Великих сил и дара,

Не выдержал он мощного удара,

Пронзенный молнией грозы и бури,

Отдал он душу Бестии Блаку́ре!

Огромный Святогор,

Напуган высью гор,

Он ног своих не может оторвать,

А Бестия уж рядом,

И начинает в клочья рвать!

И нет в руках уж силы,

Ему пророчество сулило,

В из гроба своего не выйти,

Его оплошность эта погубила!

Персея прах давно гуляет полем,

И Посейдон таким исходом не доволен,

Скорбит отец об убиенном сыне,

Он зол, он нелюдим отныне!

Волнами топит яростно суда,

И не пройти уж никому туда,

Где поле бранное гремит,

Но Прометей на крыльях Аргуса летит!

Сварога молот поломался,

А сам он оказался в миг у ног,

Злой Бестии, но он держался

Столько – сколько смог!

Тылы всё пали, пали кузни,

И поломались вскоре гусли,

Оставил братство трус союзник,

И Велес уж в цепях –

Идёт склонившись узник.

Попович бился с ратью тёмной,

Мечом махал и головы срубал,

Великозмея силой побивал!

Но обратили братцы тыл,

И от укуса ядовитого Алёшенька остыл.

Так бойся ахейцев, дары приносящих,

Коней поневоле во степи умчавших!

Не пал Одиссей и под Троей

И в плаванье цел оказался!

Блаку́ра напала с безудержным роем,

И конь под седлом отказался

Совсем от героя,

Не слушал и мчался и царь растерялся!

На копья врагов своей грудью нарвался.

Стрелой поражённый,

Пан с дерева наземь упал,

И шею о камень себе он сломал,

Орфей же от крови совсем заскучал,

И струнный форми́нга в бою замолчал,

И нет нигде песни, и музыка тонет,

И раненый в муках, страдания стонет,

Густую же тьму кто разгонит?

Кто Бестию адскую насмерть заколет?

Сам Минотавр ноздрями пышет,

Над головами падших жарко он дышит,

Тесея нет, и Ариадна громко плачет,

Чудесной нитью сети вяжет,

А Бестия уж рядом, ещё чуть-чуть – её накажет!

Порвались сети, друг погиб!

Любви уж новый господин,

Рогатый бык её несёт,

И вряд ли Бестии вернёт.

Могилы оскверняют демоны ехидны,

Кусают грудь

И не дают вздохнуть

А злыдни на плечах сидят,

Мешают воинам копьё воткнуть

Во плоть врага, и не дают передохнуть

Ни на секунду, и многие лежат -

Для них закончен бой

С самой судьбой!

А после уж погибли все,

Иже еси́ на небесе́.

VII

На холме стоят ворча

На глухого трубача,

Во всё горло хохоча́,

Три колдуньи с давеча́

Льют помои с горяча.

Рвут траву́,

Кусают ногти,

Отпускают о́стры когти,

И пускают в ход молву,

Всё помёт свой тря в муку.

Разливается река,

Боги смотрят свысока,

Но пока та грань тонка,

На равнине велика

Духа бранного война.

Первая ведьма:

– Задержавшийся обоз

Нам всех нитей не привёз!

Все тут есть, но нет его,

Может ли нарочно кто,

Так запрятал далеко?

Вторая ведьма:

– Нить его, конечно, ва́жна,

Не иметь её опасно,

Оборвать и после можно,

Только нужно осторожно.

Третья ведьма:

– Если бестия узнает,

Нас щадить она не станет!

Вторая ведьма:

– Мы другие оборвём,

Ту скорее так найдём!

Первая ведьма:

– Мы Блаку́ре врать не станем,

Скажем мы, что так уста́ли,

Пять ночей совсем не спа́ли,

То восход с полей встречали,

Прочь долой печали гнали,

Нитей много мы порвали –

Жизни быстро угасали!

Вторая ведьма:

– Чую-чую, я тоскую,

По щекам себя секу я,

Нужно браться нам за дело,

И губить героев смело,

И Блакур́е тем помочь.

Первая ведьма:

– Можно так, давай, ну что ж!

