Первую готовую, ну, почти готовую рыбину я заглатывала, практически не жуя, прямо с костями. Давясь и обжигаясь. Сама себе удивлялась, но не могла ничего с собой поделать. Сказались два дня без еды. В голове запоздало мелькнула мысль – рыба может быть ядовитой или неподходящей для питания по иным причинам. Да, я запретила себе рефлексировать, вопрошая себя, куда попала, однако прекрасно помнила, что нахожусь не на родных широтах. Но я задвинула подальше опасения и продолжила наслаждаться по истине вкуснейшим блюдом из всех, какие мне доводилось пробовать. Если сейчас не поем, то в любом случае умру с голода, а так, хотя бы появится шанс выжить.

Насытившись, несмотря на усталость и желание подремать, принялась делать запас. Жарила рыбу на костре и укладывала в чистый пакет. Впрок. Не известно, как долго мне еще придется бродить в поисках людей и цивилизации.

Трудилась всю ночь, до самого восхода солнца, время от времени делясь уловом с неизвестным, но ненасытным существом. Заброшенные на верх обрыва рыбешки с громким чавканьем уничтожались за пару минут.

А потом меня вырубило. Правда, спала я плохо, ворочаясь с боку на бок и постоянно вздрагивая от любого незнакомого звука, а таких возле реки оказалось немало.

Стоило солнцу выглянуть из-за горизонта, как я уже была на ногах. Перекусить решила по дороге, чтобы не терять времени. Сегодня я преисполнилась намереньем непременно встретить людей. Река рано или поздно должна вывести меня к поселению! Не хотелось больше вместо сна трястись от страха за собственную безопасность. Кроме того, стоило уйти подальше от неизвестного преследователя, пока он, наевшись до отвала, наверняка, крепко спит. Окинув внимательным взглядом горизонт, прикинула, что до того, как солнце поднимется над лесом и начнет нещадно прожаривать округу, у меня в запасе всего пара часов. Маловато, некогда рассиживаться.

Я закинула за плечи рюкзак, потяжелевший от рыбного запаса, и взяла в руку прут с нанизанным на него «шашлыком» – удобно есть на ходу. Огляделась, выбирая направление, примерилась к рыбине, да так и застыла с раскрытым ртом.

На пляже объявилось то самое нечто, что пугало меня с позавчерашнего вечера. Оно то припадало на брюхо и ползло, то плелось, хромая и заваливаясь на бок. Помесь овчарки и лиса. Размером с пони. Вытянутый нос и непомерно длинные уши, торчащие на макушке. Возможно, странное существо показалось бы не таким уж и неприятным, если б не его плачевный вид. Неопределенного цвета клочковатая шкура свалялась, местами слиплась, а кое-где и вовсе облезла. Худоба и проступающие ребра свидетельствовали о длительном голодании. Только заметно округлившийся живот выпирал как знак недавней трапезы, возможно, единственной за очень долгое время. А слезящийся прищуренный глаз, в уголке которого скопился гной, вызывал и жалость, и отвращение одновременно. Вот почему ночью зеленые огоньки были разного размера и формы.

Заметив мое внимание, животное остановилось и зарычало. Зеленые глаза с прежней злостью буравили меня взглядом. Ни капли благодарности за обед. Нет, мое сочувствие ему явно не требовалось. Тогда что же?

– Неужели не наелся? – удивилась я его прожорливости. – Или тоже о запасе волнуешься? Тогда, забирай. – Как можно более осторожно я положила на камни прут с жареной рыбой и отошла.

Животное одолело пару шагов и замерло. Я двинулась в выбранную сторону, нет-нет да оглядываясь. Лисоовчарка с трудом доковыляла к тому месту, где я только что стояла. Вот и ладненько. Глядишь, это чудо в шерсти меня есть передумает. Однако любопытство и смутное беспокойство не позволили мне отвернуться и спокойно продолжить путь. Я по-прежнему косилась назад. И не зря! Животинка взяла в зубы – мамочка, до чего внушительные! – прут с рыбным шашлычком и поплелась вслед за мной.

Как же так? Я остановилась. Остановилось и «чудо в шерсти». Я шагнула. Шагнуло и оно. Ааааа!!! Издевается? Однако в глазах животного я не обнаружила ни капли игривости. В них по-прежнему кипела злость. И, кажется, упрямство. Не отстанет?

– Ну и пожалуйста! – процедила я сквозь зубы.

