Очнулся Уилл уже на кушетке, со слезящимися от жжения глазами, пульсирующей надбровной дугой и ноющим носом. Он определённо был уверен, что будучи в сознании его и без того изломанный за прошедшую жизнь нос был целым, но знакомая боль в нем кричало обратное. Джанет. Он погнался за Джанет и Эйлин и даже смог их настигнуть, если бы не… Он нахмурился, отчего глазные мышцы заныли с новой силой, посылая разряды по каждой косточке черепа. Даже в ушах что-то срезонировало гулким шумом крови в перепонках.

Он едва видел снующих вокруг себя людей, пока они осматривали его, светили фонариком в пылающие глаза и о чем-то переговариваясь. Спрашивать его мнения не стали: раздвинули пальцами веки и закапали тут же зашипевшую в глазах жидкость, от которой впрочем боль тут же отступила. Стекающие по щекам капли оставляли после себя холодные дорожки. Его веки и глаза были где-то там, куда прикасались чужие пальцы знахарей. Вокруг него кружили уродливые морды птиц, так и норовя выклевать блестящие глазные яблоки.

Анестезия успокаивала, но Уилл знал, что это ненадолго.

Что было в каплях знахарей Ордена Уильям мог только догадываться, но его глаза, смогли нормально видеть уже через два часа, во время которых люди в масках ястребов продолжали обрабатывать его раны какими-то причудливыми способами. На столах были разбросаны раскрытые книги, все кушетки ломились от бинтов и ступок с мазеобразными субстанциями ядовитых цветов, а напротив за главным столом сидели Саша и Шарль, общаясь на повышенных тонах.

– Марианна Адамович. Моя… – Саша запнулась, – бывшая подруга и коллега.

– Бывшая? – прокряхтел Уилл, несмотря на возражения знахарей, усаживаясь на кушетке.

– Да, бывшая. – Экзорцист с силой поджала челюсть. – Она ушла из Ордена несколько лет назад. Мы продолжали общаться – она помогала нам вести дела, консультировала и иногда выполняла разные мелкие поручения, на которые мы не могли отправить команды официально. Либо это было слишком хлопотно, либо не в нашей компетенции, либо этого не было прописано в регламенте Ордена.

– А потом, как всегда что-то произошло, – понимающе кивнул Уилл, поджав губы, и раздражённо отмахнулся от протянутого к нему лекарем ватного тампона. – Я в порядке. Это всего лишь маленький шрам. Наложите швы и я пойду. Устраиваете представление из простой медицинской манипуляции.

Саша помедлила, прежде, чем ответить.

– Да. Произошло.

Экзорцист поднялась из-за стола и аккуратно обошла его, но все-таки зацепила лежащую на краю книгу. Грохот захлопывающихся страниц гулко отразился от кафельных стен лазарета, но Саша лишь бросила на неё безразличный взгляд и прошла к окну. Щёлкнул замок, и свежий воздух ворвался в пропитанное лекарствами помещение.

– Вскоре после ее ухода, я тоже покинула Орден. – Саша обхватила себя руками. – Это было моё личное решение и я понимала, какую ответственность буду нести всю оставшуюся жизнь. Орден – это не маленькое увлекательное приключение, на которое ты отправляешь по выходным. Орден – это жизнь. Твоя семья, друзья, все близкие, кого ты знаешь. Он забирает, поглощает, перемалывает тебя изнутри, уничтожает все, что тебя окружает, пока вас не останется на свете лишь двое: ты и Орден. Ты и те, кому ты будешь служить беспрекословно, выполнять приказы и подчиняться. Некоторые из нас попытались сбежать, обосноваться в новом для нас мире, но это… – она повела головой, – слишком непривычно. Это было все равно что, – Саша вздохнула, – сбежать из родительского дома, когда тебе пятнадцать. Запоздалый бунт подросткового возраста, которого у меня никогда не было.

– И что потом? – Уилл рассеянно похлопал себя по карманам в поисках пачки сигарет и зажигалки.

– Ничего особенного, – пожала плечами Саша. – Заурядная жизнь обывателя. Кот. Зарплата два раза в месяц и интервью у старушек. Иногда я сталкивалась со старыми знакомыми, сигнализируя о них, через Марианну. А затем, – ее взгляд метнулся на Андрэ, которого Уилл до этого не заметил, и Саша вздохнула. – А затем у меня появился стажёр. Студент. Специфичный парень, который уже в первую неделю нашей работы смог натворить столько, сколько я за всю жизнь не смогла бы себе представить. И… я впервые не знала, что мне делать. Стучалась во все двери, но без толку. Верить собственным знаниям и опыту тоже не хотелось, и…

– Итак, что же я могу сказать? Браво. Я еще ни разу в своей жизни не видел настолько же кривой операции.

