Достойно лишь Оно

Уйти в небытие своё,

И в заключении души,

(Её хоть черти унеси)

Ей суждено Тартару заселить,

И ни вино, а лаву только пить!

Геката:

– Помните, как Данте

Кру́жил по опасным ступеням?

Так же Блаку́ра покружит

По пепельным стенам!

***

Во стане Бестии у трона

Собра́лась знать держать корону.

Марс:

– Служить дозволено так гибко,

Насколько гибкости хватает нам в войне.

Ведём себя мы дико,

И даже рвём врагов и мечемся во сне!

Но службу мы свою так знаем твёрдо,

Что Аполлону мы ответим верно –

Наш выбор пал на Бестию вполне!

Дьявол:

– Во зле она есть сущий дьявол,

Когда вонзается когтями, я мол

Не такой жестокий как она,

И всё же Бестия вдова.

Меня б жениться позвала?

И сколько я смутил сердец,

Но тут остался без колец,

Какие подарил,

Когда себя я ей сулил!

Ведь повод был!

Тогда б я на земле зажил!

Она – само моё почтенье,

Советую возобновить ученье

О святости её же преступленья!

Мы храмы возведём с большими куполами,

Монеты отчеканим мы с Блаку́ры головами,

Насытимся врагами,

И забудем о чём же врали,

И о чём у трона этого мечтали!

Я потираю руки,

Без лишней скуки,

Свою я спину окрылю,

Всецело я себя ведь Бестии дарю!

Марс:

– Война – есть самый ценный дар,

Она куда получше ваших дивных чар!

Эрос:

– Я дев смутить помог

Развратом оргий и утех,

Да от чего и занемог болезнью томной,

Какие есть у всех паршивых тел.

Сейчас болею я болезнью сонной,

И тело уж не просится на грех!

Но блуд так крепко уж засел

В сердцах горячих потаскух,

Чьи голоса мне режут слух,

Там и дурманом всё пропитано вокруг!

Дьявол:

– Ух!

А где теперь тот синий цвет?

Даве́ча был,

Теперь уж нет?

Иль быстро так завял букет,

Который я недавно подарил,

Который так сердца разил

И мне и Бестии,

Ну что ж, остаться нам на месте?

Или пуститься в кругосвет?

Эрос:

– Я б дал ответ –

Ответа нет!

Марс:

– Мои щиты готовы,

А лезвия остры,

И все порушены мосты,

И все дома и все хоромы

Давно уж сожжены.

Дьявол:

– И всё ж,

Я уж не прочь

Пуститься за Блаку́рой,

И кто из вас решил помочь?

Эрос и Марс:

– Мы!

Блаку́ры дикие сыны!

Фемида обнажила золотом весы,

Нетерпеливо ждёт решенья, надеясь на часы,

Какие нескончаемо бегут песком,

Которые не спят ни днём,

Ни ночью, минуты коротая,

Но боги впредь о них не зная,

Секундным мигом лишь живут,

Бессмертие имея,

Всем людям непрестанно лгут

О скоротечности мгновенья.

А Аполлон,

Увешанный и золотом и серебром,

Решает замысла исход,

Каких трудов поход,

Героя Прометея, будет стоить

Для их божественных сынов.

Насытится ли Бестия людьми,

Иль мало ей?

И хоть богов поработи?

И смотрит Аполлон всё веселей.

Аполлон:

– Не счесть тех дней,

Какие белизной богаты

Тех нескончаемых полей,

Где дует ветер и шумит Борей,

Мне нужно торопиться и решать быстрей!

А кто остался,

Те со мной решили совещаться,

Ну что же я тяну, иль я немой?

Четыре "за"!

Три "против"!

И пятым буду я!

Дерзайте братья, сёстры –

Устремляйтесь в бой!

Под аркой, да вдали от стрел

И мёртвых тел,

Мыслители вдвоём

Толкуют вот о чём.

Гомер:

– О, слышишь Фауст, иль птицы райские порхают?

Или невидимые боги

Над головами в облаках витают?

И если так, на нас, или на них взирают?