Судьбы в пепел уничтожь!

Третья ведьма:

– Про отраву позабыли!

Первая ведьма?

– От которой кони в мыле?

Да, то зелье ещё в силе!

Нам бы мелочью помочь,

И помёт перетолочь,

Чтоб покрепче были копья,

Оставляли крови хлопья!

Вторая ведьма:

– Да чтоб крючило живот,

Может кто так и помрёт?

Ползал б в приступах согнувшись,

Иль слюною поперхнувшись,

Перестал в строю́ стоять,

Во все стороны махать!

Первая ведьма:

– В стороне тихонько встанем,

Но с врагом шутить не станем!

Своё дело чётко знаем,

Если нужно погубить,

Мы готовы придушить!

Вторая ведьма:

– Хватит!

Надо поспешить,

Чтоб народ не рассмешить,

Нам закончить ворожбу

И узнать её судьбу!

Первая ведьма:

– Ждёт Блаку́ру милый гость.

Вторая ведьма:

– Ты сестрёнка это брось!

Первая ведьма:

– То уж было,

Всё сошлось!

Вторая ведьма:

– Хватит ныть, давай. Пророчь!

Первая ведьма:

– Не успеем мы помочь…

Третья ведьма:

– Кости накъ, приворожи,

И с царицы глаз сними.

Первая ведьма:

– Я плохих вестей чураюсь,

С ворожбой столетья знаюсь!

Вторая ведьма:

– Где же нить?!

Давай ищи!

Громом небо разрази,

Как найдёшь, сюда тащи!

Нитка та давно в кармане,

В балахоне на смутьяне,

Он с тех пор лежит в бурьяне,

То ли мёртвый, то ли ранен.

Тут Афина подхватила,

Из кармана нежный бархатный конец,

Намотала на десни́цу и сплела себе венец.

Сикинид на ухо Афине:

– До богов им не добраться,

Как бы сил им и хватило.

Стоит ли к Олимпу рваться,

С вольной жизнью распрощавшись?

Ведь для них вопрос нехилый,

Для меня же он немилый,

Их нутро так разомлело,

Что мне в доску всё осточертело!

Нужно мчать, во что есть мо́чи,

К ночи завтрашней прискочим!

Лес затих,

Раздался вой.

Под горой уж бьёт прибой,

Уж звучит ко сну отбой!

Афина Сикиниду:

– Подслушав разговор,

И различив старухи го́вор,

Герою я не вынесла тот смертный приговор,

Который наречён ему судьбой.

Ведь не палач я,

И не пешка,

К чему такая спешка?

К чему готовлю я себя?

Меня ведь смерть героя

Способна осушить до дна,

Как глубока бы не была река

Великодушия Афины,

По ней несясь летят дельфины

Наивной юности моей.

Отдам же должное я ей,

Чему она меня учила?

Откуда в ней такая сила?

Куда она во снах носила

Значение забытых дней?

Давно вернуться мне пора,

Не оставаться ж навсегда

Богинею добра без ремесла?

И пусть дурак ведёт осла,

Пусть он гребёт без легкого весла,

Но я не для того сюда пришла,

Чтоб дружбу заводить осла и ишака!

А для того чтоб бурю разыграть

Между титанами – им волю дать!

После чтоб ни думать,

И в гуще ни гадать,

Своё свободно взять.

Ну, а в замен отдать

Земную благодать!

И унесла Афина нить,

И стоит впредь о ней забыть.

VIII

Деметра – вольная богиня,

Она землёй владеет,

Её луга, поля под властью зеленеют.

Красавица свежа и высока во имя

Братиев своих, какие стадо стерегут,

Чтоб уродился больше гурт,

Зерно в муку всё трёт на мельне,

И топчет виноград на винокурне,

Рождает пир и празднество́,

Тем укрепляя с пастухом родство.

Для Бестии земля – осколки,

Гармония и безмятежность – колки,

Её же мир – сплошной обман,

Окутан тайною и канувший в туман

Тартары вечной и забвенной,

И шире он самой вселенной,

Чернее только ад,

Готов я биться об заклад –

Туда – раз не попал –

Всем сердцем рад!

