Безупречный (страница 12)
Но ее бедра приподнимаются, и она поднимает штангу со всей силой… Я даже не знаю. Ее задницы? То, как она сжимается, то, как губы Саммер приоткрываются при тяжелом вдохе.
Все это только подтверждает, что я чертов извращенец.
Настолько извращенец, что оставляю свой велотренажер и иду к ней. Саммер не обязательно должна нравиться мне, чтобы произвести впечатление, верно?
– Как это называется? – спрашиваю я, подходя ближе.
– Выпад бедром. Хочешь попробовать?
Решусь ли я когда-нибудь?
То, как она смотрит на меня, заставляет мой член напрячься.
Саммер указывает на стойку, и у меня сводит бедра от одного взгляда на нее.
– Нет, спасибо.
– Это потому, что ты получил травму? – Она одаривает меня плоской, ехидной улыбочкой. Я совсем не думаю, что я ее обманываю.
– Я не получал травму, – отвечаю я, чувствуя, как ее взгляд скользит по мне, словно пот, сейчас стекающий по моей спине.
Она вздыхает.
– Ладно. Ты не получил травму. Но… – Она скатывает штангу с себя и отталкивается от нее, чтобы встать передо мной. Я наблюдаю, как капелька пота стекает через ложбинку между грудями прямо в ее ярко-розовый спортивный бюстгальтер. – Представь, что наездник на быке был травмирован.
Саммер поворачивает ладонь в моем направлении и слегка расширяет глаза.
– Какую травму он мог получить?
Я смотрю на нее, понимая, что она делает, и пытаюсь решить, хочу ли я довериться ей настолько, чтобы пойти на это.
– Рук и плеч, – выпаливаю я. Она кивает, а мой взгляд опускается на перекладину, которую она толкала бедрами. – И иногда бедер.
Она постукивает пальцем по губам и задумчиво хмыкает.
– Итак, этому притворяющемуся наезднику на быке, вероятно, пошла бы на пользу специализированная тренировка, включающая определенные упражнения? И, может быть, небольшая разминка?
Я чувствую, как часть моего напряжения уходит. Чувствую облегчение от того, что это не превратилось в ругань или разговор о том, какой я безрассудный. Уперев руки в бедра, я натянуто киваю ей.
Она кивает в ответ, прежде чем заставить меня работать до тех пор, пока мой пресс не загорится.
Двадцать минут спустя я хриплю:
– Я отключаюсь. – И падаю на коврик, совершенно озверевший из-за миниатюрного источника энергии, который только что пытался убить меня своей «специализированной тренировкой».
Специализированной на том, чтобы убить меня.
– Хорошо, давай растянемся, – отвечает она, бросая коврик на землю и опускаясь на колени рядом со мной. Когда я поднимаю на нее взгляд, слабая улыбка касается ее губ, а ее глаза осматривают мое лицо.
– Почему ты выглядишь такой довольной собой? Я ведь вижу эту маленькую злую улыбочку, – выдыхаю я, все еще безуспешно пытаясь отдышаться.
Она смеется, потянувшись за каким-то длинным куском пенопласта, который она принесла ранее.
– Это обычная довольная улыбка. Было весело.
– Тебе нравится мучить мужчин ради удовольствия. Понял.
Она похлопывает меня по плечу.
– Только тех, кто этого заслуживает.
Я издаю смешок. Потому что я, вероятно, действительно этого заслуживаю.
– Ладно, сядь. Я собираюсь подсунуть это тебе под спину и дать тебе немного полежать на нем. Расправь плечи, выпрями грудь.
Она подталкивает меня сесть еще до того, как заканчивает предложение, и я оказываюсь с ней лицом к лицу. Ближе, чем следовало бы. Я вижу, как двигаются ее губы и как мелькают за ними ее белые зубы, пока она болтает без умолку.
Она понятия не имеет, насколько это отвлекает.
Когда она обхватывает меня пенопластовым валиком, я улавливаю запах вишни и соленый привкус пота.