– Дятел принес наливку, у него яйцо родилось. На запах пан Серый подтянулся, потом шесть братьев Бялко, ну, еще кто из любителей. Душевно так сидим. Кавалеры комплименты отвешивают, я же одна среди них дама. Даже о геморрое забыла. А тут Коготок нарисовалась: «Бабуля–бабуля…», я ей и говорю: «Ты кто, девочка? Я тебя не знаю. Иди куда шла». Ведь сколько раз предупреждала, на зверях меня бабушкой не называть. Это ты, Филя, мой возраст знаешь, для тебя я Седая, а для лесного молодняка я – Платиновая.

– Я чаек–то с собой заберу, от лиха подальше, – пан Фил выгреб его из коробки в пакетик, завязал узелок и приготовился взлететь.

– А может по косячку, чувак? Ты, Филя, брови–то расправь. Шучу я. Скоро новая партия сигар поступит. Прилетай, посмолим.

Филин в нетерпении высунулся из дупла. Скоро ночь, а супруга так и не вернулась с птичьего базара.

– Доктор, доктор! – перевернутая мордочка летучей мыши загородила обзор.

– Пани Десмод…

– Вы точно должны сделать мне прибавку к зарплате. Я такое вам расскажу, с ума сойдете!

– Милая, в таком случае, вы лишитесь жизни. Сумасшедший филин не разбирает, кто свой, а кто чужой. Марррта, ты где была? – он с облегчением выдохнул, поймав влетевшую жену в объятия. Пани Десмод закусила губу, видя нежность пожилой пары.

– Дорогой, я такое расскажу, ты сойдешь с ума!

– И вам пани Марта конец, – пискнула мышь.

– Так, дамы, давайте пройдем глубже в дупло. Нам не нужны посторонние уши.

– Можно, я первая? – пани Десмод повисла под «потолком». Ее потряхивало от нетерпения. После кивка филина она продолжила. – Как мы условились, я села на хвост подозреваемой.

– Буквально? – переспросила пани Марта.

– Дорогая, есть такое шпионское выражение «сесть на хвост», – с умным видом произнес пан Фил.

– Нет, – пискнула пани Десмод. – Я действительно села ей на хвост и забилась под шерстку. А чего? Тепло, уютно, опять–таки голод утолить можно. Я же сегодня из–за белладонны без обеда осталась. Где силы взять километры в воздухе наматывать?

– Километры?

– Да, пан Фил. Видели бы вы, как Коготок металась по лесу. И у Старой горки в засаде сидела, и за Жабье болото сбегала, за каким–то лисом с пивным брюшком кралась, а когда к нему выбежали маленькие лисята, интерес потеряла, потом она вашу беседу с Седой лисой подслушивала.

Филин задохнулся, но мышь его успокоила:

– Только отдельные слова долетали. Я так поняла, вы травку для косяка прикупили и улетели.

Марта осуждающе глянула на супруга.

– Опять за старое?

– Дорогая, что, я сам себе враг? – Пан Фил пошурудил в углу и вытащил пакет. – Это улика. Чай с белладонной.

Дорогая вздохнула.

– Продолжайте, пани Десмод. – Филин сунул улику назад. – Мне не терпится узнать, что меня может свести с ума.

– Приготовьтесь! – охотно откликнулась мышь. – Та–да–да–дам!

– Ну же?

– Они не сестры!

– Как? Они же близнецы!

– Вот скажите, вы можете отличить одну мышь из Гулкой пещеры от другой?

– Нет. Они все на одну мордочку.

– Во–о–т! Так и с лисами. Вам сказали, что они близнецы, вы и не замечали, что пани Рудая гораздо красивее пани Сломанный Коготок: шерстка ярче, гуще, шелковистее. Их кровь совершенно разная на вкус. Уж поверьте опытному анализатору крови!

– Но…

– Доктор, я не глупая. Знала, что вы усомнитесь. Для чистоты эксперимента сгоняла к братьям Бялко. Они увлеченно резались в карты, и я незаметно продегустировала их кровь. Они братья.

– Но…

– И опять я догадывалась, что вы скажете свое «но», поэтому помчалась к Кривой сосне. Десятки зайцев – это ли не испытательный полигон? Да, хочу предупредить, я сослалась на якобы ваше распоряжение о профилактике заболеваний ушастых.

– И?

– Супруги Зиблс поверили. Детишки выстроились вряд, и тут я чуть не подавилась! – мышь понизила голос. – Не все дети пана Зиблса ему родные!

