– Спасибо за щедрое предложение, – вздохнул маркиз, – но, боюсь, золото не поможет. Негодяи! Какое гнусное и подлое предательство!

– Эль-Хагар убил предателя.

– Одного. Второй еще жив.

– Подозреваете Эль-Мелаха?

– Да, Бен. Ведь это он привел нас к тому арабу, и он наврал о полковнике.

– Мы до сих пор не знаем, убит ли Флаттерс или стал рабом султана.

– Увы, я утратил надежду. Напротив, окончательно уверился, что отважный полковник погиб вместе со своими людьми в Сахаре.

– Маркиз, мы пришли.

– Куда?

– К дому моего отца, разумеется. Смотрите, в саду горит огонь!

– Думаете, ваша сестра выкапывает сокровища?

– Скорее всего.

– А что, если это воры? Тот же Эль-Мелах? О, хоть бы так и было! Я бы убил его как бешеного пса.

И, выхватив пистолет, он бросился к садовой калитке.

В саду несколько человек при свете факела вытаскивали из колодца тяжелый сундук.

– Эль-Хагар! – воскликнул маркиз.

– Сестра! – одновременно с ним выкрикнул Бен.

Они распахнули калитку и вбежали в сад, крича:

– Эстер!.. Сестра!..

Девушка обернулась, сделала несколько несмелых шагов. Она побелела как полотно, потом залилась румянцем и обняла сначала брата, затем де Сартена, восклицая:

– Спасены! Спасены! Господь всемогущий, благодарю Тебя!

Глава XXXII
Жестокое сражение

Несколько минут спустя Бен, Эстер и маркиз сидели за столом в доме и рассказывали друг другу об опасных и удивительных приключениях, выпавших на их долю. С душевной болью друзья узнали о смерти Тасили, зарезанного безжалостным Эль-Мелахом.

– Выходит, Тасили и полковник Флаттерс уже отомщены, – заключил маркиз. – Предателю очень повезло, что его убил Эль-Хагар. Попадись он в мои руки, умер бы куда более страшной смертью.

– Забудьте о нем, маркиз, – сказала Эстер. – Давайте лучше подумаем, как спасти Рокко. Мы на все готовы. Правда, Бен?

– Мы сами встанем во главе арабов и туарегов. Клянусь, ни один кисур не уйдет от меня живым. Сколько людей ты наняла, сестра?

– Около трех сотен.

– Говоришь, старейшина арабской диаспоры ручается за них?

– Да, брат.

– Все ли готово для побега?

– В Кабаре нас ждет лодка, за городской стеной – четыре быстроногих мехари. Самуэль, старинный друг нашего отца, побеспокоился обо всем.

– Тогда нам надо позаботиться о вашем наследстве, – сказал маркиз.

– Оба бедуина и Эль-Хагар совсем скоро отправятся в Кабару. Я приготовила шесть шкатулок, чтобы погрузить сокровища на верблюдов.

– Сколько вы пообещали арабам и туарегам?

– Двадцать тысяч золотом. Если побег удастся, деньги будут выплачены завтра вечером в доме Самуэля.

– Эти расходы я беру на себя, – отрезал де Сартен.

Бен и Эстер с улыбкой переглянулись.

– Маркиз, – сказал юноша, – мы поговорим об этом позже. Не забывайте, мы с сестрой прибыли в Тимбукту живыми и здоровыми лишь благодаря вам с Рокко.

– Но…

– Не надо слов, маркиз. – Эстер дотронулась до его губ своим пальчиком. – Я запрещаю вам даже упоминать об этом.

– Поглядим-ка лучше на сокровища, – предложил Бен. – Если сундук действительно слишком тяжел, чтобы погрузить его на верблюда, придется разложить золото по шкатулкам.

Двое рабов Самуэля с помощью Эль-Хагара перенесли сундук в дом. Он оказался крепким, обитым медью, со стальными петлями и железными гвоздями.

– Замок придется сломать, – заключил Бен. – Только Тасили знал, где ключ.

Он приказал принести кирку, поддел ею крышку и нажал. Ему потребовалось повторить это несколько раз, прежде чем замок сломался.

Крышку откинули, и в тусклом свете факела заблестело золото, засверкали бриллианты и изумруды. Были тут драгоценные ожерелья, браслеты и перстни, вроде тех, которыми любят себя украшать женщины Тимбукту.

