Часть 7

Так мне не приходилось работать никогда в жизни.

О сломанных ногтях жалеть было бесполезно и глупо, особенно когда руки исцарапаны и изодраны по локоть. Куртка больше напоминала лохмотья нищего с городской окраины. От грохота падающего железа закладывало уши, а перед глазами пчелиным роем мелькали черные точки.

Скидывая треугольные рамы, я умудрилась пропороть плечо неровным острым краем одной из них. Правда, вид оголившихся досок, из которых было сбито дно саней, стал достойной наградой за эту мелочь. Теперь можно было попробовать приподнять я сверзилась вниз и, даже не попытавшись подняться, на четвереньках подползла под сани. Выгнувшись на манер кошки, уперлась руками и спиной в перекладину, выдохнула и попыталась встать. Спину прорезала такая боль, что по сравнению с ней померкло даже воспоминание о давнем переломе. Но повозку приподнять все же удалось. Полозья чуть оторвались от земли, на самую малость, но этого оказалось достаточно, чтобы протолкнуть кольцо вперед. С учетом того, что руки были заняты, пришлось проделывать эти манипуляции ногой. Волк изо всех сил усложнял дело, мечась вдоль саней и натягивая цепь в противоположную сторону. Ругаясь сквозь зубы на бестолковое животное, я медленно передвигала кольцо. На середине пути пришлось сделать передышку – спина вот-вот грозила развалиться на части. Скорчившись под санями, я несколько секунд приходила в себя. Потом снова принялась за усложненный вариант игры в атлантов. В этот раз мне удалось дотолкать колечко до конца полозьев. Половина работы была сделана. Я выползла из-под повозки, по дороге старательно внушая себе, что со вторыми санями дело пойдет куда быстрее, благодаря уже накопленному опыту по разгрузке. Волк ткнулся мордой мне в плечо, словно подбадривая. Наверно это возымело бы нужный эффект, будь плечо здоровым. А так я только прошипела что-то нелестное в адрес этого мира и населяющих его существ.

Откинув шкуры со вторых саней, мне пришлось усилить самовнушение – железа здесь было в два раза больше.

Я осатанело сталкивала, спихивала и скатывала без перерыва, лишь на секунду позволяя себе отвлечься, чтобы бросить взгляд на равнину. Три ярких точки одолели уже больше трех четвертей пути до поселка и продолжали быстро приближаться. Становилась ясно – к их появлению я успею скинуть только половину груза, и это при самом радужном раскладе.

– Ну что, серый? Прекращаем работать руками, и начинаем трудиться головой? – спросила я у тяжело дышавшего волка. Он был измотан еще похлеще меня, хотя зеркала, чтобы сравнить, здесь не наблюдалось. – Не дрейфь, твою шкуру они получат только в комплекте с моим трупом.

Отложив лом, я уселась на край саней. Честно признаться никаких заготовок для приветственной речи у меня не было. Как и опыта общения со стражниками и настоящими сабирами. Но рано или поздно все приходится делать впервые, поэтому оставалось полностью положиться на удачу.

Очень не люблю ждать. Это относится и к медленно надвигающемуся Новому году, когда начинаешь за месяц готовиться к тому, что будут подарки, гости, елка, шампанское, бенгальские огни и другие чудеса. А в итоге, тридцать первого декабря хочешь только одного – чтобы этот дурдом поскорее закончился, гости разошлись по домам, прихватив с собой кислятину, по недоразумению названную шампанским, елка перестала бы падать, а у всей округи иссяк запас пиротехники. Или ожидание автобуса, который целый час ездит неизвестно где по своим автобусным делам, а ты, проклиная все автопарки мира, мокнешь под прохудившейся крышей остановки, а когда вдоволь нагулявшийся ПАЗик наконец подчаливает, искренне желаешь медленно и с удовольствием задушить водителя. Вот и сейчас…

Пока я пыталась скинуть с саней весь этот железный хлам, огоньки двигались со сверхсветовой скоростью, но стоило мне все бросить и спокойно усесться, как они сбавили темп, замешкались и стали передвигаться с грацией парализованной черепахи. С одной стороны это было не так уж и плохо – появилось время, чтобы продумать линию поведения, но с другой стороны, ожидание – худшая пытка. Отрепетировав пару пафосных приветствий, я поняла, что шанс угадать, как поведут себя стража и загадочный сабир, равен одному к тысяче. Скорее всего, меня с ходу огорошат каким-нибудь неожиданным фокусом.

