Я не сдамся без боя (страница 25)
– Он умер? Я его дочь.
***
Не помню, как мы оказываемся в стенах больницы. Помню лишь фрагменты: как второпях бужу мать, как пытаюсь невнятно сообщить, что у отца случился приступ, что нужно немедленно ехать туда.
Слезы полностью опустошили меня.
– У вашего отца наблюдается проявление ишемической болезни сердца. На данный момент нашей задачей является восстановить приток крови к миокарду и предотвратить развитие осложнений. Врач подберет необходимые лекарственные препараты и пропишет специальную диету. Без физической активности нам никак. Постепенно будем увеличивать нагрузку на тело. Данные рекомендации позволят снизить артериальное давление и сократить концентрацию холестерина в крови. По крайней мере, мы надеемся на это и на то, что Виктор поправится.
– Да-да. Но как же так получилось? Мы хотели уже выписываться, его лечащий врач заверял, что он здоров.
Голос матери неживой, какой-то скрипучий. Она, склонив понуро голову на плечо, проверила пальцами по своему обручальному кольцу и тихо всплакнула.
– Не там искали. Иногда повышенное артериальное давление нужно не в голове искать, данное проявление может означать все что угодно, даже изменение в погоде, если вы метеозависимы. Лечащий врач отправил вашего мужа на реоэнцефалографию, в заключении, конечно же, ничего не выявлено. После приступа, мы сделали эхокардиографию, которая показала, что у Виктора проблемы с сердцем.
– Можно его увидеть? – негромко спросила я, ощущая, как на душе становится одновременно тоскливо и тяжко.
Врач посмотрел на меня как на дуру и недовольно поджал тонкие губы.
– Девушка, вы в своем уме? Ему сейчас требуется покой.
– Но у него же не инфаркт случился. Я имею в виду, что стенокардия это не так опасно. Можно глазком просто взглянуть?
Врач уткнулся лбом в сжатый кулак и устало поговорил, на одном выдохе:
– Стенокардия – это еще не окончательный диагноз, после ряда анализов и обследований может выясниться, что она стала проявлением развивающегося инфаркта миокарда. Понимаете? Мы не о цветочках здесь речь ведем. Покой всегда требуется больным, а особенно тем, у кого проблемы с сердцем. Лишнее волнение нам не к чему.
– Марина, Федор Иванович правильно говорит. Мы же желаем отцу только хорошее. Если требуется покой, то пусть он отдыхает. Мы навестим, как будет возможно. Главное – чтобы он пошел на поправку сейчас.
Я качнула головой, признавая правоту матери. Нашла ее руку под столом и сжала, даря необходимую поддержку и любовь.
Когда мы вернулись домой, уже рассвело. Вошли в тихую квартиру, плотно закрыв за собой дверь, и встали как вкопанные около комода, не зная куда деться и за что браться. Первая мысль – убежать далеко-далеко и спрятаться за семью горами от всех невзгод и печалей, что охватили нашу семью. Однако эта мысль стремительно теряет свое прозрачное очертание, приобретая истинную реальность. Руки сами тянутся к плечам родительницы, надавливают на них и заставляют женщину развернуться ко мне лицом.
Слеза, одна за другой, медленно стекает по ее щеке, и мать, не выдержав оглушающую тишину, ломается под гнетом удручающих новостей и прорывается громкими рыданиями.
– Мам, ну ты чего-о. С папой все будет хорошо, вот увидишь. Это же замечательно, что сейчас все выяснилось, а не позже. Мы наоборот должны радоваться, – причитала я, не забывая гладить ее по спине. – Думаешь, отец не расстроится, узнав, как ты плачешь? Все, давай успокаивайся, а то я тоже начну плакать.
– Моя хорошая, я так тебя люблю. Спасибо, что ты есть. Хочешь, я сделаю твой любимый облепиховый чай? Заодно себе ромашковый, для успокоения.
Родительница спустя несколько минут все-таки берет себя в руки, вытирает наспех мокрые дорожки слез и проходит на кухню.
Большая стрелка часов давным-давно показывает уже восемь часов утра. Спать хочется до умопомрачения, глаза сами собой закрываются, не выдерживая напряжения яркого света от лампы.
