Андрэ выглядел… озадаченным? Да, наверно, это было лучшим описанием того, как в этот момент несколько эмоций одновременно отразились на его лице. Казалось, он не мог определиться, что именно нужно испытывать, и вместо того, чтобы привычно представиться, развернулся на каблуках и размашистыми шагами зачеканил к изумрудным дверям из-за которых они с Шарлем появились не больше пяти минут назад. Уилл, Саша и Шарль одновременно посмотрели друг на друга, а затем перевели взгляды на удаляющуюся спину Андрэ. Его черная охотничья куртка сливалась с полумраком коридора, и только начищенные сапоги изредка блестели от падающего света настенных светильников. Правда коридор Андрэ не покинул: остановился около дверей, сложив за спиной руки и подняв голову, словно он офицер, охраняющий покой самой английской королевы.

Шарль тяжело фыркнул, складывая на груди руки.

– Он немного стесняется. Это временное. Наверно. Но! – он поднял вверх указательный палец, не давая открывшей было рот Александре хоть что-то возразить. – Скоро он привыкнет к вам, пообтёсывается и станет уверенной единицей вашего маленького и, надеюсь всеми святыми, жизнеспособного коллектива!

Привстав на цыпочки и потрепав напоследок Уилла, как маленького ребёнка, Шарль обогнул его, слегка зацепил плечом и показательно громко выдохнул, подняв взгляд к потолку. Возразить своему гениальному решению обернувшимся ему вслед Уиллу и Саше он просто не дал, тут же скрывшись за толпой охранников отдела ремонтников, расступившихся перед ним как море перед Моисеем и слившиеся в сплошную стенку, как футболисты перед лицом штрафного удара. Шарль Делакруа был невыносим, но без этого, как подозревал Уилл, он бы никогда не достиг своего положения.

Дождавшись, когда Шарль окончательно исчезнет из виду, Саша коротко кивнула на замершего у дверей Андрэ и, понизив голос до заговорщицкого, прошептала:

– Пройдём в мой кабинет. Чтоб без лишних ушей.

Несколько винтовых лестниц, пара пролётов и снова знакомый ряд полупрозрачных офисов. Никакой секретности, никакой интимности рабочего процесса. Уилл чувствовал себя экспонатом, за которым сразу наблюдает несколько десятков глаз. И каждый сотрудник не упускал возможности поздороваться и отвлечь от дел. Уилл был бы не против подобных любезностей, если бы это не происходило каждые несколько десятков секунд – один раз он решил засекать время каждый раз, когда ему приветственно кивали, и заносил данные в таблицу. Когда же он в несколько кликов добрался до среднего арифметического, волоски на его шее встали дыбом, а маленький бухгалтер в голове подсчитал реальную зарплату в случае, если об его фактическом рабочем времени узнают в начальстве.

Когда дверь за спиной Уильяма захлопнулась, он рухнул на гостевой диван вместе с Андрэ, предпочитая устало развалиться, закинув ноги на стоящий рядом стул.

– Ты остановилась на элементалистах, что там…

– Элементалисты, – оборвала его Саша, опускаясь в глубокое мягкое кресло. – Уровень наблюдения – высокий. Уровень опасности – высокий. Особенности: склонны в бою не использовать физическую силы предпочитая прибегать к древней магии. Крайней скрытны и осторожны. Внутреннее деление отсутствует…

– А вот это уже наглая ложь. Но что взять со старых справочников и мемуаров парочки координаторов и охотников, пережившим нахождение среди элементалистов?

Никто не слышал, как дверь открылась. Никто не видел, как четвёртый собеседник появился в офисе, но он сидел прямо перед ними, вальяжно сложив ноги на край стола и размеренно покачиваясь на одноногом крутящемся кресле-стуле. От него веяло Аланом Маккензи, но он ни разу им не был. И по тому, как вытянулось лицо Саши, она была с ним знакома.

– Джеймс, очень приятно познакомиться. Со всеми вами. А вы должно быть… – он посмотрел Уильяма и улыбнулся, – Уильям, я прав? Ведущий координатор Ордена, отличник учёбы и просто сын маминой подруги. Кажется, именно так мне вас описывал Шарль, предлагая повышение до должности его заместителя.

– Да, – заскрежетал зубами Уилл, опуская ноги на пол. – Это Саша и Андрэ.