Под конвоем шерстяного Чуда я топала весь день вдоль берега, пока огромный солнечный диск не коснулся кромки горизонта. Ни единого следа пребывания людей. Как же так?

Задавив жгучее разочарование, велела себе переключиться на поиск подходящего местечка для ночной остановки. Но и тут не особо фартило. Всюду камни и редкие травяные пучки, даже облезлые деревья куда-то пропали. А подниматься по склону обратно в лес мне совершенно не хотелось.

Я плелась по берегу, упорно твердя, что рано или поздно наткнусь на то, в чем нуждаюсь.

– Главное не опускать руки, – бормотала я. – Или не останавливать ноги? Э, какая разница. Вот сейчас точно найду что-то важное… Или нет, вот сейчас…

Удача улыбнулась после очередного изгиба реки. За поворотом обнаружился роскошный куст, наполовину прикрывающий небольшую природную нишу в скальной породе обрыва. Чудненько! Есть где устроить привал и разжечь костер.

Я довольная направилась к уютному местечку, предвкушая отдых.

– Ррррр! – послышалось позади предупредительное рычание.

М? В удивлении я обернулась на своего сопровождающего. До этого он тихо следовал за мной, придерживаясь солидной дистанции, но сейчас Чудо в шерсти словно взбесился. С пеной у рта он несся на меня, или правильнее сказать ковылял изо всех сил, явно превозмогая боль покалеченного тела. Его лапы то и дело подворачивались, поскальзывались на гладких камнях и расходились в разные стороны. Но животное поднималось и шустро перебирало ими дальше. Клочки шерсти встали дыбом, а зубы – эти кошмарные острые зубы – угрожающе обнажились.

Кажется, от ужаса у меня зашевелились волосы на голове, выпрастываясь из пучка и приподнимая шляпку. Я попятилась от невменяемого существа к кусту и, запнувшись, приземлилась на пятую точку. Ноги безотчетно заскребли, пытаясь хотя бы еще на миллиметр отодвинуть мою ослабевшую тушку от приближающейся опасности.

Кошмарное существо нагнало меня, сжалось пружиной и прыгнуло…

Я зажмурилась и не меньше минуты сидела с закрытыми глазами. Глупо, конечно, но от испуга соображалка отказалась работать. Когда же до меня дошло, что угроза миновала, я позволила себе чуть приподнять плотно сжатые веки. Чудо сидел рядом, тяжело дыша и вывалив наружу фиолетовый язык. На камни капала слюна.

– Ну ты даешь! – пробормотала я, пытаясь унять участившееся сердцебиение. – Напугал до смерти!

Чудо фыркнул, не сводя с меня глаз. Но напасть не пытался, он вообще подозрительно притих, словно выжидая.

– И что это было? – строго поинтересовалась я, но, само собой, ответа не получила. Моя голова закрутилась в поиске подсказки. Куда неадекватное существо так рьяно торопилось? Не к кусту же в самом деле! Нишу заметил и решил раньше меня застолбить?

Я попыталась встать на ноги. Зеленые глаза сощурились, а нос сжался в гармошку. Чудо еще не рычал, но уже показывал зубы.

– Сижу я, сижу, – зашипела я на подобный неласковый выпад, возвращая себя обратно на неудобные камни. Животное заметно успокоилось и растянулось, преграждая мне путь к реке. И что это значило?

Тощий бок рывками поднимался и опускался, дыхание никак не выравнивалось. Чудо расплачивался за пробежку на пределе своих сил и возможностей.

И тут я отчетливо услышала горькое, сдавленное рыдание.

3

Подорваться не позволил Чудо, рыкнув так грозно, что я и думать забыла бежать на помощь, вовремя вспомнив о собственной безопасности. Действительно, чего это я вечно крайняя? Даже если не принимать во внимание угрозу от неадекватного животного, то нестись сломя голову на чей-то плач, как минимум опрометчиво.

Я поступила более благоразумно. Подползла к кусту – Чудо мне это позволил – и тихонько раздвинула листву, стараясь не уколоться шипами. Обзор на происходящее выдался прекрасным. И моя помощь, между прочим, никому не требовалась.

На берегу стояли двое: молодой мужчина, повернувшись в три четверти ко мне, и девушка – лицом к собеседнику.

«Люди!» – вспыхнула радостным огоньком первая мысль. Понятно теперь, почему Чудо вел себя столь подозрительно – не позволял выйти на ту сторону. Небось, распереживался, что лишится личного рыбака, стоит мне примкнуть к сородичам. Уууу, эгоист!