Фауст:

– Устали мы с дороги,

Тебе мерещится твоя же Илиада,

Но кроме беспросветной тьмы и ада

Ну, ничего не вижу я!

И может стоило мне выпить яд,

Который я готовить так умею,

Но погубить себя не смею,

Покуда перед битвою немею!

Гомер:

– Но всё-таки богов честней начало,

Им, видимо, невинной крови мало,

Что тянут так с исходом боя,

Я стар уже, и требую покоя.

Фауст:

– И велика ль беды вся суть?

В сражении и мне нельзя вздремнуть,

Бессилен я пред духами и тьмою,

Да, могу пожертвовать собою,

Но я за сердцем камку крою

Волшебной магии лишенья дым -

Могу покрыть долину им.

Гомер:

– О, Фауст, прав ты муж учёный,

На годы долгие ты обреченный

Служить науке

В адской муке,

Под гнётом книг!

Но в сих божественных делах

Невежа ты, твой разве пыл утих?

Ты истину искал в словах,

А я нашёл её в стихах!

Фауст:

– Да! Гомер,

Твори, покуда цел!

А я уже творил,

И столько, раз, наговорил,

Что этим всем накликал я беду!

Но ни на шаг не отступлю

И пусть прогонят боги,

Всё ж верю я в природу,

И в философию, в живую воду,

Меня то держат ещё ноги!

Гомер:

– О, боги!

Деметра:

– О чём же спор ведёте вы?

Учением и словом ли способны

Помочь герою Прометею,

О, мудрецы?

И оба в рассуждениях свободны

От вихря битвы жаркой.

Стоят, и спорят под высокой аркой,

И ни малы,

И ни высоки,

Но нерешимы,

От них сражения так далеки,

Что из оцепенения в беседе

Пора их вывести в досаде

На прегрешения в прошедшем лете.

Фауст и Гомер:

– Сверкнуло!

Гомер:

– Молния, но грома нет!

О, господи! Подальше отведи меня от бед!

Но что это? О, голубь мира?!

Смотри же, Фауст, о нас Деметра не забыла!

Фауст:

– Голубь, как голубь.

Не верю я в твои божественные знаки!

Всё это сказки – враки!

Гомер:

– А в знаки в книгах веришь!

Фауст:

– Меня, Гомер, ты не изменишь!

Но молния меня смутила,

Во мне дрожащего червя

Так смело победила,

Тогда же в бой вступлю и я!

Фауст и Гомер:

– Героев в бой одна семья,

Всей мощью устремясь

Вступила, остался я,

На гибель не стремясь.

Богов неведомые знаки

Зовут в словесные нас драки!

Так уж пора,

Творить лишь росчерком пера!

Деметра:

– Тогда дождёмся Прометея,

Пусть душит гадостного змея!

Легко идёт он не робея,

Забудет и Сизифов грех,

Каким не обзавёлся и вовек,

И совершит благое дело,

Мечом, да умертвит Блаку́ры тело!

IX

В шатре. Дьявол один.

Дьявол:

– Пока герой любезничал с красавицей Венерой,

Князь тьмы не просидел без дела!

Огонь богов тихонько выкрал,

И ожерелье Бестии украсил!

Себе же изумруд забрал.

О, и как сейчас бы время скрасил! –

И Дьявол обратившись в ма́лого дьячка,

Легонько удалился выпить коньячка.

***

Меж тем. Царство мёртвых. Бес держит огненный шар.

Аид и бес.

Аид бесу:

– Но что принёс ты неразумный,

Да разве я безумный?

Взять на себя ответственность –

Принять людскую безответственность!

Зачем мне их мирская благодать?

Сюда, во царство мёртвых,

Куда не попадает свет,

От солнца, звёзд, планет.

Здесь постоянно от богов я жду дурную весть,

И души мёртвых сир сюда стекаются – не счесть!

Сей странный огненный предмет

Чужд загробным предпочтениям,

И вековым обычаям.

Его нисколько не желаю я принять, к тому же лично!

Я не скажу – что безразлично!

Отнюдь! О, нет!

