не было его.

«Подошвы мокрый след…»

Подошвы мокрый след
На сохнущем асфальте
Пытаюсь рассмотреть,
Но миг – и он угас.
Иного шанса нет,
Хоть горько, но представьте,
Как уничтожит смерть
Всё прошлое о нас.

Так что же хлопотать,
Карабкаться к вершине,
Не лучше ль просто жить
И уступать судьбе…
Но в глубине мечтать:
Вдруг, что мы совершили,
Захочет мир узнать
И возвратить себе!

«Как ручеёк весенний ищет ход…»

Как ручеёк весенний ищет ход,
Судьба моя извилисто течёт.
Не зря даёт природа образец —
Найти пути начало и конец.

Я думал, хватит выше головы
На жизнь мне одной войны, увы,
И братьев кровь ещё не запеклась,
Что на просторе волжском пролилась.

Мой дом всегда на самом берегу,
Ручей судьбы минуть я не могу,
Знать, ненависть к фашистам с детских лет
Не зря носил я, обойдя весь свет.

Пусть унесёт днепровскою водой
Фашистских недобитков мерзкий рой.
Тогда вновь чистой станет навсегда
Днепровская, как волжская, вода.

«Некрополем в Донском…»

Некрополем в Донском
Сквозь тишь веков
Иду, тут камни сберегают даты —
Обложки вековых черновиков
Судеб, что были прожиты когда-то.

Ни звука, только солнце и капель,
У стен застыли горельефы храма,
И мартовская снежная постель
Не отступает ни на шаг упрямо.

Но стал другим небесный сарафан,
В проталины выглядывает лето,
И этот час покоя сердцу дан
Чтоб верить: жизнь за весною света.

«Как перед рожденьем строчки…»

Как перед рожденьем строчки,
Напряженье в каждой почке,
Поздний март,
И неспроста
Мир наполнен ожиданьем
Радостной весенней дани —
Появлением листа!

«Всё чаще запаха касанья…»

Всё чаще запаха касанья
До взглядов, шепотков и слов,
Внезапно сердца замиранья
До вздохов – тайных чувств послов.

Преодоление стесненья,
Сближенья трудные пути,
И вдруг – счастливое мгновенье,
Когда не верилось почти…

Произнести всего лишь слово
Короткое из двух слогов,
Но повторяться будет снова,
В нём жизнь и смерть —
Моя любовь!

«Полным-полна уже моя копилка…»

Полным-полна уже моя копилка,
Но пополняю я её азартно,
Как в молодости, радостно и пылко,
Хоть знаю, что меня не вспомнят завтра.

Но в миг, когда из-под пера выходит
Душой моей рождённая строка,
Я счастлив, вопреки любой невзгоде,
И стоит жить лишь так наверняка.

«Спасибо, долгий век, тебе за милость…»

Спасибо, долгий век, тебе за милость,
Когда открылся новый счёт годам,
Я всё раздал, боль, что в душе томилась,
И, что ещё пошлёт Господь, раздам.

Я – сеятель, недаром, слава богу,
Преодолел такой гремучий путь,
Чтоб тем, кто отправляется в дорогу,
Тяжёлый посох истины вернуть.

И повторю, во что поверил, – снова,
В начале восхожденья своего:
Нет в мире ничего прочнее слова
И ничего прекраснее его!

«Одолевая трудные ступени…»

Одолевая трудные ступени,
Закрытые, жестокие года,
Я верил: не терпенье – нетерпенье
Меня не бросит в жизни никогда.

Не отвечал наветам и ударам,
Порой изгоем жил в родном краю,
Но ничего не достаётся даром,
Достойно прожил я судьбу свою.

Не сосчитать потерь, как волны в море,
И что гадать, каким я мог бы быть!
Рисунок тайный есть в любом узоре,
Возможность есть всегда его открыть.

Пускай моё наследство небогато,
Никак не заглянуть через века,
В том, что потомки отберут когда-то,
Быть может, будет и моя строка…

«В жизни всё – любая малость …»

В жизни всё – любая малость —
Оцифровано давно.
В снах по-прежнему осталось
Чёрно-белое кино.

Люди все равны, а всё же
Стоит лишь делить начать —
Мы по цвету глаз и кожи
Их сумеем различать.

Чёрно-белые событья
Рассказал бы – да солгу,
Что там не смогу забыть я?
Редко вспомнить что могу!

Сон, как в цирке на арене,
Смотрят все, поражены…
Говорят, что шизофреник
Видит лишь цветные сны.

«Ты радость со мною мою раздели!..»

Ты радость со мною мою раздели!
Я ею делиться готов…
И верно, что вырастет счастье земли
До самых глухих уголков.

И с каждым ты радость свою раздели,
Она для того нам дана,
Чтоб люди повсюду поверить могли:
Разделишь – и больше она!

Зерно прорастает, даёт колосок,
И зёрен в нём больше в сто раз…
А если когда-то ты людям помог,
Счастливее будешь сейчас.

«Фиолетовый, розовый, белый…»

Фиолетовый, розовый, белый
Свет рекламы вплывает в окно,
До неё никакого мне дела,
Я в огнях затерялся давно.

