– Прости, пожалуйста, – тихо произнесла Катрин, глядя в окно и провожая взглядом причудливые фонарики. – Не знаю, о чём я думала, когда рисовала тебя, – совсем поникшим голосом продолжила она, добавляя про себя: «Нет, вру! Я думала о тебе. Вспоминала тот день, когда мы оказались под навесом, и ты разделся, чтобы отжать свои вещи». Она и сейчас очень ярко представляла тот день. – Я увлеклась и совсем забыла, где нахожусь, – твёрдо произнесла она.

Но Максим молчал, только придавил педаль газа к полу.

«Да лучше бы он возмущался, – подумала Катрин, украдкой бросая на него взгляд. – Это же невыносимо!»

– Куда мы едем? – тихо поинтересовалась она, замечая, что машина свернула на незнакомую улицу.

– Ко мне, – уже обычным тоном ответил Максим. – Я бы хотел, прежде чем отвезу тебя домой, чтобы ты сама нашла место для этой картины в моей квартире. – На миг встретился с ней взглядом: – Надеюсь, как для дизайнера это не составит тебе труда?

– Нет, конечно, – радостно согласилась Катрин, в душе ликуя: «Он на меня не сердится! Возможно, он даже не обратил внимания, каким я его там изобразила».

– А то я ума не приложу, куда пристроить сей шедевр, – он усмехнулся, обгоняя впереди идущий автомобиль и перестраиваясь в другой ряд, остановился на светофоре и повернулся к ней. – А ещё у меня куча пакетов, – кивнул головой на заднее сиденье.

– Хорошо, хорошо, – она ласково улыбнулась ему. – Я помогу тебе. – И всё же не удержалась, тихо спросила: – А ты точно-точно не расстроился из-за того, что произошло?

– Всё нормально, – ответил Максим, пристально глядя на неё. – Не переживай! – И вдруг добавил совсем непонятную фразу: – Чувствую себя немного дураком, потому что мне нужно было раньше…

– Да, да, – перебила его Катрин. – Ты совершенно прав! Нужно было раньше уйти оттуда, до того как Андрей начал свой аукцион.

– Да! – Максим покачал головой и как-то горько усмехнулся: – Определённо, нужно было раньше. – И тут Катрин заподозрила, что они говорят не об одном и том же.

Машина тронулась с места и помчалась по главной автостраде. Катрин любовалась сияющим Парижем и невольно гадала, куда Максим привезёт её. Где может жить такой обеспеченный человек? Раньше ей представлялся только район Эйфелевой башни, ну, в крайнем случае – Трокадеро. Однако они проехали мимо Марсова поля, Елисейских полей, миновали несколько мостов, в одном из которых Катрин узнала мост Александра Третьего. И остановился Максим совсем недалеко от моста Конкорд, напротив красивого шестиэтажного каменного здания.

Он заглушил мотор и вышел из машины, открыл дверь для Катрин и полез на заднее сиденье за своими покупками. Передал картину девушке, а сам взял пакеты.

– Дамы вперёд!

Максим открыл дверь в здание и придержал её, дожидаясь, пока она пройдёт с портретом в холл. Катрин осторожно выглянула из-за картины.

– Добрый вечер, – вежливо поприветствовала она консьержа – представительного мужчину, который осмотрел её строгим взглядом с головы до ног, но так и не улыбнулся.

– Здравствуйте, – ответил он хорошо поставленным голосом. – Мадемуазель, вы к кому?

– Мсьё Ивон, – за ней следом появился Максим с пакетами в руках. – Она моя гостья. – И столько нежности было в его голосе, что консьерж снова удивлённо взглянул на девушку.

– Для меня есть корреспонденция? – подходя к столу и забирая ключи от квартиры, спросил Максим.

– Да, – засуетился консьерж. – Ваша газета и несколько писем, а также записка от мадам. – Протянул ему белый лист, сложенный вдвое. – Она приезжала, но, узнав, что вас дома нет, не захотела подниматься.

– Хорошо. – Максим поставил пакеты на стол, взял письма и быстро пробежался глазами по адресам; записку от матери не стал читать, всё вместе отправил в один из пакетов. – Спасибо, – поблагодарил он, забирая свои покупки и направляясь к лифту.