Попью чай и завалюсь прямо в одежде на постель. Думаю так я и чувствую совсем рядом, на комоде, слабую вибрацию телефона. Впопыхах совсем забыла о нем, когда собирались в больницу. Мобильный лежал на том месте, где я его и оставила.
Косым взглядом уловила надпись на экране и прошипела себе под нос:
– Пошел ты куда подальше, Матвей. У меня не осталось сил пререкаться с тобой. Гори в аду.
Отключив свой телефон, предварительно просмотрев исходящие вызовы, а их, к моему удивлению, было шесть, я кидаю телефон на прежнее место, и принимаюсь рывками стягивать с себя верхнюю одежду.
Пусть весь мир подождет, а пока я хочу просто побыть наедине и прийти в себя.
Глава 24
Проснулась я, когда комнату уже полностью охватил вечерний сумрак. Голова сильно гудела, видимо я проспала не только утро, но и обед. Во рту сильно пересохло, организм требовал обильного питья после бурной ночи.
Неторопливо подойдя к шкафу, я открыла дверь и взяла с полки домашнюю сорочку на тонких бретельках. Она была немного помятой, но сил гладить вообще не было, хотя, сон должен был придать мне бодрости и энергии.
Быстро переодевшись, я первым делом решила заглянуть в спальню к матери, но ее там не оказалось. Меня это нисколечко не насторожило, значит – она на кухне, ведь в ванной, которая находилась рядом со спальней, шума стекающей воды или других звуков я не приметила.
Однако, только ступив на порог кухни, я сильно удивилась, не обнаружив родительницу. Глаза сами отыскали часы на стене. Три часа дня, куда она могла уйти и главное – зачем?
Нужно найти телефон и дозвониться до мамы. Пока я искала его по всей квартире, в голове всплыл недавний эпизод, где я отключила мобильный и оставила его лежать на комоде в прихожей. Точно!
Сотовый как назло очень долго включался и грузился. Трубку мать не брала, слышались лишь длинные гудки по ту сторону. Протяжно вздохнув, я оперлась руками на комод и посмотрела в зеркало.
Хороша, ничего не скажешь – темные круги под глазами, тусклый цвет лица и впалые щеки. Губы обветрены и искусаны. Но при всем этом глаза источали загадочный блеск. Пригладив волосы пальцами, я схватила бальзам для губ и в два движения провела им по раскрытым губам, придавая им розовый сочный оттенок.
В дверь постучали. Вот так сюрприз! Кто это мог быть? У мамы ключи всегда имеются, она открывает дверь на нижний замок.
Подхожу тихо на цыпочках к порогу и заглядываю в глазок. На лестничной клетке жмется Руслан, руки в карманах куртки, на голове капюшон. Через мгновение он подносит кулак к двери и раздается снова глухой стук. Я трушу, отчего – сама не понимаю. Разговаривать с ним по телефону одно, а вот находиться в опасной близости, вдыхать его запах – это настолько для меня в диковинку, что каждый раз я теряюсь.
Замок поддается только со второй попытки. Раскрыла нешироко дверь и натянула улыбку, создавая видимость того, что у меня все хорошо в жизни.
– Привет, – здороваюсь и пропускаю мужчину на порог квартиры.
Он сам за собой закрывает дверь, после скидывает зимние ботинки, куртку и только потом нарушает затянувшуюся паузу.
– Я с дороги. Кофе нальешь?
Щербаков одет в черные строгие брюки и белую рубашку, две верхние пуговицы которой расстегнуты. На левой руке как всегда красуются дорогие мужские часы.
– Как у тебя дела? – слышится мне в спину, когда я проделываю путь до кухонного шкафчика.
Достаю турку, ставлю чайник на газ и жду, пока он вскипит. Затем обнимаю себя за плечи и мысленно рушу на себя проклятия, ощущая под вспотевшими ладонями оголенные участки кожи.
В это время Руслан, не стесняясь, проходится по кухне, осматривает каждый ее угол и после садится лицом ко мне на стул. Его цепкий взгляд сканирует меня с ног до голов и останавливается на моих руках, покоящихся на плечах.
– Так как у тебя дела?
