Хроники Драгомира. Книга 4. По ту сторону бездны (страница 14)
В саду же царила мрачная атмосфера. Аметрин и Сентария брели по тропинке, стараясь не соприкасаться руками и выдерживая расстояние. На беду, Фиччик и Чиру, которые решили остаться в саду, забрали с собой Лиссу и Серафима, и теперь из кустов доносился веселый писк. Хранители устроились на качелях и вовсю развлекались, оставив парочку в полном одиночестве.
Сентария, в отличие от недогадливого Аметрина, сразу же раскусила хитроумный маневр подруги и теперь мучительно молчала, не зная, с чего начать разговор. Аметрин же словно не замечал гнетущей обстановки и продолжал спокойно шагать вперед, только немного сбавив скорость, чтобы его спутница не сильно отставала. Судорожно сжав похолодевшие ладони, Сентария глубоко вздохнула и, решившись, тихо произнесла:
– Луна оставила нас одних, чтобы мы могли поговорить.
– А что? Что-то случилось? – спросил Аметрин, притормозив.
– Почему сразу «случилось»? – растерялась Сентария. – Все хорошо. Просто нам нужно поговорить.
– Понял! Слушаю тебя! – практически отрапортовал Аметрин.
Деревья вокруг чуть слышно застонали, искренне желая девушке терпения. Сентария от его тона забыла все заготовленные фразы и вновь замолчала. Деревья, уже не скрываясь, завздыхали, а цветы печально опустили бутоны.
«С таким сухарем не видать нам романтической сцены», – уныло думали они.
Тут, к счастью, рядом появилась Лисса, которая внутренним чутьем поняла, что ее подопечный ведет себя как полный чурбан, и поспешила на помощь, пока тот окончательно не оконфузился. Хотя обычно хранители не вмешиваются ни в семейные, ни в любовные дела.
– Неужели ты не понимаешь, что тебе нужно наладить отношения с Сентарией? – раздраженно воскликнула она.
Чтобы общаться с Аметрином, нужно было иметь неисчерпаемые запасы терпения. И уж чем-чем, а терпением Лисса никогда не отличалась. От ее напора Аметрин растерялся:
– Что значит наладить отношения? Я что, умудрился их испортить?
– Еще как! – фыркнула Лисса. – Бесчувственное ты бревно!
Благодарные деревья осыпали хранительницу пыльцой. Цветы подняли бутоны и разбавили тишину мелодичным перезвоном. Они изо всех сил старались помочь Сентарии, которой предстоял нелегкий разговор. На ветке примостились крохотные певчие птички и нежными голосами завели трогательную мелодию, а ветер добавил к атмосфере чарующий шепот листьев. Даже солнце немного приглушило свет, чтобы ничто не отвлекало молодых людей.
– Надеюсь, ты все понял? – немного угрожающе произнесла Лисса. – Не буду вам мешать, но чтобы к моему возвращению ты все решил.
Хранительница погрозила пальчиком, словно перед ней стоял не двухметровый детина, а неразумный озорник. Подмигнув оторопевшей Сентарии, она взмахнула хвостом и удалилась к другим хранителям.
Когда они остались одни, Аметрин, уже немного оправившийся после отповеди Лиссы, вновь принял невозмутимый вид и поинтересовался:
– Так что случилось у нашей королевы роз и фиалок?
– Вообще-то я развожу орхидеи, – вспыхнула Сентария. – Мог бы уже и запомнить. Не первый день меня знаешь!
– Ох, извините! – тут же ощетинился Аметрин.
Сентария была единственной, кто мгновенно мог вывести его из себя.
– Так что же стряслось у королевы орхидей? И вообще, разве могут быть какие-то проблемы у таких злючек-колючек? Вот уж не подумал бы.
Сентария сглотнула непрошеные слезы и хотела что-то запальчиво возразить, но усталость и переживания последних месяцев нахлынули на нее. Закусив губу, она глубоко вздохнула. Из последних сил сдерживаясь, чтобы не разреветься от обиды, она выдавила:
– Да ничего у меня не случилось. Иди куда хочешь. Без тебя обойдусь.
