«Пергаментным лицам старух…»

Пергаментным лицам старух
Морщины доверили тайны
Великих побед и разрух,
И в дружбе они не случайны.

Но чтобы прочесть и понять
Слезами пробитые строки,
Пришлось нам прожить и принять
Суровые жизни уроки.

Минует столетье почти,
И память рискует забыться,
Нам время прочесть и почтить
В глаза нам глядящие лица.

«Жизнь – латаный халат…»

Жизнь – латаный халат,
В чистку не отдашь.
Виноват – не виноват —
Всё на карандаш.

Тёмных пятен не свести,
Дыр не залатать,
Как прожить по совести,
Не корёжа стать?!

И фасон не изменить,
Так ходи, как сшит,
Пусть по швам протрётся нить,
Время не спешит.

Это мы спешим, спешим…
От себя бежим?
Знать, халатом мы своим
Всё же дорожим?!.

«То запах твой, то голос, то шаги …»

То запах твой, то голос, то шаги —
Наполнен ими мир, они повсюду,
А я за ними следом!.. Помоги,
Я верю, что вполне свершиться чуду.

Нет, ты приходишь только по ночам,
Когда во тьме, не в силах дотянуться,
Рванусь к тебе впустую сгоряча,
Но только чтоб расстаться и проснуться…

Спросить не успеваю каждый раз,
Так передай мне как-нибудь заранее,
Когда ты будешь, в день какой и час
На нашем месте, лучшем в мироздании.

«Идём по зыбким брёвнам лесосплава…»

Идём по зыбким брёвнам лесосплава,
Другой дороги не найти нигде,
Ведёт кого-то блажь, кого-то слава,
Кого-то ложь, присущая звезде.

По шаткой повседневности ступая,
Дорогой, что в один конец ведёт,
Болотная обыденность тупая
Свои законы жизни создаёт.

И вдруг один, тревоги отвергая,
Не думая: сбылось иль не сбылось,
Как будто рядом, но недосягаем,
Водой шагает, как шагал Христос.

«Не сочиняю и не блефую…»

Не сочиняю и не блефую,
С детства пою напропалую.
Маме сказали: учить его надо,
Не поздно пока!
Будет музыкантом наверняка!
Учить? Ни денег, ни жилья —
Который год война, война!..
В третьем классе писал сочинение,
В школе сказали:
Будет писателем наверняка —
Учить его надо.
А пока: ни денег, ни жилья…
Разруха одна —
Только что кончилась война…

Десять лет отучился,
Опять выбирать…
Где хотел учиться, сказали:
«Это едва ли».
Пошёл куда брали…
Учили восемь лет,
Что ни ступенька —
Новый совет: учёным будет.
И сдуру в аспирантуру…
Сколько ж можно
Заканчивать и защищать,
Защищаться пора,
Не с чужих слов знал,
Что жизнь – не игра…

И жил.
Музыкантом не стал,
Литератором тоже,
Да и учёным быть
Против воли негоже…

А писателем-то много-премного позже,
Но… и музыка, и литература
Всю жизнь со мной,
Душа сделала выбор свой…

А каково же тем,
Что научились
Ноты читать, петь и играть,
Но музыкантами не стали,
Многие знают,
Как и что писать,
Только их писателями назовёшь едва ли…

Кому же мне, кроме жизни, спасибо сказать,
А что было бы, если —
Ни сожалеть, ни гадать…

«Казалось – тихая эклога…»

Казалось – тихая эклога,
Пока она собой не стала,
И Муза, прежде недотрога,
Склонила лик у пьедестала.

Мог усомниться муж в таланте,
Сатрап ничтожный – звать «блудницей»…
Сказало время: «Перестаньте!» —
Велело в ноги поклониться.

Теперь нелепы все упрёки —
Дана ей в вечности орбита,
Утопли в Лете те пророки,
А ею время знаменито!

«Я встаю пред тобой на колени…»

Я встаю пред тобой на колени,
Земляничка, клонюсь головой!
Совершенство такое лишь гений
Мог создать на опушке лесной.
Счастлив каждый тобою, кто встретит:
Ты понятна, любезна, нежна,
Огонёк безупречный твой светит,
Совершенная мира княжна.

Даже имя твоё ароматно,
Поцелуй твой глубок и душист,
Кто прошёл, возвратится обратно
Заглянуть под узорчатый лист.

Там, не ведая зла и обиды,
Улыбаясь на солнца восход,
По своей земляничной орбите
Обнажённое счастье плывёт!

«Гордость волнует и возвышает…»

Гордость волнует и возвышает,
Месть унижает и разрушает,
А равнодушье – пустая казна,
Жизнь такая мне не нужна.

Память забита моя под завязку,
Но сберегает не детскую сказку,
Мне потому она очень важна:
Гордость дала мне Победой война!

Трудно бывало мне гордость сберечь,
Сбросить неправду предвзятую с плеч,
И разъедала отмщения страсть,
Но не забыл, где Россия, где власть.

Я с этой гордостью трудно живу,
Но потопчу ещё малость траву,
Если Господь согласится со мной —
Даст мне ещё погордиться страной!

«За телефоны старые цепляюсь…»

За телефоны старые цепляюсь,
Но отвечают голоса не те,
Один между домов знакомых маюсь
В невнятной, бесконечной суете.

Сосуды улиц тромбами забиты,
Потоки неулыбчиво спешат,
Уроки общежития забыты,
В заботах бренных каждая душа.

Легально и легко из жизни списан,
Я всё никак поверить не могу,
Что лучшее неотвратимо, присно,
Навек на том осталось берегу.