– Настоящий клад! – восхищенно произнес маркиз.

Крышку откинули, и в тусклом свете факела заблестело золото, засверкали бриллианты и изумруды.

Они принялись пересыпать содержимое в шкатулки, предоставленные Самуэлем. Они были поменьше сундука, но также из крепкого дерева, обитого железом. Закончив, плотно обвязали их старой рогожей, чтобы никто не заподозрил, что в шкатулках сокровища.

– Со стороны выглядит так, будто это ящики с финиками, – сказал Бен. – В этих местах осторожность никогда не помешает.

Караван уже был готов. Шесть шкатулок навьючили на трех самых сильных верблюдов. Пора было отправляться.

– Ты все понял, Эль-Хагар? – спросила Эстер, прежде чем караван покинул сад.

– Да, госпожа, – кивнул мавр. – Буду ждать вас в Кабаре.

– Перенеси багаж в лодку, которую для нас купили. Лодочников найдешь на причале. Опознаешь их по алжирским фескам и красным уазроцам.

– Еврей мне уже объяснил.

– Будь нам верен, Эль-Хагар, и не пожалеешь об этом.

– Рассчитывайте на меня, госпожа.

– Ну а сейчас, – сказала Эстер Бену и маркизу, – нам бы надо немного отдохнуть перед боем.

– Когда ждать друга вашего отца? – поинтересовался де Сартен.

– На рассвете. Он придет вместе с арабом. Казнь назначили на полдень.

– Бедный Рокко, – проговорил маркиз.

– Мы его спасем, – решительно сказала Эстер. – Араб мне в этом поклялся. Самуэль утверждает, что этот человек способен поднять против султана пол-Тимбукту.

– Такой влиятельный господин?

– Да, маркиз. Он именно тот, кто нам нужен.

Пять часов спустя, еще до первых лучей солнца, араб и Самуэль постучали в дверь дома Нартико. Их сопровождали четверо туарегов в бурых шерстяных плащах. За поясами у них торчали ятаганы и огромные кремневые пистолеты, не внушавшие доверия.

Маркиз, Бен и Эстер, всю ночь так и не сомкнувшие глаз, приняли гостей в комнате, выходившей в сад.

– Госпожа, – сказал араб, поприветствовав француза и Бена, – я привел туарегских вождей, чтобы они в вашем присутствии поклялись на Коране. Книга пророка у меня с собой.

– Прекрасно, – холодно ответила Эстер. – Пророк да покарает клятвопреступников! Пусть ваши люди произнесут священные слова, и тогда сам Бог накажет предателей.

– Госпожа, – начал первый туарег, склонившись перед девушкой, – ты отдашь нам то, что положено по уговору, и мы будем тебе верны. Клянусь Кораном! Пусть львы и гиены пожрут мое тело, пусть враги бросят его непогребенным в жарких песках Сахары, пусть жажда иссушит мои внутренности, пусть стервятники выклюют мне глаза, если я нарушу эту священную клятву. Да, мы – разбойники пустыни, но знаем, что такое верность тому, кто щедро платит. Пророк слышит меня и сурово накажет, если я отрекусь от своих слов.

Остальные туареги повторили клятву, по очереди положив руку на священную книгу, которую перед ними держал араб.

Когда с этим было покончено, старейшина пристально взглянул на маркиза и Бена, до сих пор не проронивших ни слова.

– Кто эти люди? – спросил он у Эстер. – В доме Самуэля я их не видел.

– И не могли видеть, господин. Они были в руках султанских кисуров.

– Вчера вечером прошел слух, будто бежали двое пленников, француз и еврей. Так это они?!

– Они самые.

– Аллах всемогущий! Значит, они действительно сбежали?

– Как видите. Это мой брат, а это – французский маркиз.

Араб изумленно переводил взгляд с одного на другого.

– Выходит, нам осталось спасти только третьего? – воскликнул он.

– Да.

– Это облегчает дело.

– Или, наоборот, усложняет? Кисуры наверняка удвоят бдительность.

– У нас триста отважных воинов, госпожа.

– Когда пленника поведут на казнь?

– В десять.

– Куда?

– На рыночную площадь.

– А где сейчас твои люди?

– Уже окружили эшафот. Их прикроют три-четыре сотни негров, которым я пообещал тысячу монет, если те не дадут толпе вмешаться.