Целую минуту любовалась она на открытые клювы супругов, но завершила отчет:

– Вскоре к главе семейства пришел пан Русак, его закадычный друг, и тоже протянул лапу. Короче, половина детей его. Пани Зиблс еще та штучка!

– М–да… Сильная женщина, – пришел, наконец, в себя доктор. – Дорогая, теперь твой черед свести меня с ума.

– Ах, да. Птичий базар. – Пани Марта взмахнула крыльями. – Там, как всегда, было шумно. Обсуждали очередную кукушку. Пока пан Под–Пантофлем распивал наливку с Седой лисой, его супруга отлучилась написать ему на сосне гневную записку, а когда вернулась, в дупле нашла еще одно яйцо. Теперь они никак не могут решить, какое из яиц родное.

– Завтра я помогу им, – отозвалась пани Десмод.

– Упоминание птицами Седой Лисы позволило мне плавно перейти к обсуждению Сломанного коготка. Многие заметили странности в ее поведении. Сойка рассказала, что близняшка стала сама не своей, когда ее бабушке доставили первую посылку из Америки.

– Да, Седая упоминала, о каком–то любимом мужчине, дарящем ей сигары. Кстати, следующую поставку она вот–вот ждет.

– Эх, ты. У тебя ответ под носом был, а ты у Седой лисы только чайком да косячком интересовался. – Супруга пана Фила постучала крылом по голове. – Американец сам приезжает! Сорока, охотясь за золотой чайной ложечкой, наблюдала, как Коготок с бабушкой фотографии, присланные вместе с сигарами из Америки, рассматривали. А на них весьма необычный мужчина!

Пани Марта сделала паузу. Она с удовольствием наблюдала, как открылся клюв у мужа, и вытянулась от любопытства мордочка пани Десмод.

– Ну же! – не выдержал супруг.

– Он черный как смоль и только кончик хвоста белый. Мистер Блэк. Североамериканский черно–бурый лис. Красавец и богач.

– Вот оно! – вскричал пан Фил. – Я никак не мог понять, почему Коготок хочет извести Рыжую. Оказывается, она устраняет соперницу!

Мышь захлопала крыльями, одобряя догадку филина.

– Как давно Седая лиса получила первую посылку?

Пан Фил тут же услышал ответ от умницы Марты. Он всегда знал, что выбрал достойную жену.

– Еще до открытия бройлерного хозяйства. Сорока это точно запомнила. Наша клептоманка уже тогда положила глаз на коллекцию золотых ложечек, присланных вместе с сигарами, и сносила добычу в гнездо на дереве, которое при строительстве птицефермы срубили.

– Получается, Коготок готовилась к приезду американского гостя и всячески старалась, чтобы ее сестра выглядела непривлекательной! – возбуждение пана Фила достигло предела.

– А когда вы, доктор, сорвали ее задумку, посадив пани Рудую на диету, подозреваемая решила навсегда покончить с удачливой сестрой. Начались покушения! – Пани Десмод не отставала от шефа.

– Но почему нам Рыжая ни слова не сказала о мистере Блэке? – Пан Фил почесал острым пером голову.

– Сорока уверяет, что пани Рудая никогда его не видела, сестра всегда уносила фотографии с собой. А Седая лиса, если и рассказывала что–нибудь об американце, то только в связи с любимыми сигарами. Пришли, ушли внучки, ей все равно. Ты же ее знаешь. Только у такой матери могла родиться Хиппи.

– А о Хиппи что говорят на птичьем базаре?

– Колесит по свету с каким–то цыганским табором. Она и до рождения близняшек пропадала. Помнишь, рассказывали, что видели ее в Вудстокском лесу?

– Да, пан Аист с Жабьего болота всех уверял, что она брюхатая была. Однако сюда Хиппи без лисенка вернулась. Врал, наверное.

– А потом она спуталась с корсаками из передвижного зоопарка и родила близняшек. Ой, чего это я говорю? – спохватилась пани Марта. – Они же не сестры. А кто из них родная внучка Седой лисе?

– Надо бы выяснить, откуда взялась вторая девочка, – задумчиво свел брови пан Фил. – Может, ее родители по всему свету разыскивают.

– Я завтра проверю, кто родной Седой лисе, а кто нет, – вставила свое слово мышь.