Она развернулась и побежала по тропинке, ведущей к дворцу, ничего не видя от слез. Но при этом Сентария высоко подняла голову, а спину выпрямила так, что та даже заболела от напряжения. Еще не хватало, чтобы Аметрин понял, как ей плохо. Ни за что она не покажет ему свою слабость. Она просто не будет с ним разговаривать. Никогда.
Аметрин растерянно смотрел ей вслед, и вдруг ему стало так тяжело на душе, что он даже опешил. Он понял, что не хочет, чтобы Сентария ушла вот так. Аметрин быстро догнал девушку, схватил ее за руку и с изумлением увидел заплаканное лицо. При виде ее слез что-то расплавилось в груди и ему даже стало трудно дышать. Кое-как набрав воздуха, он горячо заговорил:
– Прости! Сам не знаю, что на меня находит. И почему я становлюсь таким тупым и грубым? Что ты хотела сказать? Я слушаю тебя.
Он пытался заглянуть ей в глаза, но Сентария упрямо отворачивала лицо.
– Это уже неважно, – обронила она.
– Нет, важно! Я чувствую, что это важно и для тебя, и для меня. Я очень хочу знать… И я… Прости меня.
– Я хотела сказать, что мы должны наладить нормальное общение. Мы не можем постоянно цепляться друг к другу. Из-за этого страдаем и мы сами, и Луна. А уж она совсем не виновата, что мы никак не можем поладить.
– А мы разве не можем поладить? – искренне удивился Аметрин. – Мне кажется, я всегда хорошо к тебе относился.
– Да, конечно. Извини, – пробормотала Сентария, не зная, что еще сказать.
Выходит, она себе что-то придумала, а на деле ничего и нет. Он к ней всегда хорошо относился, и точка. Чувствуя, как колотится сердце, Сентария все же нашла в себе силы тихо улыбнуться и сказать:
– В общем, Луна моя подруга, а ты ее друг. Поэтому нам нужно научиться терпеть друг друга.
– Дао чем ты говоришь, Сентария? Разве я когда-то отворачивался от тебя?
«Нет, – подумала Сентария. – Ты всего лишь меня не замечал…»
Не дождавшись ответа, Аметрин лихорадочно продолжил, машинально схватив девушку за руки:
– Подумаешь, пару раз укололи друг друга. Мне даже нравится, что ты такая колючая. Тебе слово, ты в ответ два. Это же здорово, когда человек может постоять за себя. Терпеть не могу этих красавиц, которые только ресницами хлопают и слова тянут. А ты, наоборот, ого-го. Огонь, короче. Хоть и не из наших, но тоже боевая.
Деревья, слушая это, уже хотели застонать от огорчения, но поняли, что это максимум, на что способен Аметрин, и в его устах это настоящий комплимент. Немного поскрипев ветками, они продолжили подслушивать. Шанс увидеть романтическую сцену увеличивался на глазах. Может, хоть у этих что-то получится? А то ходят тут одни, ходят и ходят, а толку нет. Ни тебе объятий. Ни даже крохотного поцелуйчика.
– О-огонь, – повторила Сентария, удерживаясь, чтобы не захлопать ресницами, ведь, как выяснилось, Аметрин этого не любит.
– Ну да! – тот обрадовался, что Сентария с ним заговорила. – Я вовсе не хочу с тобой ругаться. А уж тем более враждовать. И вообще, мне нравится, когда ты рядом.
Выпалив последнюю фразу, Аметрин застыл от неожиданности. Он сам не понял, откуда она взялась и как получилось, что он ее произнес.
– Правда? – прошептала Сентария.
Ее лицо озарилось такой улыбкой, от которой Аметрин почувствовал, что готов повторить эту фразу еще много раз.
– Да! – смущенно сказал он.
– Мне тоже нравится быть рядом с тобой, – тихим голосом призналась она и очаровательно покраснела.
Аметрин не мог толком вдохнуть, так тесно стало в груди.