Обычную тишину равнины разрезал звук бьющих о лед подков. Пока я размышляла, всадники почти доковыляли до поселка. Как и предполагалось, их было трое, у каждого в руке ярко горящий факел. Эти отсветы придавали картинке какой-то сказочный вид, словно в иллюстрации из книжки про рыцарей.

Двое из них вполне отвечали моим представлениям о стражниках: крупные, немолодые, у обоих чуть тронутые сединой длинные усы. Одеты они были в кожаные длинные рубахи, на которых крепились блестящие ряды металлических пластин. На головах остроконечные шлемы без забрал, шеи прикрывают серебристые кольчужные сетки.

А вот таинственным сабиром оказался мальчишка с личиком херувима. Не старше девяти-десяти лет. Из-под пушистой меховой шапочки выправились светлые локоны, в огромных голубых глазах отражается огонь факелов. Одет он был не в пример богаче стражников: бархат с витиеватой вышивкой, золоченый нагрудник, такие же поножи, маленький меч в украшенных синими камнями ножнах, к седлу приторочен изящный арбалет. Доспех не нес никакой функциональной нагрузки, он служил только украшением. Мальчишка со скучающим видом сидел в седле, небрежно держа поводья.

«Тебе бы, пацан, художникам позировать, а не разъезжать по холоду», – я встала в полный рост на санях и махнула рукой. Разбираться с проблемой нужно было здесь и сейчас – пускать людей в поселок я не собиралась. Всадники, заметив меня, развернули коней и, уже не спеша, подъехали к саням. Лошади беспокойно ржали, осторожно переступая копытами между разбросанных по льду железяк.

Кстати, внешний вид лошадей заслуживал отдельного внимания – они отличались от копытных моей исторической родины. Представьте себе лошадь: четыре ноги, туловище, голова – в общем, вес как обычно. Представили? А теперь увеличьте ее до размеров среднего слона и нарастите ей пару рогов рядом с ноздрями. Именно этот гибрид коня и носорога надвигался на меня в тройном экземпляре.

Оба стражника поприветствовали меня ударами кулаков в нагрудники. «Кажется, так принято у римлян», – мои познания в военной истории не сильно отличались от познаний в кузнечном деле.

Мальчишка лишь слегка склонил голову, в знак того, что заметил чье-то присутствие. Я ответила таким же намеком на движение. Начинать разговор первым никто не спешил. Лошади переступали копытами, волк щерился и рычал, сабир внимательнейшим образом меня разглядывал, я отвечала та же оценивающим взглядом. Наконец мальчику надоело молчать:

– Я Мирег, из рода Гридера, барона Волчьего края. С кем имею честь? – голос у пацана оказался звонким и ясным.

– Аня, – коротко сказала я и замолчала в ожидании дальнейших событий.

Мальчишка удивленно приподнял брови. Наверно, мой ответ его чем-то не устраивал.

– Могу я узнать, как госпожа Аня попала в такое неподходящее место?

– Не помню. Наверно, потерялась вместе с памятью.

– С госпожой случилось несчастье? – похоже, моя фраза чрезвычайно заинтересовала пацана. Он даже подобрался в седле и положил руку на эфес меча, будто ожидая нападения со стороны тех, кто коварно отнял у меня память.

– Думаю, что случилось, – если уж врать, так с огоньком, чтоб собеседник окончательно запутался. – Понимаешь, Мирег, помню, что пила. Но где и с кем – начисто отшибло. Очнулась на равнине – одежда на мне какая-то странная, волосы острижены, и ни здоровья, ни памяти, так – одни обрывки. Имя свое с трудом припомнила, хотя может, и не мое оно вовсе, а галлюцинация.

