Дружба чистых сердец (страница 7)
– Ты не злись. Вижу, что напряглась вся. Злость – отличный помощник, но ее надо выливать из себя, вытаскивать. Иначе сваришься заживо. А ты в себя злость загоняешь, пытаешься переварить. Не стоит. Лучше пойди потом поплавай, активно руками подвигай и подыши. Тебе полезнее будет, чем эмоции свои внутри переваривать. Я давно с детьми работаю. Причем со сложными детьми, надломленными. Никому не нужными чаще всего. Ты думаешь, они бегают ко мне драться учиться? Нет. Они тут чувствуют себя нужными. Ты думаешь, почему ребенок начинает курить или употреблять? Потому что жизнь для него теряет смысл? Дела до него никому нет. Или еще хуже: родители начинают из ребенка лепить свой смысл и просто покоя не дают. Постоянный пресс, недоверие. Человек становится игрушкой в руках взрослого. Он не живет, он ненавидит свою реальность. И ищет для себя альтернативную. Где он звезда, где у него есть друзья. Где он смелый или ему на всех наплевать. Я видел это десятки раз. И я пытался вернуть ребенку этот интерес к жизни, желание. Иногда через испытания, потому что принимать помощь и заботу такие дети не привыкли. Им привычнее розги. Авторитет через силу. Про любовь не знают ничего. А ведь личность выстраивается на доверии, любви и принятии. Представляешь, сразу родители не принимают своих детей такими, какие они есть. А потом и дети считают себя какими-то не такими. Изгоями. И они выбирают для себя путь: не заслужить любовь, как некоторые. А именно изгнание из родительский системы. Уходят в свою реальность. Сложная это тема, тяжелая для понимания, поэтому никто и вникать не хочет. В тебе тоже такой ребенок сидит, вижу. Отверженный. Недолюбленный. Собой бы тебе заняться, а не Ваську нашего пропащего искать. Но тебе еще предстоит немалый путь, чтобы понять это. Ты пока пытаешься убежать. Но когда-то поймешь, что просто выходишь на новый круг, а внутри пустота сжирающая. Хотя, конечно, лучше Васю поискать, чем на рюмку подсесть. Что, хозяйка Вероника воду мутит?
Я была рада, что Николай Иванович перевел тему и вымученно улыбнулась:
– Да, она. Мне совсем недавно удалось поучаствовать в одном запутанном деле. Она решила, что я и тут смогу что-то узнать. Пугает Веронику Максимовну, что в поселке животные пропадать стали. И Васька ушел. Она говорит, не мог он сам.
– Не мог. Она права.
– Вы знаете, что с ним?
– Конечно, я не могу знать. Но я точно знаю, что никуда он не ушел. Он к матери был привязан, да и мозг у него еще не развился настолько, чтобы он чувствовал свою независимость. Ему нужны были люди, он не изгой. Добрый был паренек.
– Вы о нем говорите в прошедшем времени, – заметила я.
– Да. Потому что я уверен, что Васька сгинул. Утонул, скорее всего. Или еще хуже.
– Что хуже?
– Ему могли причинить вред.
– Вы думаете, Васю убили? Кто-то из местных?
– Я не знаю. К Ваське в поселке все хорошо относились. Его никто не обижал, принимали как своего. Он постоянно с мальчишками и девчонками таскался. К нему все привыкли. И он был не злой. Ему хотелось внимания, и он его получал. То яблоки нарвет, принесет. То пытается кувырок какой-то сделать или на перекладине повиснет и кричит всем, чтобы его заметили. Конечно, со стороны зрелище странное, не мальчик уже, почти мужик. Но в нем никто взрослого не видел. Только ребенка.
– А он с кем-то общался? Из детей?
– Да нет, друзей у него не было. Все приятели. Но кому захочется дружить с дурачком?
– Мне соседка его сказала, что он с девочкой какой-то дружил.
– Этого я не могу сказать. Может, ходил за кем-то. Но точно не дружил ни с кем. У него не было привязанности ни к кому, кроме матери, и то на бытовом уровне больше. Дети для него – это просто та среда, в которой ему хотелось находиться. Вот он и стремился быть среди детей. Причем ему комфортнее было с мальчишками лет десяти, а старшие ребята его уже не интересовали.
– Ясно. Видится мне это дело безнадежным совсем.
– Так ты займись тем, что реально может дать тебе результат. Я каждое утро собираю старших ребят на пляже. Я уже не преподаю, но все-таки воспитываю, чувствую надобность. Приходи. Посидишь с нами, поговоришь. А там, может, и захочется тебе со своими проблемами разобраться. А не чужие загадки разгадывать.
