– Гарри хотел показать что-то Вилли. Уж не к самому ли они зашли?

– А этот эсборец? Как думаешь? Правда шлем нашёл? Может, это он их?

– Один двоих? Вилли и Гарри? – Морис покачал головой. – Силёнок бы не хватило. В прямом бою! В сердце обоих! Ладно бы исподтишка в спину. Потом можно было бы изобразить, что они друг друга… Но ран только по одной. Обе смертельные.

– А может, он не один был!

– И потом, где они так долго ходили, что гвардейцы даже заскучали без капитана. Ты же видел! Там двумя чарками не обошлось! И трупы остывшие были. Час, не меньше, пролежали. Значит, погибли почти сразу, как ушли.

– Всё равно эсборец подозрительный! – хмурился Лиам.

– Если он причастен, зачем ему стражу звать? Зарезал и свалил! Кстати, кто он?

– Братья говорят – мелкий дворянчик. Живёт здесь с охоты. Оставили как советника по картам. Помогает составлять карту единого королевства. Эсбор он как свои пять пальцев знает. Королевский картограф.

– М-да… Картограф-убийца. Скорее всего, нашёл он шлем. Можно не ходить даже. С ним всё ясно. Замухрышка чернильная.

За несколько шагов до каземата Хранитель и Веко услышали брань и шум борьбы. Распахнув дверь, они увидели, как дерутся охранявшие эсборца монах и гвардеец. В руках у каждого были оклсы, которыми они старались дотянуться до шеи друг друга. Переворачивая скудную мебель, они кружили по крохотному каземату, врезаясь со всей силы в стены. При этом рычали, как звери, и поминали матерей друг друга, сестёр и бабок. Растерянный эсборец зажался в угол и глупо улыбался, сверкая белыми зубами.

– Отставить! – заорал Морис что было сил, – Отставить, сукины дети!

Дерущиеся оттолкнули друг друга, не обращая ни на кого внимания, и ножей не выпустили.

– Обоих вздёрну! – прокричал Морис и, подняв с пола стул, запустил его в стену между драчунами.

Наконец те опомнились и посмотрели на них.

– В чём дело, сынки? – спокойно спросил Лиам и встал между ними, взяв обоих за руки, – о чём поспорили?

Гвардеец рухнул на колени:

– Ваше Преосвященство! Не велите казнить! Но вы же знаете, что случилось! – затараторил бородатый воин, и глаза его увлажнились, – Капитан Брок погиб! От руки монаха, не прогневайтесь! Но что происходит?

– Ты забываешься! – вмешался монах. – Брат Гарри тоже мёртв! Рука, что держала нож, принадлежала капитану!

– Дети мои! – Лиам встряхнул их за руки. – Дети мои! Они мертвы! Оба! Нам надо понять, что случилось. Вы же знаете, они уважали друг друга. Можно сказать, дружили. Тут что-то нечисто! Вы… Вы должны, хотя бы во имя их светлой памяти, помочь нам выяснить, что случилось. Кто знает, может, их смерть подстроена, чтобы перессорить братство и гвардию! А? Не думали?

Монах и гвардеец покосились на эсборца. Он стоял в углу и испуганно улыбался.

– Что? – Лиам снова дёрнул их за руки, – Нет! Это свидетель. Так, выйдите на улицу! Но перед тем пожмите руки.

Не переставая бросать косые взгляды на несчастного картографа, драчуны пожали руки и вышли на мороз. Морис и Лиам подняли стулья, затем стол и, усевшись за него, пригласили присоединиться к ним задержанного. Тот неохотно сел, положив руки на стол, но через секунду спрятал их на коленях. Эсборец переживал так, что сапоги его отстукивали дробь на деревянном полу каземата.

– Ба-а-а! – удивился Морис, – Да это наш краснокамзольный друг! Вот бы не подумал, что картограф короля так молод и так резв в охоте! Ну, здравствуй!

– Вы знакомы? – Лиам приподнял бровь.

– Ты же на охоту не ездил. А поехал бы – увидел, как этот молодой человек летел над полем, как сокол! Он всех обставил. Если бы лиса не ушла тогда в лес, то он был бы героем последней охоты, а не Льенар. Да! Конь у него просто… Птица, а не конь! В лесу сплоховал, конечно…

– В Эсборе мало лесов. Мы пре… предпочитаем поля, – выдавил из себя картограф.

– На охоте я вас видел, и вы произвели на меня впечатление смелого человека. Что же вас так сейчас напугало?