Они вышли на последнем этаже. Максиму принадлежала большая квартира, которая занимала весь верхний этаж в многоэтажном доме.

Катрин улыбнулась: «Сейчас я увижу, как он живёт».

И тут же вспомнилось: «А ещё в моей спальне освещение регулируется с пульта».

«Нет, ну о чём я думаю?» – она дала себе мысленный подзатыльник, в нетерпении постукивая носком туфли по полу.

Но подлая память подкинула ещё одно фразу: «Хочешь, я тебе её как-нибудь покажу?»

Катрин уставилась в затылок своего шефа.

«Так! Выбираю место под картину и бегу отсюда».

Максим открыл дверь и пригласил её пройти, сам вошёл следом.

«О, да-а-а!» – Катрин остановилась, восхищённо разглядывая лаконичный, но изысканный интерьер.

– Можно мне осмотреться? – Она бросила смущённый взгляд на Максима: – Чисто из профессионального интереса.

– Конечно, – Максим с лёгкой насмешкой посмотрел на неё, – тебе же нужно найти место под картину. Кстати, в спальне тоже посмотри, – вкрадчивым голосом посоветовал он, разбирая свои покупки. – Там есть много пустых стен, если быть точным, четыре.

«А ещё там регулируется освещение и широкая кровать», – про себя продолжила она, в ужасе округлила глаза, поставила картину на диван и отправилась на экскурсию.

Перекрёстная квартира включала в себя: вход в столовую, гостиную, люкс с ванной комнатой и гардеробными, две спальни с ванной комнатой, а также кухню и кладовку. Реновация, высокие потолки и огромные окна, из которых открывался великолепный вид на Сену и площадь Согласия до самого Монмартра – всё это делало её уникальной собственностью. Катрин не удержалась и всё же заглянула в одну из спален. Нет, это была не та самая, о которой ей рассказывал Максим. Она дошла до его кабинета и присвистнула. Одна из стен оставалась в нетронутом состоянии – чистый бетон и ничего больше, но дизайнер всё же сумел придать ей особенную пикантность, используя только освещение.

«Очень интересный приём!»

И, кажется, она только что нашла место под картину. Вернулась за портретом и почти бегом направилась обратно. Максим удивлённо приподнял бровь и пошёл за ней.

Катрин распаковала свой рисунок и поставила его возле бетонной стены, отошла в центр комнаты. Её бросило в жар. Одно дело рисовать, полностью находясь в своих грёзах, и совсем другое – увидеть своё художество со стороны. Приложила ладони к своим пылающим щекам. Решительно подошла к портрету и развернула его лицом к стене.

– Картина совершенно не подходит к этому интерьеру, – произнесла она дрожащим от волнения голосом. – Её нужно упаковать обратно. – Она наклонилась и подхватила разорванную бумагу. – И засунуть в гардеробную. – И совсем решительно добавила: – Там ей и место! – Очень хотелось сказать ещё «А лучше сжечь», но промолчала.

– Ты уверена в этом? – голос Максима прозвучал как-то странно.

Катрин обернулась и обомлела. Перед ней стоял один в один Максим с портрета: то же выражение лица, тот же взгляд. Только… Она невольно опустила взгляд на его грудь. И мужчина тут же принялся раздеваться. На пол полетел дорогой пиджак. Максим медленно расстегнул одну пуговицу на рубашке, другую, третью, вытащил рубашку из брюк и пошёл к Катрин.

– Ма-ма, – она попятилась, врезалась в стену и с силой зажмурилась. – М-максим, – заикаясь, проговорила она. – Вы, ты… там потеряли, потерял нечаянно… пиджак.

– Нет, я его специально снял, – произнёс он совсем рядом. – Катрин, – тихо позвал он, положив руки на бетонную стену по обе стороны от головы девушки.

– Я здесь, – быстро проговорила она.

– Я знаю, что ты здесь, – прозвучало у самого уха. – Открой глаза, – это прозвучало уже более требовательно.

– Зачем мне это делать? – дрожа как осиновый лист и задыхаясь, словно находилась в душной комнате с закрытыми окнами, тихо спросила она.

– Я хочу, чтобы ты сравнила оригинал с портретом. – Он едва заметно улыбнулся, видя, как тревожно бьётся жилка на её шее.

