Князь Тьмы и я (страница 9)
– Тттак, – медленно проговорила я, чувствуя, как замерзаю, и пытаясь согреть ладони о чашку со зверски крепким чаем, – объясни мне одно – чем его эта мымра Женьер не устроила? Они же два сапога пара, ей богу!
Девушка удивленно моргнула, затем пожала плечами и прошептала:
– Я не знаю. Может быть тем, что она свободная? Высокопоставленные вампиры свободных не очень любят, независимые женщины вообще мало кому нравятся… вампиры предпочитают зависимых.
Вот после этого, мои глаза окончательно приняли круглую форму и я попросила:
– Поясни, пожалуйста. Что за хрень со свободными и зависимыми?
Малисент глянула на меня как на недоумка необразованного, но затем кивнув скорее своим мыслям, чем мне, выдала:
– А, вы же ничего не знаете.
И выпрямившись, начала объяснять:
– У нас три касты. Низшая – это вы, люди. Средняя – это обращенные. У них нет семьи, но они обязаны подчиняться своему князю, в смысле князю того вампира, который их обратил. И так как у них нет семьи, они не могут ее опозорить и… они свободные, могут ездить самостоятельно, могут ходить по магазинам, могут выбирать любовников, иногда, если они достигли определенного возрастного порога и социального положения, им удается заключить брак с истинным вампиром. И третья – высшие, то есть рожденные вампирами. Мы, такие кто рожден в семье, должны постоянно беречь честь семьи и… мы не покидаем дом, без сопровождения мужчины, отца, брата, или охраны. Нельзя.
– Ээээ… – у меня уже не было слов. – А как же вы по магазинам ходите?
Не поймите меня неправильно, но я лишь вчера была в «Сиянии» и там было полно вампирш без сопровождения!
– А когда мы идем в магазин, его закрывают от посетителей, – очень тихо сказала Малисент.
– Это как? – не поняла я.
– Ппполностью, – прошептала девушка.
И так как мой полный непонимания взгляд выражал сплошной вопрос, добавила:
– Свободным дается пять минут, на то, чтобы покинуть торговый центр, когда к нему приезжаю я… приезжала.
Что?!
То есть вся вот та полная снобизма, высокомерия и тщеславия толпа, которую я видела вчера, при появлении высшей вампирши, вынуждена торопливо сваливать на всех своих каблуках?! Серьезно?!
– Может они вам еще и кланяться должны? – спросила потрясенно.
– Конечно, – ответила как само собой разумеющееся Малисент.
Странное дело, я вдруг подумала об Ивгене Женьер. Сто семьдесят лет тетке… Сто семьдесят. И все эти годы, ну может сто пятьдесят, хрен ее знает во сколько ее обратили, она каждый раз вынуждена была униженно кланяться высшим вампиркам, покидать магазин, если в нем появлялись высшие, ну и все прочее. И вот ей сто семьдесят, и есть шанс взять и стать целой женой Князя и… Помня морду этой мрази, я отчетливо могла представить, насколько сильно она желала перейти на новый уровень социального положения… зверски желала.
– Княгиня?.. – осторожно позвала меня Малисент.
– Подожди, у меня шок, – ответила, делая новый глоток до невозможности крепкого напитка. Честно, это было слишком даже для заварки.
Потянувшись, открыла крышечку и обнаружила, что заварник сначала засыпали заваркой почти доверху, а уже потом сверху кипятка налили.
– Эээ… ты впервые чай заваривала? – спросила у девушки.
Мали виновато кивнула.
– Зачетный чай, – похвалила я, – можно пить вместо водки. Самое то, для меня сейчас.
И тут вампирша прошептала:
– Княгиня, вам нельзя водку…
Я так и застыла, поднеся чашку к губам и уже рот приоткрыв. Но Малисент добила:
– Спиртное нельзя. Сладкое. Пиццу. Вам запрещены все вредные продукты.
