Ошибка маленькой вселенной (страница 37)
Он видел отчаяние, которое разлилось по изолированным отсекам атомного подводного крейсера, среди сполохов аварийного освещения. Корабль увлекала в гибельную пучину неведомая сила, противостоять которой не могли ни полностью продутые цистерны главного балласта, ни полный ход. Критическая отметка в триста пятьдесят метров была все ближе. Несколько секунд – и первые неудержимые кинжалы воды ударили через микротрещины прочного корпуса. Острые как бритва, и тяжелые, как молот Тора.
Он видел, как обезумевшие толпы людей громили остатки цивилизованных районов в городах по всей Западной Европе и Северной Америке.
Он видел, как затухающая пандемия «Ковид-19» наливается новой силой, рождая страшные мутации вируса.
Он видел панику в обсерваториях по всему миру, когда астрономы вдруг обнаружили сразу несколько огромных астероидов, чья траектория фатально пересекала земную орбиту.
Еще можно было сбежать по тропам в другие миры, вслед за своими ходоками. Но Оракул видел надвигающееся Ничто. Не имело никакого смысла погибать на чужбине.
Он вспоминал сестру. Пытался понять – стоило ли его смирение, его надежда на высшее Просветление, безусловного принятия правил навязанной ему игры.
Ведь когда-то он поверил в Просветление. В мифический новый путь. Тень смогла убедить его в том, что все жертвы и страдания этого мира стоят того.
И вот он сидел перед огромным телевизором, бесконечно старая, сгорбленная фигура, заживо похороненная под ворохом собственных высоких надежд.
Лин ушел в последний несокрушимый бастион собственного сознания. Первые, самые счастливые годы жизни. Мама до болезни. Сильная сестра рядом. Что бы ни происходило во всей вселенной, этот короткий промежуток времени он будет проживать вновь и вновь.
– Отличная точка наблюдения! – Звуки чужого языка заставили его вздрогнуть. Оракул настолько углубился в себя, что не заметил постороннего присутствия.
– Зачем ты здесь, девочка? – Спросил он, с трудом выговаривая русские слова.
– Одной скучно, – Таня пожала плечами, – а вам разве нет?
– Ты еще можешь спастись, – сказал Лин.
– Не думаю, – Таня пожала плечами и легкомысленно улыбнулась, – то этого не убежать, верно? Это можно было только победить, но у вас ничего не получилось, да?
– Боюсь, дела обстоят именно так, – ответил Оракул.
– Вы мне нравитесь, – сказал Таня, и не дожидаясь приглашения, уселась рядом, – в вас есть что-то такое… правильное. Ради этого я в свое время пошла на службу после гибели родителей.
– Спасибо, – кивнул Оракул, и внимательно посмотрел на девочку. «Отличный потенциал, – подумал он, – пожалуй, даже выше, чем у Сюй Мэй. В другое время она вполне могла бы стать новым Оракулом».
– Кажется, я тоже вам понравилась, – улыбнулась Таня.
Девочка нарушала все мыслимые нормы этикета. Но Лину это действительно нравилось.
– Это правда, – кивнул он.
Экран большого телевизора погас. В этот же момент Лин ощутил давно желанное, но невозможное присутствие. Опасаясь поверить, он закрыл глаза, и сосредоточился на потоках Ци. Сомнений никаких не осталось; Тень пришла.
– Тебе не избежать долгого пути, Лин, – сказала Тень, – как я и обещал, ты достоин просветления.
– Сюй Мэй все-таки справилась? – Лин с трудом пытался скрыть детский восторг в голосе.
– Отнюдь, – сказала Тень, – Сюй Мэй проиграла, и ее жизнь висит на волоске.
– Я не понимаю… – пробормотал Лин.
– Ничего, ты поймешь, – сказала Тень, – тебе пора.
– Но как же… Сюй Мэй должна была стать новым Оракулом!
– Новый Оракул сидит рядом с нами, – ответила Тень, – и это лучший выбор, который ты сделал в жизни.
Исход
После заката они вернулись на тропы. Ренегат устроил рискованные гонки с морскими волнами в звездной темноте, чем привел ребят в полнейший восторг.