Пацан с интересом выслушал эти бредни, и тут же выдвинул версию:

– Думаю, госпожу опоили каким-то дурманом.

Мне оставалось только многозначительно пожать плечами. На такую серьезность я никак не рассчитывала.

– Госпожа Ани, – мое имя давалось мальчишке с трудом, каждый раз ему удавалось исковеркать его по-новому. – Почту за честь сопроводить вас в замок. Быть может, отцу удастся вам помочь.

Я еле удержалась от книксена, манеры у мальчишки были самые благородные.

– Премного благодарна, – благоразумно решив – чем лаконичнее будут ответы, тем меньше шансов попасть впросак, я ограничилась стандартным положением.

– Мы отправимся, как только покончим с рутиной. На это уйдет около часа, – мальчик махнул рукой в сторону приближающегося каравана, потом еще раз внимательно посмотрел на меня и на разбросанное вокруг железо. – Госпожа что-то искала?

– Да, – не моргнув глазом, соврала я. – При мне был перстень с гербом. Потом он исчез. Думаю, соскользнул с пальца, когда а осматривала сани. Вот в пришлось…

Мальчишка сделал какой-то резкий взмах рукой, отчего земля под ногами вздрогнула, а все содержимое саней, медленно кружась, поднялось в воздух. Я уже хотела восхищенно охнуть, но вовремя опомнилась, ведь предполагалось, что я тоже умею проделывать такие фокусы.

Мирег закрыл глаза, потом опустил руку и проговорил:

– Тут нет ничего, напоминающего перстень. Госпожа Ани уверена в том, что потеряла его именно здесь?

– Честно говоря, я ни в чем не уверена. Когда с трудом припоминаешь собственное имя, все остальное кажется таким не важным, – жалобно пробормотала я. После демонстрации того, что Айс именовал силой сабиров, мне было не по себе. Ссориться с такими ребятами было довольно глупо.

– Пусть госпожа не волнуется, – мальчишка прищелкнул пальцами, и груз опустился обратно на сани, включая и то, что я так художественно раскидала. – Мой отец сможет помочь.

Караван достиг поселка. Погонщики слезли с возов и стали перепрягать киаров в сани. Управлялись они споро, так что сабир явно преувеличил насчет часа.

Мальчишка скучающе смотрел по сторонам: караван его волновал мало, я оказалась не очень интересным собеседником, и заняться юному баронету было нечем. Когда один из погонщиков просигналил о том, что все готово, на лице мальчишки отразилось явное облегчение.

– Думаю, госпоже Ане лучше будет ехать верхом, – после этих слов один из молчаливых стражников спрыгнул со своего коня и, держа под уздцы, подвел его ко мне. – Теперь последнее дело, и мы отправимся. Нет смысла вести его живым…

Сабир снял с седла арбалет и прицелился в мечущегося по льду волка.

Для того чтобы понять, что за этим последует, мне понадобилась доля секунды. И еще ровно столько же, чтобы прыгнуть наперерез сорвавшемуся с арбалета болту. Еще в полете я почувствовала, как что-то ударило мне в бок. Не очень сильно, но ощутимо. Приземлившись на пятую точку, я ойкнула и тут же завертела головой в поисках волка. Он обнаружился за моей спиной. Целый и невредимый. Прям камень с сердца.

Затем я перевела взгляд на застывшего в седле мальчишку. Похоже, что «херувим» был удивлен и испуган. И скорее испуган, чем удивлен. В голубых глазах плескался ужас, а руки, до сих пор сжимающие арбалет, дрожали.

– Я ранил госпожу Аню?

Прикинув, что синяк можно смело считать за ранение, я кивнула. Раздумывать, почему я отделалась так легко, когда по законам жанра полагалось сейчас корчиться в луже крови, не хотелось. Держась рукой за бок, я состроила страдальческую физиономию.

– Кодекс Истин гласит: «Если человек нанес вред другому человеку, подвергнув его жизнь опасности, то он должен расплатиться за свое деяние собственной жизнью», – тихо проговорил один из стражников. – Наследнику барона надлежит чтить законы.