– Нормально, – нахмурив брови, ответила я и выпрямила спину, вспомнив о том, что это все-таки моя квартира, и я в ней хозяйка. Напрягать своими проблемами мужчину мне не хотелось. – У тебя? Я думала, ты позже приедешь. Ничего же страшного не случилось? С Ваней все хорошо?
Щербаков отчего-то ухмыльнулся, видимо, своим мыслям, и сцепил на столе руки в замок.
– С Иваном все отлично. Два дня назад ты просила некрупную сумму у Скрипача. Зачем?
– Я не хочу отвечать на этот вопрос, – буркнула я и опустила руки вдоль туловища, при этом продолжая не отводить взгляда от лица собеседника.
– И по какой причине?
Я пожала плечами и просто объяснила:
– Так было нужно. Мне потребовались деньги, я верну их. Как только в С. приеду.
– Почему у меня не попросила? – допытывался он.
– Потому что ты запретил мне звонить, забыл? А мне они срочно были нужны. У меня отец…, – я запнулась, понимая, что и так лишние вещи наговорила.
Настал черед Щербакова хмуриться.
– Что с ним?
– Руслан, я правда ничего не хочу говорить. Мне нужно остыть и свыкнуться с мыслью о… Когда мне потребуется помощь, я обещаю, что первым делом приду к тебе. Хорошо?
К моему удивлению, Руслан пошел на уступок, не стал давить.
Перелив из турки кофе в небольшой бокал, я поставила его на стол и сразу предупредила.
– Я не очень хорошо умею варить кофе. Смотри – не обожгись.
Мужчина захватывает ручку кружки пальцами, подносит ее к губам и чуть отхлебывает.
– Ну как? – интересно же. Вдруг, все не так плохо, и я слишком предвзята к себе, особенно когда дело касается готовки.
Руслан осаждает меня насмешливым взглядом и парирует:
– Можешь не дергаться. Отличный кофе.
Я даже и не заметила, как затаив дыхание, ждала его вердикта. Наградила его надменным взглядом, якобы, кто сказал, что я волновалась, боясь вдруг ему не понравиться мой сваренный кофе.
От чашки бодрящего напитка, аромат которого витал на просторах кухни и кружил голову, нельзя отказаться.
Налив себе его в любимый бокал, я уселась на стул с ногами, напротив Руслана, дабы сохранить приличную дистанцию, и принялась пить кофе крошечными глотками. Смотрела куда угодно, только не на Щербакова. Я и так чувствовала, что он держит меня своим цепким взглядом.
Долгое молчание разорвал громкий гудок на телефоне. Я подорвалась с места как ужаленная и быстрым шагом поспешила к комоду. На экране высветилась мать, чему я несказанно обрадовалась.
– Ты где? Я тебе звонила.
– Да Люда позвала к себе в гости. Я как раз была в магазине, и тут она звонит, решила забежать на пару часиков.
– Могла бы предупредить, – проворчала я. – Я вообще-то переживала. Как ты?
Мама испустила тяжелый вздох и призналась:
– Не очень. Все думаю об отце. Как он там.
– Ты уже теть Люде рассказала?
– Да-а, вот решили поэтому собраться, поговорить по душам.
– Проветрись, тебе тоже полезно будет. Не волнуйся, все будет хорошо. Я дома и…, – меня прервал тихий шум за спиной.
Обернувшись, я увидела Руслана, который прислонился плечом к косяку двери и наблюдал за мной прищуренным взглядом.
– И что? – уточнила родительница настороженным голосом.
– Я имею в виду, что буду дома одна и все такое, – прочистив горло, поведала я. – Отдыхай, сколько хочешь. Я никуда не денусь.
– Так ты сегодня одна вечером? – поинтересовался мужчина, не предпринимая ни одной попытки подойти поближе. – Может, сходим на фильм или погуляем? Я снял недалеко от твоего дома гостиницу, где пребывает Скрипач. Там есть одно хорошее местечко, где можно поесть. Ты как насчет пиццы?
– Давай в другой раз? – предложила я и отступила в сторону, освободив путь к выходу. – Я не хочу сегодня никуда идти, да и настроения нет. Целую ночь практически не спала, рубит на каждом шагу.
Серые глаза полоснули меня ледяным взглядом, а сухие губы четко проговорили:
– Я понял. Принцесса не в духе.