Но на тропе оказалось холодно и промозгло. Хорошее настроение быстро улетучилось. Очень хотелось развести костер, но отец сказал, что это плохая идея: огонь привлекает чудовищ, и даже такой сильный кот, как Барс, может не справится с их набегом.
– Ситуация швах, врать не буду, – сказал Ренегат, остановив багги и заглушив двигатель, – Димка, ты в безопасности пока что, но ребят точно уберут. Очень уж опасное это дело – наведенные способности. Сам знаешь, когда на кону судьба их мироздания – они готовы на все.
– С Андреем все понятно, – кивнул Дима, – но какие способности у Тони? Я вроде ничего такого не замечал.
– Ясновидение, – ответил отец.
– Так это же ее прабабушка! – Воскликнул Дима, – не я, и не она сама!
– Ее прабабка, – отец явно намеренно использовал грубую форму слова, и произнес его так, как будто выплюнул, – получила разрешение только наблюдать, и помогать, когда надо. А не разговаривать с потомками! Это благодаря тебе, Димка, она получила прямой доступ к правнучке.
– Но ведь ей обещали, что с потомками все будет хорошо! – Вмешалась Тоня.
– Предательство – очень странная штука, – вздохнул отец, – никто не считает себя обязанным твердо держать слово, данное предателю.
– А Таня? – Спросил Дима, – ей тоже угрожает опасность? Блин, как же нам ее-то вернуть?
– Это девочка – двойник Тони? – Уточнил отец.
– Ага, – кивнул Дима.
– Ей ничего не угрожает. Она не получила от тебя никаких особенных способностей.
– Если ребят убьют сейчас – они ведь не будут стерты! Это же не аннигиляция! Они окажутся там, в этом Единении рано или поздно!
– Именно, – ответил отец, – их информация будет заморожена. Они не будут представлять никакой угрозы, как не представляют ее сейчас. Но если оставить их с новыми способностями – ситуация становится непредсказуемой. Они, например, могут слишком поверить в себя. Или узнать слишком много об этом мире. Вариантов много. Нет никакого смысла рисковать, оставляя их в живых.
– А как же мама… – Пробормотала Тоня.
– Ей придется пройти через ад, – сказал Ренегат, вздохнув, – как проходят его родители в этой вселенной, у которых бесследно исчезают дети. Но в одном я точно уверен. Ребята, если бы ваши родители могли выбирать – оставаться вам, и погибнуть наверняка, или исчезнуть, и получить шанс на долгую и полноценную жизнь – они бы не колебались. Ты согласен, Андрей?
– Не поспоришь… – смог выдавить из себя Андрей, еле сдерживая слезы.
– И что же? Ни увидеться напоследок, ни попрощаться? Давайте хоть на минутку заглянем домой, а? – Взмолилась Тоня.
– Мое время возможностей уходит, – ответил Ренегат, – я уже должен был быть с Димкой очень далеко, по моему плану. Еще немного, и я не смогу никуда вас вытащить.
– Куда мы уходим? Что это за мир? – Спросила Тоня.
– Есть такие варианты реальности, – сказал Ренегат, – у которых открытая архитектура. Возможен ограниченный доступ извне. Сущности, попадая в такое мироздание, должны определить векторы дальнейшего развития. У каждого из вас будет судьбоносная миссия для этих миров.
– То есть вот так просто? – Недоверчиво спросил Андрей, – залез, определил судьбу мира, и живешь себе в свое удовольствие?
– Нет, – покачал головой ренегат, – к сожалению, не так просто. Ведь претендентов будет несколько. Вы попадете в новую реальность как двойники уже существующих там людей. И вам нужно будет бороться за жизнь с такими же двойниками. Обычно таких пар бывает по шесть на мир. Не такие и плохие шансы, если вдуматься.
Тоня поморщилась.
– Бороться за жизнь – это значит убивать? – Спросил Андрей.
– Если придется, – кивнул Ренегат, – все зависит от вас, и той линии развития, которую вы будете представлять. Ты, Андрей, скорее всего, будешь на стороне знания и технологий. Вполне можно сделать так, что тебе и не придется делать грязную работу – ты достаточно умен, чтобы повести игру по своему сценарию. Желаю тебе максимально использовать свои возможности.
– А я? – Спросила Тоня, – что буду представлять я?