– Прости, пожалуйста, если я немного приуменьшила кубики… – Катрин понимала, что несёт полнейший бред, но говорить-то что-то нужно было. – Я ведь никогда не видела. Я же тебя… – она задумалась, потеряв нить своих рассуждений. – Это просто была такая фантазия.

– Наоборот, ты их там слишком много нарисовала, – произнёс он с придыханием и паузами. – Я далеко не так выгляжу.

– Правда? – она открыла глаза и с интересом взглянула на его тело. – Ты замечательно выглядишь, – даже не пытаясь скрыть восхищения, она протянула руку, чтобы коснуться его, но в нерешительности замерла на полпути. Но Максим воспользовался моментом, взял её руку и приложил к своей груди, туда, где сумасшедше билось его сердце. Катрин испуганно посмотрела ему в лицо и каким-то безжизненным голосом проговорила: – Мне нужно домой! Вот прям сейчас. Срочно!

– Нет, не нужно! – возразил Максим, не двигаясь и давая ей самой принять окончательное решение.

– Да, да, нужно. – Она завороженно уставилась на его губы; в горле пересохло, было ощущение, что у неё поднялась температура. – Я, кажется, больна, – это больше походило на жалкий всхлип.

– И я тоже, – прошептал он, слегка касаясь губами её губ, потом выпрямился и ожидающе уставился на неё.

Нет, это не был страстный поцелуй, но вот такое трепетное прикосновение сказало ей о многом.

– Максим, – чуть не плача, прошептала она. – Я не могу!

Присела, выбираясь из кольца его рук, и в панике бросилась к двери, схватилась за ручку и тут услышала тихий, полный отчаяния почти стон: «Останься!» Он так и стоял, опираясь руками на стену и не решаясь посмотреть на неё.

Катрин закрыла дверь и медленно пошла обратно.

«Всё. Полная и безоговорочная капитуляция. – Она горько усмехнулась: – Моя крепость только что пала».

Она хорошо понимала, что если они это сейчас сделают, то могут горько пожалеть об этом оба.

«Всего одна-единственная ночь, – повторяла она про себя, как заклинание, – всего одна-единственная…»

Максим слышал, что она возвращается, но не оглядывался, не шевелился, и казалось, даже не дышал, боясь спугнуть своё счастье.

Катрин остановилась рядом и долго смотрела на него, потом подошла и обняла за талию.

– И уйти я тоже не могу.

Глава 49. Необычный способ раздеть женщину

Максим разомкнул руки девушки и повернулся к ней. Его горящий взор блуждал по её лицу, словно выискивая подтверждение тому, что это на самом деле происходит. Так и есть! Глаза Катрин сияли счастьем, в них не осталось ни капли сомнения, а на губах блуждала улыбка. Больше он не колебался, притянул её к себе и поцеловал. Страстно. Жёстко. Ещё. И ещё… А дальше началось какое-то безумие. Его жаркие губы покрывали поцелуями её щёки, глаза, мочки ушей, шею и ложбинку между ключицами.

Как они оказались в спальне, она не помнила. Они просто шли, не замечая ничего вокруг, прикасаясь друг к другу и продолжая страстно целоваться. Мгновение – и вот она уже лежит на кровати, изнемогая от желания и нетерпения, наблюдая за мужчиной своей мечты. А он целует её колени, бёдра… Ткань платья медленно ползёт вверх, его горячие ладони вдруг замирают на её животе, требовательно ползут выше… и снова возвращаются обратно.

«Труселя-а-а!» – в ужасе вспоминает Катрин. Но уже слишком поздно.

– О боже! Что это? – прозвучал удивлённый возглас Максима.

– Не-е-ет, – простонала она, пытаясь остановить встающего с кровати Максима, но её рука ухватила пустоту. – Пожалуйста, не включай…

И тотчас загорелся приглушённый свет.

Катрин смущённо потянула подол платья вниз, стараясь спрятать своё утягивающее бельё от его глаз.

– Ну уж нет! – Максим вернулся и отвёл её руки. – Я хочу посмотреть! Я такого никогда не видел. – И совсем тихо добавил: – И надеюсь больше не увидеть.

– Не на-а-адо… – взмолилась Катрин, чувствуя, как жар заливает щёки, уже и без того похожие цветом на свёклу. – Мне нужно ненадолго отлучиться в ванную комнату. Я быстро.