До меня вдруг дошло, что чай я пью без сахара. Посмотрела на принесенные продукты – ржаной хлеб, цельнозерновые булочки, сыры… Где мой сахар?!
Внезапно вспомнила, как вчера наворачивала все подряд Малисент, и запоздало поняла:
– Это ты вчера пиццу ела впервые?!
– И пончики, – восторженно прищурилась девушка.
– А раньше – нет? – мне вдруг стало как-то совсем не по себе.
– Раньше нет, – совершенно серьезно сообщила Малисент, – только подобие, ну не из белой муки, и без сладкого. Зелени много, салаты.
Что ж, неудивительно, что вчера она сгрызла мой кактус, похоже ей вообще к растительной пище не привыкать.
И тут я вдруг вспомнила, что говорю с кровопицей же.
– А кровь? – живо заинтересовалась.
Малисент пожала плечами и сообщила:
– Никогда не пробовала. У нас такое запрещено до двадцати одного года, мне еще рано.
– А… а мне? – состояние шока становилось всеобъемлющим.
– Уууже поздно, – сжалась девочка.
И тут в дверь постучали.
После раздался голос Навьена:
– Князь выразил желание видеть княгиню на завтрак…е.
Я напряглась и переспросила:
– Так на завтрак, или на завтракЕ? Вы знаете, разница существенна.
На это тысячник ехидно ответил:
– Полагаю, князь совместит приятное с полезным… Я поставлю телефон на запись.
Вот сука, сука как есть!
– Сообщите князю, что я не голодна, – ответила, понимая, что вообще-то надо бы одеться.
– Так о вашем голоде речи и нет, – язвительно уведомил Навьен.
– Хорошо, передайте князю, что он не голоден, – тоже мне проблему нашел.
За дверью повисло молчание.
Потом кто-то что-то кому-то сказал.
Потом грохнули стены.
И еще через пару секунд Навьен мрачно уведомил:
– Князь ушел медитировать.
И сказано было с таким тоном, что отчетливо слышалось «Ты, сволочь, опять его довела». Но, кстати, если речь шла не о голоде желудка, то возникает вопрос:
– А точно именно «медитировать», или вы сейчас что-то другое, но очень созвучное имели ввиду?
Дверь распахнулась – разъяренный вампир, у которого рожа начал стремительно терять человеческие очертания, прорычал:
– Слушай ты…
– Княгиня, – подсказала Малисент. Она явно перепугалась, но все равно готова была встать грудью на мою защиту.
– Княгиняссссс, – прошипело чудовище. – Еще одно оскорбление князя, и я тебе глотку перегрызу, поняла, ты?!
– «Вы», – снова поправила Малисент.
Если честно, я тоже испытала некоторый… ну страх там, парализующий ужас и все остальные прелести соседства с упырем, но справедливость требовала внесения ясности:
– Я не оскорбляла, я предположила, что вы, возможно, несколько неверно обозначили то занятие, которому сейчас предается князь. Мне простительно. Я, лично, вообще понятия не имею, чем вампиры занимаются в свободное время на утро после свадьбы. Так что я только спросила. Это уже вы интерпретировали все по-своему.
Существенно выдвинувшаяся челюсть Навьена показательно отвисла.
Вампир втянул ее обратно и разъяренно спросил:
– То есть это я оскорбил князя?!
Молча развела руками.
Тысячник прошипел что-то невразумительное, развернулся и хлопнул дверью.
А я вдруг осознала, что безумно устала за эту безумную ночь и жутко хочу спать. И даже чифир не помог.
Но тут в двери постучали вновь.
– Князь ожидает вас, – произнес Навьен.
Неозвученным, но явно отчетливым было в этом «И только рискни сказать хоть что-то».
Я не рискнула, я посмотрела на Малисент и спросила:
– Так?
Просто надеть мне было нечего – все мои вещи стекали каплями воды сейчас в ванной, и до сухости им было еще очень далеко.