– Предполагаю, что эмпатию, – неохотно ответил Ренегат, – сочувствие. Религиозное и иррациональное. Думаю, тебе будет морально проще. Оказавшись в новом мире, ты сразу почувствуешь, что твое дело правое. Держись своей веры, и все будет хорошо.
– Отец, ты уверен, что другого выхода нет, – спросил Дима, – мне не нравится то, что ты рассказал. Совсем не нравится.
– Мне тоже. Это страшный путь. Но это единственный шанс вытащить их отсюда, – сказал отец, и добавил, пожав плечами: – Хотя выбор всегда есть. Ребята, я не могу решить за вас.
Дима держал скейт в руке, и наблюдал за удаляющимся багги. Его глаза оставались сухими, хотя слезы так и рвались наружу. Он боялся снова, в полной мере, почувствовать ответственность за ребят, но понимал и уважал их выбор. Каждый имеет право на собственную историю, какой бы страшной она ни была.
Где-то в одной из возможных вселенных тринадцатилетний мальчишка остался дома один в полной темноте. Почувствовав чье-то присутствие, он потянулся к выключателю. Замер. В двух метрах от него, за письменным столом (большим, солидным, взрослым) кто-то сидел.
– Ну? – сказал тот, кто когда-то был Андреем, – включай свет.
Мальчишка как загипнотизированный щелкнул клавишей. Свет больше не был другом и защитником, убийцей ночных страхов. Свет предал его, показав то, что явилось
во тьме. За столом сидел подросток, тощий и голый, улыбающийся, глядящий на него так, словно видел его и в темноте.
– Сделай удивленные глаза, – сказал подросток. – И успокойся. У нас еще есть
время, но его так мало, что лучше поторопиться.
Он слишком часто видел самого себя, чтобы ошибиться.
– Это я, – сказал он.
Подросток, бывший когда-то Андреем, кивнул.
– Ты.
Он встал – спокойно, не стесняясь наготы. Посмотрел на него – задумчиво,
оценивающе.
– Зови меня Виз.
Фуникулер
Дима научился контролировать свои желания. Теперь, рискуя жизнями – своей и Барса – он твердо знал, куда хотел попасть.
Нижняя площадка фуникулера была необычно пустынной. Он не успел побывать здесь раньше, хотя и просил организовать поездку. «Ничего интересного, – ответила в прошлый раз Джессика, – просто очень старая и крутая железная дорога. И жуткие толпы туристов. В «Оушен парке» гораздо интереснее!» Впрочем, в этот раз место мало его волновало. Он хотел попасть с определенному человеку.
Таня встречала его на посадочной платформе. Увидев Диму с Барсом, она широко улыбнулась, и помахала рукой.
– Прокатимся? – Предложила Таня, когда они подошли ближе.
– Отчего же нам не прокатиться, – кивнул Дима.
Они зашли в вагончик. Через секунду с легким скрипом поезд тронулся. За окном поплыли влажные заросли, в глубине которых громко стрекотали ночные насекомые.
– Вот оно, значит, как вышло… – Сказал Дима, вздохнув.
– Тш-ш-ш! – Зашипела на него Тоня, – сейчас будет мой любимый момент! Смотри!
И Дима посмотрел сквозь прозрачную крышу туда, куда указывала Тоня. Они поднимались все выше. Огромные сверкающие башни больше не загораживали вид на Коулун, и бухту Виктория. По темной воде искорками светлячков сновали мелкие кораблики и лодки. Город жил обычной жизнью, пройдя на волосок от гибели.
– Можешь представить себе, сколько людей сейчас смотрят на нас? – Почему-то шепотом сказала Таня.
– Могу, – тихо ответил Дима, – несколько тысяч. Удивляются, наверное, почему на всей горе отключили огни. Маленький освещенный вагончик смотрится очень приметно на темном склоне.
– Ага, – радостно закивала Таня, – здорово, правда? Мои безопасники с ума сходят, но мне все равно.
– Уже твои? – Дима поднял бровь, – а ты быстро адаптировалась.
– Кажется, я всю жизнь к этому готовилась, – ответила Таня, – просто не знала об этом. Но, наверно, как-то чувствовала.
– Ты знаешь китайский? – Спросил Дима.
– Знаю, – кивнула Таня, – кантонский и Гоюй. У меня на родине были очень близкие варианты. Да и выучить новые языки для оракула не проблема!