Сторожат одинокие души
Миллионы рекламных огней,
Ночь становится праздней и глуше,
Чем они обливают сильней.

В этой спешке бесшумной и дерзкой,
Будто снова немое кино
Землю всю захватило и держит,
Есть я, нет ли – ему всё равно.

Каждый век говорил, что железный,
Хоть медалью его награди.
Наш бездонный, как звёздная бездна,
Как разинувший пасть крокодил.

Я уйду в свою тихую тайну,
Где глаза и улыбка твои,
И задёргивать шторы не стану —
Ночь пришла, и поют соловьи.

«Откуда пришли ко мне строки…»

Откуда пришли ко мне строки,
Не знаю, а мог и забыть,
Но принял. Так дерево соки
Привыкло, не думая, пить.
Я их не родил, не присвоил,
Спеша, как диктовку, писал,
Явились они, будто поезд
На старый знакомый вокзал.

Смутясь, налетевшую стаю
По строфам усердно сложил,
Теперь, удивляясь, листаю
Страницы про то, как я жил.

Беспомощно взгляд не потупил
От гнева, стыда и вранья,
Могу, как чужие поступки,
Судить всё прожитое я.

Великое, Боже, спасибо —
Я жил, не скрывая лица,
Так дай мне, пожалуйста, силы,
Таким же дойти до конца…

«Звёзд на небе не сосчитать…»

Звёзд на небе не сосчитать,
Нас они выбирают сами.
Я иду к ним стихи читать
И хочу рифмоваться с вами.

Звёздам, роще, тропе, ручью
Отдаю своей жизни строфы,
Я хулу не боюсь ничью,
Не страшусь никакой голгофы.

Бездна – то же, что высота.
Всех орбит и галактик выше
Я хотел бы хоть словом встать
В ту строфу, что мой век напишет!

«То снег, февраль как будто…»

То снег, февраль как будто,
А то июльский зной,
Так зиму, что ни утро,
Морочит май весной.

Хоть солнце время года
Меняет, как часы, —
Капризная погода
У средней полосы.

Я не привержен моде
Во сне и наяву,
Но тоже по погоде,
Как всякий зверь, живу.

И хоть царям природы
Погода не указ,
Защиты и свободы
Нет от неё у нас.

Навечно, не на годы
Так Бог решил вопрос,
Чтобы цари природы
Не задирали нос.

«Не ручку шарманки кручу…»

Не ручку шарманки кручу,
Я раб на галерах, похоже.
Встаю, а вставать не хочу,
Погожий ли день – не погожий.
Во мне мой нехитрый багаж,
Пришел и уйдёт он со мною,
А что напишу – не продашь —
Не знает никто, сколько стою.

И что заставляет опять
Не спать до рассвета ночами,
Я вряд ли и это сказать
Смогу… но вы знаете сами.

Небесное сито пройду,
Давно перестал я бояться:
В безвестность потом упаду
Иль рок мне – меж звёзд оставаться?!.

«Служи не делу, не казне…»

Служи не делу, не казне,
Не власти, не идее,
Служи не славе, не войне,
Не трону лицедея.

Служи таланту своему
И не живи иначе,
Он Богом дан, служи ему
И верь своей удаче!

«Время незлобиво, справедливо…»

Время незлобиво, справедливо,
Обещает искренне, и вот
Так оно вместительно – на диво,
Забывает, а не предаёт.

Как бы на него облокотиться,
Взять его в надёжные друзья…
И не вздумай! Может превратиться
В обвиненье истина твоя.

Время неподсудное, как призма,
Преломленье власти и души,
И неосязаемо, как призрак,
Тянется, стоит или спешит.

Каждое прожитое мгновенье —
Это неподвластная игра.
Завтра нет. У вас другое мненье?
Завтра – это горизонт вчера.

«Время сохранило голоса…»

Время сохранило голоса,
Шепотки и нежные дуэты,
Птицами звенящие леса
И стихи, как их прочли поэты.

Память молча запахи хранит
Дома, женщин, пороха, вокзала…
Время, что ушло, не обновит,
Что-нибудь подарит, как бывало.

Сколько потерял и позабыл,
Что казалось прочным и навечно,
Тех, что ненавидел и любил,
И себя не раз терял, конечно.

Память – бус неповторимых нить —
Ни ухода, ни замков, ни стражи,
Только невозможно подарить,
Что бесценно, самым близким даже!

«Тревоги желаний и предубеждений…»

Тревоги желаний и предубеждений
Напрасно терзают наш век.
Не тронет природы задумчивый гений
Потрёпанный жизни ковчег.

И будет всё так же весна с опозданьем,
Не в срок приходить иногда,
Ей умники будут читать назиданья,
А в небе – смеяться звезда.

Живёт покорителей много на свете,
Всё больше заборов глухих,
Но солнце как хочет по-прежнему светит,
Капризов не ведая их.

Пусть прячут глаза в облака небоскрёбы
И пьют из земли её сок,
Расплата нежаданно нагрянет так, чтобы
Никто увернуться не смог.

«Может, я неблагодарен …»

Может, я неблагодарен —
Бог один лишь мне судья.
Мне досталось столько даром —
Не сказал спасибо я.