Генрих Шестой глазами Шекспира (страница 11)
Ах, не на радость сын приедет милый, –
С ним встретится лорд Толбот у могилы.
Прочь! Задыхаюсь я, скорбя о том,
Что встретятся в час смерти сын с отцом.
Люси, прощай! Могу лишь проклинать
Того, кто не послал нам в помощь рать.
Пуатье, Блуа и Тура больше нет, –
Всего лишил нас подлый Сомерсет.
Почему герцог Йоркский прогоняет Уильяма Люси? Причем дважды, то есть весьма настойчиво. Что значат слова «Прочь!» и «Люси, прощай!»? «Возвращайся к своему начальнику Толботу и воюй, а я здесь в уголке посижу»? Или «убирайся, не желаю больше тебя видеть»? И в том, и в другом случае требуются хоть какие-то пояснения, но их нет. Йорк, видите ли, «задыхается, скорбя» – так распереживался, что сын с отцом встретятся в неудачный момент и оба могут умереть. А о том, что погибнут сотни солдат, оставшиеся без подкрепления, он вообще не думает? Складывается впечатление, что он даже рад будет поражению Толбота в Бордо, потому что это позволит взвалить вину на Сомерсета. «Могу лишь проклинать того, кто не послал НАМ в помощь рать». Ага, нам. Не Толботу, а «нам». Это как понимать? Толбот сражается в одиночку, а Йорк со своими войсками стоит лагерем и в ус не дует. Но виноват во всем, конечно же, плохой парень Сомерсет. Очень удобная позиция, правда?