Мне кажется, что занавес опустят
И ужаснётся плотная толпа,
Что время больше никуда не пустит
И всё короче до звонка тропа.

«Признается ли кто-то, что сумел…»

Признается ли кто-то, что сумел
В словах изобразить суть жизни нашей —
Любовь?
А может быть, в картине
Или ещё – мелодией прекрасной
Так, будто бы бездонной чашей
Он счастье пьёт!
А счастье – что такое?
Вот потому-то в мире нет покоя,
Что боремся, стремимся и не можем
Мы цель свою никак определить
И выразить понятно!

Только вдруг
Они приходят разом —
Две подруги – любовь и счастье…

«Не все года как близнецы…»

Не все года как близнецы.
Текла по праздникам, алея,
Река. Отечества отцы
И вождь – на крыше Мавзолея.

Мне девять лет, и я плыву
Со всеми вместе и глазею,
Чтобы гордиться: наяву
Вождя я видел, не в музее!

И в склеп ходил священный я,
Хвост выстояв километровый,
Чтоб биография моя
Была созвучна вере новой!

Пока ещё была страна,
И снег валил белей и гуще,
Но поглумился сатана
Над нами в Беловежской пуще.

Потом все годы вразнобой —
Гайдаровские демократы,
Алкашно-ельцинский разбой.
Кто в Лондон, кто в Берлин, кто в Штаты…

Что копит память, отряхнуть,
Как грязь, не в силах мы, проверьте!
Так выстилают чёрный путь
Злодеи Родины в бессмертье.

«Тихий день, устали бури …»

Тихий день, устали бури —
Ни дождя, ни ветерка,
Далеко вулканы курят,
Выпускают облака.

Репетиция оркестра
На лужайке у ручья,
Замечательное место
На опушке выбрал я.

Такты поползни считают,
Тон синички задают,
Шлют зарянок шустрых стаи
Утру радостный салют.

Только я сижу застывший,
Даже звук боюсь издать,
Всё, что чувствую и слышу,
Я в себя хочу впитать.

Чтоб, когда заставят стужи
Выть метели, снег скрипеть,
Мог всегда, когда мне нужно,
На опушку улететь.

«Я счастлив, когда посетила строка…»

Я счастлив, когда посетила строка,
И молния в небе сверкает,
Служить забирают её на века,
Где вечность душа обретает.

Потом посылают громовый салют,
Небесные благословенья,
На муку и радость мне силы дают
Для нового стихотворенья!

«Память – это чувства, а не сроки…»

Память – это чувства, а не сроки,
Ни законов для неё, ни правил.
Навестят меня, быть может, строки,
Что когда-то людям я оставил.

Время незаметно убивает,
Доброе и злое невозвратно,
С каждым по частичке убывает,
Память возвращает всё обратно.

Даже то, во что порой не верим,
Даже то, что нам когда-то снилось!
Значит, память – это то же время,
Но теперь оно со знаком минус…

«Вспоминаю завтрашнее утро…»

Вспоминаю завтрашнее утро,
Вовсе не сместились времена,
Только всё мне кажется, как будто
С детства продолжается война…

Разве зря фашистов победили,
Так откуда ж вновь они пришли?
Били, били – значит, не добили.
Кто ж тогда хозяева земли?

Иль бессмертна так бацилла эта?
Гнев и ярость ныне на миру,
И от озверения планета
Превратится в чёрную дыру?!

«Не знаю кто, но где-то ты была…»

Не знаю кто, но где-то ты была,
Могла легко обнять меня за печи
И за собой бы в жизни повела,
Но только не случилось этой встречи.

Я за собою сам тянул обоз
И знаю потому – с судьбой мы квиты.
Не потому ли мучает вопрос:
А поднялся ль я до своей орбиты?

Осколки, если зеркало разбить,
Являют мир всё с той же глубиною,
И ты, как я, жалеешь, может быть,
Что не случилось встретиться со мною.

«У предков моих…»

У предков моих,
Тех, что жили в пустыне
Давно и поныне,
С тех пор и поныне
На камень могильный цветов не кладут.
Там, в жаркой пустыне,
С тех пор и поныне,
С тех пор и поныне цветы не растут.
Но в знак уваженья
На вечную память
С тех пор и поныне,
С тех пор и поныне
Невзрачный осколок пустыни кладут.
Он здесь под ногами,
Лишь стоит нагнуться,
Лишь стоит нагнуться,
Вздохнув, чтоб опять
Вернуть этот камень той вечной пустыне,
Куда все уходят,
С поклоном отдать.

«Молил тебя, но ты молчала…»

Молил тебя, но ты молчала,
И наконец я замолчал,
Но твой черёд тогда настал —
Молила ты и обличала,
Но я тебе не отвечал.

Наверно, чувства не уснули
И захватили нас опять,
На закипающей кастрюле
Так крышка начинает звать.

Тогда хватило только взгляда,
Чтобы друг другу жизнь вернуть,
Молчали мы, нам слов не надо,
Чтобы друг друга не спугнуть.

«Биография поэта …»

Биография поэта —
Не важней стихов ли это?
Кто приближен, кто унижен,
А кому и ходу нет…
Но пройдёт совсем недолго,
Книжная расскажет полка,
Кто своею меркой мерил,
Всем, кто верил и не верил,
Кто поэт, кто не поэт.

Ну, а что кому досталось,
Если от тебя осталась
Хоть единая строка,
Что там жизнь – бушевала
Или тихо истлевала?..
Времени и дела мало —
Время ценит на века.

И неважно всё другое.
Нас на свете только трое:
Ты, перо и стрелок ход.
Написал – и будь спокоен,
Доживи – и будь достоин
Приговора, что грядёт.