– Но ведь Васю никто не ищет.
– Может быть, стоит жить настоящим? А не искать того, кого невозможно найти? Попробуй сместить фокус восприятия.
Я допила странный невкусный чай и попрощалась с Николаем Ивановичем.
Вышла я из клуба, вдохнула теплый воздух. А потом выдохнула и с кривой улыбкой произнесла:
– Тьфу ты. Ну точно, секта, – и отправилась в сторону желтого дома. На душе скребли кошки.
Глава 9
Время было послеобеденным. Зеленый чай все еще бултыхался в недрах моего желудка, да и пирожки, которые я съела перед тем, как зайти в клуб, еще создавали тяжесть в животе. Хотелось все переварить и подумать.
Старикан мне многое про меня рассказал. Слушать было его неприятно. Но я знала, что в его словах есть то, что меня задевает. Он говорил про ощущение пустоты. Даже с полным желудком я его чувствовала. Звенящая пустота и бессмысленность всего моего существования. Если еще в том году у меня была видимость какой-то жизни: работа, парень и друзья, то на сегодняшний день это все рассыпалось, как сахар по полу, оставив после себя лишь липкие следы.
Я знала, что шансов найти Васю или того, кто таскает овец и кур, у меня почти нет. Но искать преступников и преступление – это гораздо интереснее, чем просто пялиться в потолок.
Я шла по проселочной дороге, погруженная в свои неприятные мысли, когда увидела девочку. Ту самую, с пляжа. Которая стояла и пялилась на труп утопленника.
– Привет, меня Василиса зовут. А тебя? – спросила я, подойдя ближе к ней.
Девочка смутилась. А потом зыркнула на меня своими темными глазами, полными яростного блеска:
– Юля. Зачем вам мое имя?
– Я видела тебя на пляже, – я слегка смутилась ее реакции, но потом напомнила себе, что передо мной ребенок, которому, возможно, запретили общаться со взрослыми.
– И что? – грубо ответила она.
Я и сама подумала: и что? Чего это я к девочке прицепилась.
– Я Васю ищу. Знаешь его?
Лицо девочки еще больше помрачнело.
– Васька пропал. Его здесь нет.
– Я в курсе. Но мне хотелось бы понять, куда он подевался.
– Слушайте, тетенька. Полиция не поняла. Поисковые отряды не поняли. А вы хотите просто вот так поговорить со мной и понять?
Тон Юли был агрессивным, я растерялась. Никогда не имела никаких дел с детьми.
– Дуракам везет, – только и смогла ответить я и улыбнуться.
– Зря вы так думаете. Дуракам не везет больше всех, – сказала Юля, развернулась и бодрым шагом направилась в другую от меня сторону. А я растерянно смотрела ей вслед.
***
В доме было тихо. Отдыхающие, скорее всего, отправились снова на пляж, потому что отдых здесь был беспощадным, настроенным на одну схему: проснулся, поел, искупался, пообедал, поспал, искупался, прогулялся, поужинал и спать. Для родителей с маленькими детьми и уставших от работы людей – идеально. Хотя, мне кажется, что через дней пять такого отдыха начинаешь потихоньку ехать кукушкой. Особенно, если путешествуешь не одна, а с детьми.
Я дошла до своей комнаты. Мне очень хотелось отдаться царству ортопедического матраца и пуховых подушек и остаток дня провести в любимой позе – лежа на спине и вглядываясь в потолок. Но. В голове вертелись слова Николая Ивановича про мое восстановление. Я злилась на старикана, потому что он судил меня, совсем ничего не зная.
Я прошлась по комнате, посмотрела в окно, потом на телефон. Никаких сообщений от Максима не было. Машка давно мне не писала, а вот мама звонить не любила никогда. Она мучила меня своими визитами, но задалбывать по телефону – не ее метод.
Я взяла новое полотенце и решила пойти и поплавать. Да так, чтобы мои мышцы зазвенели от напряжения.
На пляже опять происходило какое-то действие. Конечно, когда люди сильно ограничены в занятиях и развлечениях, они устраивают шоу на пустом месте. Я ускорила шаг, чтобы ничего не пропустить, потому что персонажи, затеявшие разборку, мне были знакомы.
Поддатый хмырь из заветной троицы из нашего дома стоял в одних трусах и орал на свою беременную девушку. Это был пьяный некрасивый перфоманс, потому что девушка молча и спокойно давала этому козлу себя отчитывать. Конечно, я пропустила момент начала ссоры, поэтому завязка происходящего оставалась для меня тайной. Но что бы не сделала эта барышня, она точно не заслуживала к себе такого отношения. Внутри меня все закипало.