– А пока, никому ни слова. Пани Десмод, отдыхайте. Утром сбор. Продолжим наше расследование. Надо бы еще пани Рудую на птицеферме проведать. – Пан Фил широко зевнул. Не успела мышь вылететь в наступившую ночь, филин уже спал. Рядом притулилась его жена. Старики провели непривычно насыщенный день, а предстоящий обещал стать не менее хлопотным.

– Просыпайтесь, просыпайтесь! – верещала мышь, кружась у дупла филинов. – Мистер Блэк в Грижском лесу! Вы бы видели, на каком автомобиле его привезли! Сорока уже там, пытается зеркало стянуть!

– Тише, тише, пани Десмод, – прошептал филин. – Пусть Марта спит. Она уже не так молода, нужно ее поберечь. Куда лететь? Показывайте.

Черный–пречерный лис сидел в черном–пречерном автомобиле и курил черную–пречерную сигару. Рядом с ним сидела седая–преседая лиса и тоже курила черную–пречерную сигару. А вокруг них стояли, ходили, летали почти все жители Грижского леса. Они старались не шуметь, всем интересно было послушать, о чем же разговаривают богач и местная достопримечательность. Кабриолет, так машину назвал вечный путешественник пан Аист, давал прекрасный обзор – крыша просто отсутствовала.

– Хорошо! – Направила вверх дым Седая лиса.

– Очень хорошо! – Кольцами выдохнул дым мистер Блэк.

– Пустите меня! – раздался требовательный голос. Толпа расступилась. В импровизированном проходе появилась Сломанный коготок. Она шла вперед, не отрывая глаз от мистера Блэка. На ее шее красовался белый шелковый платок, и утренний ветер теребил его острые уголки.

– Смотрите, смотрите, она не хромает!

– Принарядилась!

– Ой, ой, держите меня, царица грижская!

Коготок не обращала внимания на недоброжелателей. Ее звездный час настал. Только присутствие пани Рудой могло омрачить ее шествие, но нахалка не появлялась со вчерашнего дня. Забилась, наверное, где–нибудь в щель и нос боится высунуть. Коготок постаралась запугать ее до смерти.

– Бабушка! – как можно более нежным голосом произнесла Коготок, скромно потупив глаза. Пусть американец видит, какие у нее длинные–предлинные ресницы…

– Ты кто, девочка? – раздался серьезный голос Седой лисы. – Я тебя не знаю. Иди куда шла.

Взрыв хохота на Старой горке разбудил пани Марту. Поморгав глазами, повертев головой, она заставила себя вылететь из дупла.

– Мистер Блэк приехал, мистер Блэк приехал! – щебетала стайка соек, спешащая туда, откуда доносились звуки веселья.

Пани Марта сделала круг над «кушеткой» и, взяв курс на птичник, скрылась среди деревьев.

Между тем, мистер Блэк покинул машину и подошел к Коготку. Взяв лису за лапу, он проводил ее к бабушке, а сам сел по другую сторону. Рудичка млела, чувствуя загадочный сигарный запах от шикарного меха американца. Ура! Он обратил на нее внимание! Вон с какой нежностью смотрит!

– Пан Фил, пан Фил! – мышь трепыхала крылышками у самой головы филина. Потоки воздуха ерошили перья. Как он это не любил!

Доктор медленно оглянулся на пани Десмод и все понял.

– Я сейчас сойду с ума?

– Да! – пискнула она и села доктору на плечо. – У Коготка и Седой лисы одна кровь. Они родственницы.

Пани Десмод сделала забор крови, пока американец и старая лиса наслаждались сигарами.

– Угу, – нейтрально ответил филин, ожидая, что мышь покинет его плечо. Но она сделала торжественную мордочку, и произнесла то, что навсегда разобьет сердце внучке Седой лисы:

– Мистер Блэк брат Коготка.

– Эх, глупая ты! – покачал головой филин, размышляя о лисе. – Зря старалась извести соперницу! Американец ушел–таки из твоих лап!

В этот момент, мистер Блэк поцеловал зардевшуюся Рудичку в ушко и произнес:

– Ну, здравствуй, сестричка!

Седая лиса улыбалась во все оставшиеся после долгой жизни клыки и не замечала крушения надежд своей внучки.

– Как сестричка? Не может быть!

– Может, милая, может! – похлопала ее по спине бабушка. – Твоя мама залетела от Блэка–старшего в Вудстокском лесу и сбежала, бросив на него мальчишку. Я разыскала внука, и вот он здесь, с нами.

– А где пани Рудая? – спросил мистер Блэк, беспокойно оглядываясь.