– Какая приятно… – Губы Джеймса растянулись в ядовитой усмешке, – неожиданная встреча. Так чему посвящён разговор? Мне до жути интересно узнать все ваши маленькие тайны и планы, а потом пойти и слить их Шарлю.

Он мерзко рассмеялся, заставляя лицо Саши покрыться неровными пятнами.

– Все, что говорится в этом кабинете – конфиденциально. Поэтому я прошу те… – она поперхнулась воздухом и несильно похлопала себя на груди, – вас выйти, закрыть за собой дверь и больше никогда не возвращаться. Если вы собираетесь сказать, что можете предоставить нам информацию, то спешу вас сразу огорчить – у меня есть свой информатор. И в ваших услугах мы не нуждаемся.

На лице Джеймса не дрогнуло ни одной мышцы. Его улыбка, наигранная, стала только шире, а затем он резко подался вперёд и щёлкнул пальцами прямо перед носом у Саши.

– Сколько пафоса и злости. Не хмурь так носик, Александра, тебе не идёт. – Он шутливо погрозил ей, отчего теперь вся кожа Саши была полностью красной. – Да и к тому же, что я сделал, чтобы заслужить подобное отношение? Мне казалось, мы разошлись хорошими друзьями. Разве нет?

Саша повела головой, схватила со стола ручку и, поджав подбородок, холодно процедила:

– Мы недостаточно знакомы, чтобы я могла поделиться подобного рода мнением. Увы.

Кажется, Уильям чего-то не знал. Чего-то очень важного и необходимого, чтобы понять, почему холодное лицо Саши закаменело при виде Джеймса, а он только лыбился и разглядывать ее форму, рабочий стол и портрет Шарля за спиной. Огромный парадный Делакруа преследовал Уильяма в каждом кабинете, словно нарочно следил. Впрочем, у всех в этой стране была нездоровая любовь к портретам начальников в своих кабинетах – даже у местного дворника в комнате висело фото домовладельца. Это было странно и пугающе… знакомым для Уилла, откидывая в детство и комнату отца, где огромный портрет Рузвельта висел прямо за резным дубовым креслом.

Хмыкнув, Джеймс развёл руками и откинулся на спинку.

– Могу я хотя бы посидеть и послушать? Не вынуждай меня пользоваться всей полнотой моей власти в Ордене, Александра. Лучше согласись по-хорошему, пока у меня… – он на мгновение замолчал, а затем мягко и опасно протянул: – приемлемое настроение. Ну же, Александра. Порадуй меня. По старой дружбе и в память о том чудесном времени, что мы провели вместе.

Джеймс мурлыкнул это настолько интимно, что Уиллу показалось, будто это их связывало нечто большее? чем просто дружба двух коллег. Саша ёрзала в своём кресле, перекладывала пачки с одного конца стола на другой, а затем разочарованно выдохнула, сжала пальцами переносицу и, задержав дыхание выпалила:

– Ладно. – Она подняла взгляд на Джеймса и тут же повернулась вместе с креслом в сторону Уилла и Андрэ. – Я начала работать над материалами дела до того, как Шарль выбрал добровольцев. Я… – она уклончиво повела головой, – в некотором роде догадываюсь, с чем мы имеем дело. Несколько лет назад мы вели один объект. Неофициально. Шарль об этом упоминал. И в тот раз все закончилось не самым лучшим образом.

– Тебя приставили к награде, – скучающим тоном заметил Джеймс.

– Я этого не просила. Это была исключительно инициатива начальства, – холодно выплюнула Саша, тряхнув собранными в тугой хвост на голове каштановыми волосами. – Так же я не просила восстанавливать меня в должности и звании.

– Не благодари. Хотя, – Джеймс снова щёлкнул пальцами и крутанулся на стуле, – от бутылочки хорошего виски я бы не отказался.

Саша хотела было что-то сказать, но вместо этого просто открывала и закрывала рот, словно ее только что облили ледяной водой на выходе из душа. Она кусала губы, бегала взглядом по столу и всячески избегала направленного на неё внимания Джеймса, как это делает человек… испытывающий угрызения совести? Кажется, Саше было неловко, но она не могла сама определиться, почему: ее лицо перекосилось, подбородок дрожал, а один из уголков губ опустился и подёргивался, будто кто-то тянул его за ниточки в определённое время. Ее лицо походило на гипсовую маску, замершее и отчуждённое, за которым едва ли можно было разглядеть настоящие эмоции женщины.