Я подалась вперед, мечтая просочиться сквозь густую и колючую поросль. Как же мне сообщить о своем существовании и попросить о помощи, при этом не навлекая на себя гнев Чуда-чудного? Проблема заключалась в том, что парочка не обращала ни на что внимание, разговаривая на повышенных тонах. Вернее, девушка очень эмоционально кричала, а молодой человек цедил ответы сквозь зубы, но тоже довольно громко и четко.

– Да, возможно, я ошиблась! – театрально возмущалась детским голоском блондинка с точно таким же оттенком волос, как и у меня, то есть голубым. Надо же какое совпадение. Во мне даже комплексы немного утихли. – Но, Раин, подобное может случится с каждым…

Как странно. Я поняла смысл сказанного девушкой, одновременно уловив чужую речь, вроде встроенного переводчика. Незнакомый мне язык. Как такое возможно? Я действительно настолько далеко от дома, что местные говорят на другом языке? Но почему я их понимаю? Вопросов у меня накапливалось все больше и больше, хотелось бы уже получить если не ответы, то хотя бы намеки на них.

Я вся превратилась в слух. Разумеется, понимала, что подслушивать некрасиво, но было бы глупо из-за моральных терзаний отказаться от шанса выбраться из переплета, в который угодила. А парочка как раз представлялась тем самым шансом на спасение.

– Возможно? – Переспросил тот, кого девушка назвала Раином. Молодой человек стоял, широко расставив длинные ноги и сложив мускулистые руки на груди, явно чувствуя превосходство над несчастной собеседницей.

– Не цепляйся к словам, любимый. Я ошиблась, признаю и прошу прощения. Неужели ты готов из-за ерунды перечеркнуть все те годы, что мы были вместе? С самого детства…

– Ерунды… Веска, эта ерунда, как ты называешь, уничтожила последнюю каплю моего терпения. Я тебе и раньше говорил, что мы не подходим друг другу…

– Неправда! Мы идеальная пара!

– Все! Считай, что молчание о твоей последней выходке – мой тебе прощальный подарок, – его голос сочился издевкой.

– Что? – растерянно переспросила девушка.

– Я вообще не вижу смысла нашего разговора. Ты слышишь исключительно себя. Мне кажется, я достаточно ясно выразился. Просто не желаю тебя больше видеть.

До чего необычные у обоих имена…

– Но Раин! – девушка, не выдержав, разрыдалась в голос и упала на колени. Я позавидовала грации Вески. Доведись мне быть на ее месте, колени расшиблись бы в кровь о камни, однако девушка так изящно опустилась к ногам мужчины, будто всю жизнь только этим и занималась. – Ты не можешь! Я же всегда одного тебя любила, поддерживала, заботилась. Ни разу не изменила, хоть за мной и увивались толпы поклонников. Все, что я делала, делала ради нас с тобой, нашего будущего.

Я повнимательнее присмотрелась к мужчине, загораживающему алый диск солнца. Обзор не очень, но в общих чертах видно. Хорош, чего уж скрывать. Выше Вески на две головы, худощавый, но при этом с рельефными мышцами. Замысловатого кроя холщовые штаны и жилетка на голое тело. Волнистые темные волосы пострижены так, что чуть прикрывают кончики ушей. Крупный нос, плавно закругляющийся к кончику. Взгляд так и прилипал к словно нарисованному лицу… Однако идеальную картинку портил отвратительный характер.

Заплаканное девичье личико, поднятое к Раину, и сложенные в мольбе тонкие руки растрогали бы даже статую. Но не возлюбленного бедняжки. Тот безучастно стоял, уставившись в даль.

Неподвижностью и отсутствием мимики – ну, кроме неуместной улыбки на ярко очерченных губах – он вызывал ассоциации с гранитным памятником. Бррр. Меня передернуло от холодного взгляда огромных черно-синих глаз. Неприятный тип, несмотря на внешнюю привлекательность. Окаменевший не только телом, но и душой.

Перед глазами встала похожая сцена, где я умоляла Никиту опомниться и не бросать меня. Жизнь рушилась на глазах. Размазывая по щекам слезы, я никак не могла поверить, что муж решил променять меня на другую. Разве так бывает? Ты готова пожертвовать всем ради любви, а тебя выкидывают, словно мусор.

Оказывается бывает. И не только в моей жизни.