Деревья застыли в томительном ожидании: вот он, момент, которого они так ждали! Не в силах сдерживаться, листья зашептали: «Целуй! Целуй! Целуй!» Сентария легко разобрала их шепот и покраснела еще больше.
Вдруг в ближайших кустах раздалось звонкое «апчхи!» и следом злобное шипение:
– Тише ты!
Аметрин быстро раздвинул ветви и увидел счастливые мордахи Пиритти и Пироппо. Они глупо улыбались и изо всех сил подмигивали ему всеми глазами одновременно. Братья, по всей видимости, не испытывали ни малейшего сожаления, что их обнаружили. А вот деревья очень разозлились. Куст, в котором прятались братья, вытащил из почвы узловатый корень и ощутимо огрел обоих пониже спины.
– Ай! – взвизгнули они и вывалились на тропинку.
Впрочем, братья тут же забыли о шлепке и растянули рты в таких многозначительных ухмылках, что молодым людям впору было провалиться сквозь землю от смущения.
Пиритти, непрерывно подмигивая, из-за чего создавалось впечатление, что его бьет нервный тик, радостно протянул:
– Маме она понравится. Точно-точно!
– Да чтоб мне сгореть на месте, – добавил не менее довольный Пироппо.
– Ах вы… – Аметрин не смог закончить фразу: все слова объявили забастовку и ушли в туман, не сказав, когда вернутся.
Ему оставалось лишь издавать невразумительные звуки, которые даже при большом уважении к Аметрину никак нельзя было назвать словами.
Сентария, глядя на это, звонко расхохоталась, тем самым положив конец неловкой сцене. Вся компания пошла к школе Манибиона, из открытых окон которой как раз донесся раскатистый звонок, извещающий о конце урока. Пиритти и Пироппо, торжественно маршировавшие впереди, периодически оглядывались с улыбками на пол-лица, так что Сентария не знала, смущаться ей или опять смеяться. А Аметрин, к которому пока не вернулся дар речи, просто грозил им кулаком.
– Ну что? Как ваши дела? – спросила запыхавшаяся Луна. – Привет, Пиритти! Привет, Пироппо, – быстро поздоровалась она, как и Сентария с Аметрином, совсем не удивившись их появлению.
– Ой, Луна, мы такое видели… Такое видели, – затараторили братья, выпучив глаза.
– А ну-ка тихо! – грозно цыкнул на них Аметрин. – Ничего такого вы не видели.
– Видели, видели, – ухмыльнулись мальчишки.
– Я сказал прекратить! – начал наливаться краской Аметрин.
– Фу ты ну ты, какие мы грозные, – отреагировал Пиритти.
– Да иди ты! – подхватил Пироппо. – Что хотим, то и говорим!
Аметрин шагнул к братьям, намереваясь тряхнуть их за шиворот, чтобы стрясти это нахальное выражение с их лиц. Но не успел. Мальчишки живо спрятались за спину Сентарии. Когда Аметрин растерянно остановился, выражение их лиц стало невыносимо нахальным.
– И ничего ты нам не сделаешь! – приплясывая, пели они. – У нас теперь вон какая защитница есть!
И начали из-за спины девушки корчить гримасы, изображая воздушные поцелуи и сердечки.
– Фух… Значит, все хорошо! А я так беспокоилась, – пробормотала Луна и смутилась, поняв, что выдала себя и свой грандиозный план заодно.
Подойдя к подруге, она крепко обняла ее, искренне радуясь и одновременно сгорая от любопытства.
– Жду полного отчета со всеми подробностями, – прошептала Луна ей на ухо, но Сентария лишь улыбнулась в ответ.
Стефан с Эгирином почему-то кинулись поздравлять Аметрина и жать ему руку. Зачем? Они и сами не поняли. Ведь речь шла не о помолвке или свадьбе, а лишь о том, что Аметрин и Сентария нашли общий язык. Но они были так рады за их нерешительного друга, что не удержались.
– Ну что?! – радостно воскликнула Луна. – Вперед, на экскурсию!