Завоевательница рая!

Её друзей готова стая

Порвать и в пыль стереть любого,

И малого и уж большого,

И ни гнушаясь мертвяком,

Ни падалью, ни червяком,

Пожрать готова землю,

Да обглодать всё до последнего камня́ –

И подавившись твердью,

Закончить утром завтрашнего дня.

На чьей Гека́та стороне?

Гоняет дичь в чужой войне,

Деяния вершит,

Не зная наперёд –

Какой поступок совершить.

Ей Дионис даёт из кубка пить

Сухое красное вино,

Меж тем из уст его

Летит молва о том герое,

Способном Бестию убить.

Во честь и славу не пролить

Порочного напитка наземь,

Тем блуд с развратом расплодить,

И лишь позволено ему отпить

Малу́ю каплю, и забыть

Об оргиях в бою гремящих

Калёной сбруей и шипящих –

Вороним маслом раскаленным.

В молве своей едва упомянул об отдалённом

Великом пире и веселье, где нет войны,

Где ужас спасовал,

Где так вольготны львы –

Сам Дионис там долго пировал!

И Палефату гимном подпевал!

Арес остался при врагах,

Афина в доблестных сынах

Свою опору отыскала,

Она исхода наперёд не знала,

Но приняла́ решение уйти,

На гру́ди белые взойти

Блаку́ры кровожадной,

И как любая битва -

Сулит быть очень жаркой!

Его, веселья божество,

Решила посетить Афина.

Афина:

– Пока, ты распиваешь вина,

Горит долина за долиной,

И их тушить –

Уж некуда спешить!

Но ты скажи,

Мой Дионис,

Пока не выпил ты кумыс,

На чьей ты стороне,

Ты в латах, или на коне?

Смеется Дионис,

Его улыбка, из тысячи веселых лиц,

Единственно, довольна.

Дионис:

– Покуда Бестия на бранном поле вольна,

Её не охладит душистый хмель,

И если ж я от горя смел

Её во брани потревожить?

То скорчил бы ей только рожу.

Геката молвит той Афине:

– Была бы только георгина,

То я сумела бы помочь,

И есть заклятие точь-в-точь

Какие Бестия воркует,

Тогда нам боги растолкуют,

На чьей я стороне –

Так лучше на коне,

Чем навзничь на спине!

А есть на выжженной земле,

Хотя б один лишь цвет?

Иль мёртво всё, и жизни нет? –

Всё стоптано,

Но солнца свет

Афине указал в то место,

Куда прохода нет,

Куда идти опасно!

И там растёт единственный букет,

В шатре во стане у Блаку́ры,

Который сторожат три бури,

Но против хитрости им сил так мало!

Афине же победа так легко досталась,

Гекате цвет тот отнесла –

Сама цела осталась!

И рвёт Геката лепестки,

Не скрыться больше от тоски

Уставшей Бестии в ночи,

И прорастают уж ростки

Паденья превосходства,

В болото гадкого уродства!

Геката:

– Пусть сил лишится та вдова,

Чьи кудри пожрала

Старуха Седина.

Хоть Бестия свежа,

Но молодость ушла!

Её уж не вернуть,

И как бы долог не был путь,

Все соки время выжимает,

И даже для богов оно сжимает

Те временные рамки,

Покуда силы тянут лямки,

Но старости бессилие,

Способно совершить насилие

Лишь над собой.

Да! Вступлю я в бой!

Дионис:

– Тогда и я, моя сестра! –

И Дионис отправил

В гущу битвы доблесть,

Великую отвагу -

И ре́ки отравил

Веселою отравой,

Чтоб битва стала

Лишь забавой,

И не смущала гибелью,

Манила только славой!

Афина:

– Пусть Аполлон, –

Афина молвит, –

Сидит за праздничным столом-

Он наш вершитель дела,

Когда избавимся от тела -

Блакур́ы опустеет трон.

Дионис:

– Так решено, –

Возликовал наш Дионис, –