Джеймс возник перед ними снова неожиданно, чем начинал вызывать у Уильяма лёгкие приступы раздражения: даже Алан обычно звонил, прежде чем приехать, пускай и за минуту до раздающегося на всю квартиру дверного звонка. Джеймс же имел отвратительную привычку появляться в самый неожиданный и ненужный момент, как будто только его все и ждали. Пускай Уилл и видел его второй или третий раз в жизни.

Шарль побледнел и спешно замямлил:

– Прошу позволить мне объяснить…

– Объяснить? – взорвался Джеймс и, подлетев к Шарлю, схватил его за грудки. – Я преподнёс вам на блюдечке копошащееся прямо под носом змеиное гнездо, на которое вы не могли выйти больше полутора лет. Я собрал для вас всю нужную информацию об их планах и сообщил, когда лучше всего атаковать. Я сделал тебя магистром, Шарль, – он поднял Делакруа со стула и впечатал в стену, хорошенько встряхнув, – и я же могу исправить эту глупейшую ошибку в своей жизни. Надеюсь, я ясно объяснил, почему я не хочу сейчас слышать твой голос и твои глупые бессмысленные оправдания?

– Д-да, мсье.

Джеймс резко отпустил его и обернулся к остальным.

– А теперь, – он ткнул пальцем поочерёдно в Уилла, Сашу и Андрэ, – назовите мне хотя бы одну причину, по которой я не должен распылить вас в пепел прямо здесь и сейчас? М-м-м? Неужели у вас действительно есть столь весомое оправдание просранной операции, что вы сидите и нагло смотрите мне в лицо!

– Прости, но я даже все еще нормально не знаю, кто ты такой, – пытаясь проморгаться от неожиданно набежавших слез, хмыкнул Уилл.

– Мне показалось или что-то пропищало? – прищурившись, процедил сквозь зубы Джеймс и медленно приблизился к Уильяму. – Да ты хоть знаешь…

– Предполагаю, что знаю, – согласно кивнул Уилл, наконец найдя в кармане брюк помятую пачку.

– Держи свой рот на замке, а не то…

– А не то вы посадите меня на кол, вырвите глаза, сварите в котле с кипящим маслом и так далее и тому подобное плюс примечания мелким шрифтом, – устало зевнул Уилл и почесал слезящиеся глаза. – Знаем – плавали. Но, должен заметить, вы слишком халтурно относитесь к сохранению рабочих кадров. Ну вот убьёте вы меня – а кто придёт на моё место? – развёл руками Уилл, вытащив из пачки сигарету. – Где вы за столь короткий срок найдёте себе нового координатора? Может быть стоило попытаться хоть немного думать головой? – Для наглядности он даже постучал И, знаете ли, маркетинговая кампания у вас тоже хромает. Откуда желающие вступить в ваши ряды смогу о вас узнать? Закрытые общества обречены. И ваше, увы, уже одной ногой в могиле.

Он снова отмахнулся от одного единственного смелого знахаря, решившего проскользнуть к Уильяму вперёд сияющего – буквально – от ярости Джеймса, и принялся на этот раз искать зажигалку или хотя бы спички, потому как в последний раз настолько же сильно после всего произошедшего Уильяму хотелось закурить только в семьдесят четвёртом.

Джеймс приближался медленно, как кот к добыче. Его глаза, до этого яркие карие, почти карамельного цвета, теперь были иссиня-черными. Зрачок слился с радужкой, а белки покраснели, наливший кровью. Уилл даже мог разглядеть маленькие пульсирующие под слизистой сосуды, выступающие сквозь прозрачный барьер.

– Я заставил весь мир поверить в то, – понизив голос, угрожающе протянул Джеймс, – что женщины способны размножаться партеногенезом⁴⁹, сколотил на этом культ, превратившийся в религию, а теперь получаю внушительные авторские с этого каждое воскресенье. И ты еще будешь учить меня маркетингу?