Довольно уж меня тревожить, пора тебя унять!

И мне, наверное уж не понять,

Твоих намерений бесстыжих,

Друзей своих привёл ты рыжих,

Но разве так легко они тебе помогут?

Коли забудешь ты обратную дорогу?

Бес:

– Прощение прошу у вашего сиятельства!

За наше дело и на досуг ваш посягательство.

Меня Блаку́ра попросила

Запрятать это диво.

Куда уж больше никогда не ступит,

Едва ль и краешком наступит,

Героя Прометея грузная нога.

Она вручила мне вот этот шар,

Который ели как я дособрал!

Затмение наслала на зарницу,

И скуку небывалую на озорницу.

А мне отвесила такого тумака,

Что ноги я унёс едва!

Аид:

– Ну, раз Блаку́ра так велит,

То царь Аид благоволит.

Он в страхе к Бестии хранит соизволение,

Для быстрого принятия её решения.

Но теперь, и я прошу прощения,

Какие сверху ходят слухи?

Вы мои, или Блаку́ры слуги?

А шар горит, он жаром дышит,

Энергией и чистотою пышет.

Тот самый шар, какой зажёг и преисподнюю,

К седьмому соизволил дню.

О, не доволен будет Ра,

Хотя, мы с ним далёкие друзья.

Бес:

– Вам сто́ит от рассуждения отвлечься,

Немного баснею развлечься.

Так вот!

Персея растерзала

И прах по полю разметала

Бестия. И очень крепко привязала тело к колеснице,

Летала рысью от станицы до станицы!

Как Ахиллес, глумился над убитым Гектором,

При яростной осаде,

Блаку́ра в бешенной досаде

Поиздевалась, поистязалась краше,

Но погребение прошло намного гаже.

Тьфу!

Аид:

– Он молод был, да и красив,

Хотя немножко и спесив.

Так вот же, бес,

Не исполняй её приказы,

Нам не хватало бешенной заразы.

Особо ей не верь,

Она коварный зверь,

И нашу опосля расколет твердь!

Огонь же Прометея остаётся тлеть,

Коль выживет герой, тогда воротиться за ним.

Всё это время шар под защитой и храним.

Ещё – ты отнеси ему и яблок,

Их вкус божественный так сладок,

Что к жизни мёртвого вернёт,

Но не забудь об этом, плут!

Аид в сторону:

– О, что я творю?

В аду горю!

Не зол, а добр!

Как будто я не я – а Аполлон!

И бес закружился,

И в миг умчался,

С Аидом, проникшимся, едва ли распрощался.

***

Бранное поле. Блаку́ра. Прометей и другие.

Марс:

– О, реки – реки крови!

Рыдают, падают от горя!

А что творится за границей –

Известно Дьяволу м не мне!

Ослаб и шум, и лязг утих,

Среди высоких гор,

Среди равнин,

Блаку́ра в поисках гуляет,

Его найти и жаждет и желает.

Ослабла Бестия

От нескончаемых, неутомимых битв,

И выпила уж крови не один из горла литр,

Да гла́за нет, и а́мфора⁷³ войны разбита,

Но рать мертва – лежит на поле ею бита.

Смеётся Бестия и пляшет,

Копьём орудует и машет.

И думает, пришла её победа,

Кричит, что песня спета.

И ждёт дары и дань,

Но льётся сок из ран.

И вдруг окликнули её,

Ударили по темечку сильно,

И в битве равной закружили оба,

Что довело бы их до гроба.

И хитростью решив из Прометея выбить,

Все замыслы его, и в спину оробевшего убить,

Смогла то слово лести проронить.

Блаку́ра:

– О, подчинись мне милый путник,

Я знаю – ты ж тот ещё распутник!

Хоть учинил ты и расправу – безрассудный,

Но я сулю тебе процентик ссудный,

И станешь барствовать в денёк же судный,

И будешь править миром,

Большим и властным третьим Римом!

Начнёшь судить,

Царём же всех царей, всецело, быть!

Лукавство прочь,

Ведь я вознаградить тебя не прочь!

Тебе лишь нужно голову склонить,