– Вся сумма будет выплачена через Самуэля, – сказала Эстер. – Двадцать тысяч – туарегам, тысяча – неграм, десять тысяч – вам. Вы довольны, господин?

– Вы щедры, как царица Савская, – улыбнулся араб. – Что ж, приговоренный может уже считать себя спасенным.

– Тогда пошли, – сказала Эстер.

– Для бегства все готово, госпожа?

– Мехари ждут у южных ворот, – ответил за девушку Самуэль. – Я отправил туда рабов с верблюдами еще два часа назад.

– Послушайте, – обратился к арабу маркиз, – а нас с Беном не опознают? Мне кажется, среди туарегов и негров мы с ним будем бросаться в глаза.

– И как я сам об этом не подумал? – хлопнул себя по лбу араб.

– Идемте ко мне, – предложил Самуэль. – Я дам вам подобающую одежду, а ваши лица и руки мы выкрасим хной.

– Поторопимся, друзья, – сказал старейшина. – Мы должны прибыть на площадь до того, как там соберется народ.

Они покинули сад и, пройдя задами, через четверть часа уже входили в дом Самуэля. Преображение Бена с маркизом в местных заняло еще полчаса. В одежде у Самуэля недостатка не было, и он быстро подобрал для них подходящие наряды, а хна скрыла их слишком светлую кожу.

– Из вас получился замечательный бамбара, – сказала Эстер, глядя на маркиза. – А из тебя, братец, – прекрасный туарег.

Бен как раз прицеплял к поясу обоюдоострый ятаган.

– Теперь вас ни один кисур не узнает, – заключил араб, – можете даже не сомневаться.

Оба друга закинули за спины винтовки, добавив к ним револьверы и ятаганы, любезно предоставленные Самуэлем. Эстер покрыла голову внушительной чалмой и завернулась в широкий уазроц, уверенная, что теперь никто не заподозрит в ней женщину.

На улицах уже начал появляться народ. Новость о казни кафира стремительно распространилась по городу, и люди, охочие до кровавых зрелищ, валом валили к рыночной площади. Когда друзья добрались до нее, там уже собралось около тысячи человек. Толпа гудела, как растревоженный пчелиный рой.

Посредине виднелся помост высотой в несколько метров. Его охраняли десятка два кисуров с копьями и ятаганами. Кроме того, эшафот окружали туареги и арабы, с ног до головы увешанные оружием. Они грубо отталкивали горожан, стремившихся пробиться к помосту и занять местечко получше.

– Наши люди, – сказал старейшина маркизу. – Их даже больше, чем я рассчитывал.

– Они отлично вооружены, – кивнул маркиз. – Это не вызовет подозрений?

– Нет, господин. Фанатизм туарегов и их ненависть к кафирам известны всем.

– Фанатизм, который можно умерить деньгами, – хмыкнул де Сартен.

– Для этих разбойников золото важнее Аллаха, – засмеялся араб. – Кстати, послушайте, что они вопят.

Туареги, потрясая оружием, кричали:

– Смерть кафиру! Казнить неверного! Казнить! Бог велик!

– Вот ведь лицемеры! – воскликнул маркиз.

– Идемте, господин, надо встать в первом ряду.

Увидев старейшину, арабы и туареги расступились, пропуская его вперед. Маленький отряд оказался перед самым эшафотом. Вожди разбойников, отличавшиеся седыми косматыми бородами, подошли к арабу и поприветствовали его.

– Все готово? – спросил тот.

– Нашим людям не терпится пустить в ход ятаганы, – ответил один. – Мы распустили слух, что казнить собираются не кафира, а турецкого посланника. Те двое, что бежали, здесь?

– Да.

– Они знают, что визирь рвет на себе волосы от ярости?

– Могу себе представить.

– Но как же им удалось удрать?

– Это не ваша забота.

– Однако нам все равно заплатят наши двадцать тысяч? Ведь теперь осталось спасти только одного кафира.

– Деньги будут ждать вас в доме старого Самуэля. Нынче вечером вы сможете их забрать.

– А иудей не обманет?

– Я за него ручаюсь.

– Значит, стражникам сегодня не поздоровится, – зло ухмыльнулся туарег.

– Сумеете убраться из Тимбукту?

– Наши мехари оседланы и ждут. Быстро нанесем удар и скроемся в пустыне. У кисуров кишка тонка погнаться за нами.