– Меня в чём-то подозревают? Я так понял, что шлем который я п… п… нашёл, был с трупа? Я никого не убивал!

Эсборец сгорбился и утёр лицо рукой. Плечи его вздрогнули.

– Я картограф! Я не убийца! Вы думаете, раз эсборец, значит преступник? Это не так! – внезапно он выпрямился.

Взгляд его прояснился, с губ сошла нелепая улыбка. Чётким уверенным голосом он продолжил:

– Если на то пошло, это ваши солдаты устроили резню в Рейме! Я там был! Я всё видел! Вот кто убийцы! Мы, эсборцы, – жертвы вашего насилия. И здесь я потому, что волосы мои светлы и лицо без бороды!

– Молодой человек, – тихо сказал Лиам, – Я сед и лыс. Просто поверьте, что когда-то я не носил бороды и был красивым блондином. И я распевал в кабаке «Трироль» песню о голубой макрели.

Хриплым голосом он затянул:

Когда в шаланду ты возьмёшь,
Чего домой не довезёшь!
Пудов шестнадцать и-я-хо!
Пья-я-янющих моряко-о-ов!

– Вы эсборец? – удивился картограф.

– Я родился в Лорионсе. Это…

– В пяти милях от Рейма. Рыбацкий посёлок. Часовня. Шестьдесят пять дворов… – пробормотал удивлённый картограф.

– А ты и вправду хорош! – засмеялся Лиам и хлопнул эсборца по плечу, – Как твоё имя?

– Коналл. Коналл Грант.

– Вот что, Коналл! Скажи, что ты делал там, у северной башни?

– Да я сам не пойму! Обычно я сижу допоздна за картами у себя в комнате. Сегодня зачем-то подошёл к окну, – он пожал плечами, – Душно, что ли, стало… Выглянул и увидел, как в-в-вдоль стены бежит тень. То ли собака, то ли волк… А когда на неё упал лунный свет, я заметил странный окрас. Почти красный. «Лиса!» – подумал я. Но слишком крупная для лисы.

Морис с Лиамом переглянулись, и Хранитель присвистнул.

– И ты решил пройтись посмотреть, что за зверь? – спросил Лиам.

– Да. Вышел и пошёл вдоль стены, пока не наткнулся на этот чёртов шлем.

– Ну а лису-то? Лису видел?

– Нет. Да не лиса эта была… Побольше что-то.

– Ну, ладно! Иди к себе. Возвращайся к картам. Ни о чём не думай.

Морис открыл дверь и кликнул гвардейца:

– Проводите господина картографа до его комнаты. До дверей!

Глава XI

Льенар стоял посреди опушки леса. Лунный свет струился через вековые сосны, причудливо играя тенями на снегу. Он не знал, как очутился здесь, откуда пришёл и что здесь делает. Ни коня, ни меча при нём не было. Страх прокрался в его сердце. Льенар попытался крикнуть, позвать кого-нибудь, но крик застрял в горле. Он сделал несколько шагов, оглядываясь по сторонам. Тёмные стволы деревьев стеной окружали его и тянули к нему свои голые ветви. Каждый шаг раздавался чудовищно громким хрустом снега, разносившимся, казалось, на весь лес. Он замер и обернулся. На краю опушки стоял красный волк и смотрел ему в глаза.

Король проснулся в холодном поту. Сон, мучивший его всю жизнь, возвращался к нему снова и снова. Он сел на краю постели и в тяжёлом отрешении уставился на свои босые ноги. Не было сил двигаться, мысли в голове скакали, спутываясь в бред.

Дверь отворилась, вошли слуги со всем необходимым для утреннего монаршего туалета. За ними вошёл Морис и прикрыл дверь. Он встал в углу комнаты, ожидая, когда Льенар обратит на него внимание. Король поднялся с постели, позволив себя переодеть. Пока слуги суетились вокруг, он, не оборачиваясь к Морису, спросил:

– Моё распоряжение выполнено?

– Ваше Величество! Сегодня ночью произошло событие, о котором вы должны знать. Погибли капитан королевской стражи и брат…

– Хранитель! Я спросил о моём распоряжении, а не о каких-то несчастных случаях. Сейчас идём на кухню. Я хочу лично посмотреть, что понесут на завтрак в башню.

– Как прикажете, ваше Величество!

Льенар наконец посмотрел на Мориса. Их взгляды встретились. Оба бледные, с запавшими глазами, смотрели они друг на друга и будто не видели.