– Да, я, – невозмутимо ответил Уилл, соскакивая с кушетки и нависая над Джеймсом. – То, что тебе один раз повезло, еще не делает тебя знатоком рекламных кампаний. Даже у архангелов иногда бывают провалы. Да, Габриэль? – Уильям выдохнул имя ему в лицо сигаретным дымом.

Джеймс едва доходил Уиллу до плеча. Кажется, он был одного роста с Аланом, но смотреть на Уильяма свысока, как это делал Маккензи, у него не получалось. Он пялился ему в лицо, задрав голову, желваки ходили под кожей его челюсти, а сжатые кулаки то и дело разжимались, чтобы в следующее мгновение снова сжаться.

– Какие-то претензии? – Уилл скептично выгнул бровь. – Обратитесь к начальству, уверен, вы с лёгкостью сможете уладить все возникшие между нами недопонимания.

– Побойся бога… – побледнев, пробормотала Саша.

– Бога нет, – коротко бросил Уилл, чиркнув спичкой и подпалив кончик сигареты. Он медленно поднял голову, обведя полным безразличия взглядом уставившиеся на него четыре пары глаз. – Как я это понял? Путём долгих и усердных наблюдений и сопоставлений фактов. Бога нет. Ни в этом мире, ни… – он усмехнулся, аккуратно отодвинув металлические лотки, несколько шприцов и банки с мутной белёсой жидкостью, и присел на край медицинского столика на колёсиках, – в других мирах. Если их, разумеется, больше одного. Другой вопрос, как вам удалось скрывать это так долго. Вы столько сил потратили на создание религий, культов и, – Уилл взмахом обвёл помещение вокруг себя, – всего этого, что мне даже интересно, зачем? К тому же, – он выпустил вверх струйку сигаретного дыма, – тот товарищ, руководивший ритуалом, он ведь один из вас. Это предательство, гражданская война или все-таки очень ловкие политические ходы, понять которые мы не в силах? – Уилл почесал отросшую на подбородке щетину, прикидывая, насколько далеко он может зайти в своих размышлениях до того, как его отправят на эшафот или Алан расстроится. – Интересно, если от бога оторвать один из кусков, будет ли он таким же единым, как прежде?

– Замолчи, – сдерживая ярость, процедил Джеймс.

– Я просто размышляю, – пожал плечами Уилл. – Ничего больше.

Он втянул дым, на несколько секунд задержал его внутри, плотно сжав губы, а затем выпустил через ноздри, чувствуя себя огнедышащим драконом. Неожиданно странные сравнения, от которых ему хотелось зарыться в библиотеке с книгами по германским мифам и до утра читать истории про древнее золото и героев. Сейчас же его золотом были знания, а героем – отключившееся чувство самосохранения. То самое, что предательски оставило его в вечер знакомства с Аланом.

Он зашёл уже слишком далеко, чтобы отступать, и теперь у него снова оставалось только два варианта: проиграть или блефовать ва-банк.

– Ты знакома с ним, да? – Называть имя, глядя на Сашу, было бессмысленно. Они оба прекрасно знали, о ком идёт речь. – Это то самое тайное задание, которое ты вела несколько лет назад. Я угадал?

Саша сдержанно кивнула, пуская по телу Уильяма разряды удовольствия от собственной догадливости.

– Что ж, – хмыкнув, Уилл смахнул пепел прямо на пол, – к несчастью, я тоже с ним немного знаком. Думаю, говорить о том, что я не координатор, уже не стоит. Вы и сами догадались, да?

– Продолжай, – все так же холодно процедил, Джеймс, словно общество Уильяма доставляло ему нескончаемые муки.

– Поверь, мне твоё общество доставляет не меньше дискомфорта, заурядный юноша с заурядной внешностью, но очень красивыми глазами. Кажется, он сказал именно так. – Уилл стряхнул пепел на этот раз в ближайший лоток и закинул ногу на ногу, отчего-то наслаждаясь промелькнувшим на лице собеседника замешательством. – Чего скрывать? Мне нужен «Объект 2». Уверен, вы будете рады узнать, что он исчез из поля вашего зрения еще на несколько тысячелетий. Это небольшая плата за спокойствие. Поверьте, мне не доставляет удовольствия находиться здесь и я в принципе не понимаю, почему я сейчас рассказываю все это, но терять мне особо нечего. Если и делать ставки, то только по-крупному, – расплылся в улыбке Уилл. – Не будет ее, вы сможете разобраться со всеми своими… внутренними проблемами. Тяжело сохранять контроль над массами, даже если в руках есть все оружие мира, я угадал?