– Так… – прервал недолгое молчание Уилл, потерев сухой от недосыпа глаз и прикрыл кулаком неожиданно напавший на него зевок, – может быть ты расскажешь чуть больше? Как эта история связана с нашим «Объектом 2»? Или их связь – просто твоё предположение?

– Пока только моё предположение. Но все сходится. «Объект 2» проявил яркие способности элементалистов. – Саша вытащила папку из стопки и, положив перед собой, ткнула в неё пальцем. – Просмотренные мною материалы доказывают существование аналогичных ситуаций в прошлом. Ошибки просто не может быть. К тому же неожиданное возвращение…

Саша запнулась и нервно сглотнула, чем тут же вызвала ехидную ухмылку на лице Джеймса.

– Давай, произнеси его имя. Это не так сложно, как тебе кажется, – едко нараспев протянул он.

Тихий писк донёсся до слуха Уилла. Как от кардиомонитора. Словно что-то медленным неровным ритмом считывал биение чужого сердца. И повернувшись, он заметил как под серой рубашкой Андрэ просвечивают красные огонёчки, некоторые из которых складывались во вполне различимые цифры, похожие на пульс человека. Когда же писк на секунду смолк, Уилл услышал скрежет, несколько щелчков, а затем огни погасли, отчего лицо Андрэ побледнело, приобретя болезненно сизый оттенок. Охотник едва заметно качнулся, стукнул себя кулаком в грудь, и огни снова вспыхнули с протяжным громким писком.

– Простите, – он виновато посмотрел на Уилла. – Такое иногда случается. Проблемы с питанием.

Уильям смог только состроить понимающее лицо и, подняв брови, с многозначительным кивком поджать губы. Словно он действительно уже смог смириться со всем, что происходит вокруг.

– Агриэля, – выплюнула Саша. – Возвращение Агриэля. В одно время с появлением «Объекта 2» выглядит слишком подозрительным совпадением, чтобы я могла закрыть на это глаза. Я не верю в случайности. Только не на этой работе. Поэтому я смею сделать вывод, что «Объект 2» – элементалист огня. Весьма редкое явление в их среде. И как мы убедились – весьма опасное.

– А если бы мадемуазель не прервала меня, – едва ли скрывая рвущийся наружу сарказм, протянул Джеймс, – вы бы непременно узнали, как к подобным личностям относятся среди самих элементалистов. Что? – Его тёмная бровь изогнулась, и он удивлённо уставился на Сашу. – Ходят слухи, они не в почёте среди остальных кланов. На них даже иногда объявляется, – Джеймс загадочно ухмыльнулся и зачесал упавшие на лоб кудри, – охота. Конечно, если они доживают до зрелого возраста. Обычно таких убивают еще в первые минуты их жизни. Ах нет! – Уилл подпрыгнул от раздавшегося хлопка, когда ладонь Джеймса встретилась с его лбом. – Не убивают. Вот я идиот! Все опять попутал и забыл! Нет. Их просто приносят в жертву, как священных агнцев. И вот, – он развёл руками, – история закончена. Добро пожаловать в неизбежность.

Джеймс хлопнул в ладоши и замолчал, оставляя на губах горькое послевкусие, как от микстуры, которой Уилла пичкала нянечка. Все тело зачесалось как от твидового пиджака, и Уильям, чтобы унять желание расцарапать предплечье в кровь, взъерошил волосы и сбивчиво выдохнул:

– Неизбежность чего?

– Судьбы. Предназначения. Несправедливости, – загибая пальцы, перечислил Джеймс. – Я бы прочитал вам лекцию по иерархическому строению элементалистов, но ни у меня, ни у вас нет на это сейчас времени, как я полагаю. А некоторые даже смотреть на меня не хотят. У-у-ух, вот это у тебя все-таки глазищи, Александра. Не смотри на меня, – он сделал паузу, чтобы затем негромко и томно выдохнуть: – так. Впрочем, чувствую, вопросов ко мне нет. В таком случае я вас покину. Аривидерчи. Или, как говорят, элементалисты, тьиха²⁸. Могу подарить вам словарик на всякий случай – вдруг попадёте в беду.