Внезапное появление на кухне самого короля в сопровождении Хранителя Большого Ключа вызвало немую оторопь среди кухарок и поваров. Смех и разговоры оборвались, и только шипение масла и бульканье котлов нарушало тишину. Растерянные обитатели кухни не знали, как себя вести. Кто-то склонился в поклоне, кто-то замер как истукан, мальчишки же вовсе дали дёру через чёрный ход.

– Ну, что же! Покажите мне, что вы подготовили для завтрака в северную башню! Жареных крыс или отварных жаб?

– Ваше Величество! – подал голос старший кухмейстер, – Вот корзина для башни… Северной. Там один человек всего… Но покойный брат Гарри приказал как на троих чтобы… Вот…

Он снял с корзины полотенце. Король подошёл и заглянул внутрь. Каравай свежего хлеба, шесть куриных яиц, бутыль молока, большой кусок ветчины.

– А где крысы? – невозмутимо спросил король и уставился на повара.

– А надо было?.. Ваше Величество… – кухмейстер чуть не умер от страха.

– Вчера же носили на ужин? Разве нет?

– Крыс? – у кухмейстера затряслась рука.

– Я больше не буду спускаться на кухню, чтобы проверять как кормят моих гостей. Слыханное ли дело! В следующий раз, когда мне пожалуются на еду, – король ткнул пальцем в грудь кухмейстера, – Ты пойдёшь на эшафот. А его место займёт кто-то из вас, – он обвёл взглядом челядь. – Но если и он не справится, тоже пойдёт на эшафот! Вот так мы поступим.

Льенар обратился к Морису:

– Ясно?

Морис молча поклонился, и за ним вся кухонная прислуга склонилась в глубоком поклоне. Король резко повернулся и вышел с кухни. Когда его шаги стихли, Морис подошёл к старшему кухмейстеру и взял его за плечи:

– Дружище! Ты уж постарайся! Как следует!

– Ваше… Ваше… – по щекам кухмейстера текли слёзы, исчезая в седой бороде, – Мы… Я… Да никогда… Никогда! Всегда все довольны…

– Ну-ну! Тише!

Вдруг с лестницы раздался крик короля:

– Морис! Сукин сын! Ты где? Бегом ко мне!

Морис усмехнулся, подняв указательный палец:

– Вот видишь? – сказал он кухмейстеру. – Вместе с тобой на эшафот пойдём, если что.

Хранитель догнал короля на лестнице:

– Ваше Величество, я здесь!

Остановившись на пару ступенек выше Мориса, Льенар обернулся:

– Куда ты к девкам ходишь?

– Ваше Величество! – Морис развёл руками, – Вы мне запретили, и всё… Ни ногой!

– Мне надо!

Морис в удивлении открыл рот.

– Ну, надо! Понял? Надо! – настаивал Льенар.

– Ваше Величество, – оглянувшись, зашептал Морис, – идёмте в ваши покои. Там обсудим. Такое щепетильное дело. Тут лишние уши не нужны.

– Да-да. Идём!

– В замок, думаю, звать не стоит, – заговорщицки шептал Морис, – Шила в мешке не утаишь, лучше мы сами съездим. В одно укромное место за городом. Поступим так… В городе есть дом, о котором никто не знает. Я там встречаюсь с соглядатаями. Вы сейчас переоденетесь в рясу, накинете капюшон поглубже, и мы пойдём туда пешком. Там ещё раз переоденетесь – в простолюдина. Возьмём лошадей – и через полчаса мы на месте.

– Хорошо.

– Обратно вернёмся тем же путём.

– Давай уже рясу!

Они скакали по полю плечом к плечу, удаляясь от города. Хранитель украдкой поглядывал на короля, одетого в простой камзол, и не узнавал друга детства. Черты лица его заострились, взгляд пьяно блуждал, ни на чем не останавливаясь. Морису вспомнился ледовый рейд. Тогда ещё принц, Льенар спешил на выручку к своему отцу. В лице его была жизнь, в осанке сила, в словах тревога. Сейчас же рядом с ним в седле трясся живой труп. Добравшись до придорожного трактира, они спешились, передав поводья мальчишке.

– Кто я, тут знают. Я буду называть вас Ли, – сказал Морис, – Вы из прислуги, скажем, писарь. Ну, и обращаться к вам я буду соответственно. Вы уж подыграйте!

Он толкнул дверь в трактир и вошёл первым. Льенар последовал за ним.