«Твой брат! – обрадовался Келехир и взялся за ложку. – Это прекрасно!»

Намисэль с улыбкой посмотрела на него.

«Брегевольд сказал мне, что Сомбриэль ваш правитель, – вспомнил эльф. – Он тоже князь?»

Он ожидал услышать подтверждения своим словам, но нантарианка проговорила: «Трон Огня в Обиссоме всегда занимают двое, Кели. Так повелось с Начала Времен. И ныне Нантаром правлю я и Сомбриэль».

«Вдвоем?» – неуверенно переспросил Келехир.

«Ты не ослышался». – Намисэль нетерпеливо постучала ложкой, прибавив, что они с братом не князья, а верховные правители.

Некоторое время они сидели в молчании. Владычица Нуавариона не любила, когда ее отвлекают. Она ела.

Насытившись, она опять налила себе воды и выпила ее.

«Благодарю за ужин». – Келехир вежливо поблагодарил хозяйку.

«Принимаю твои благодарности, – Намисэль дала себе труд кивнуть головой. – Расскажи мне, как ты попал в плен, Кели. Об этом я знаю мало».

«Это произошло из-за Набу, – начал эльф. – Или благодаря ей»…

Он рассказывал эту простую историю чуть ли не полчаса. Нантарианка забыла о приличиях и начала клевать носом.

«Нами! – нежно тронул ее за плечо Келехир. – Для кого я рассказываю все это? Ты ведь уже спишь!»

«Я все слышала, – очнулась та. – Значит, Ибрет провел вас к выходу, и вы попали в Чертоги Древнего Зла».

«Никуда он нас не провел!» – возмутился эльф и внезапно замолчал. Ему на память пришли слова гнома о том, что он с кем-то договорился. Неужели Ибрет вовсе не тот, за кого он его принимал?

«Он провел вас к выходу, – настойчиво произнесла Намисэль. – Он и Бурлаг там как раз для этого, Кели».

«И Бурлаг?! – изумился Келехир и потрясенно выкрикнул. – Но он же орк!»

Теперь у него уже не оставалось сомнений в том, что кто-то из этих двоих вернул гному его топор.

«На самом деле его зовут Аманурум. Он мой подданный. Просто он носит маску». – Просветила его владычица и улыбнулась.

«Какую маску?» – Келехир был озадачен настолько, что даже не пытался скрыть этого.

Намисэль позвала слугу, прислуживавшего им за столом, и что-то сказала ему на ухо. Тот быстро ушел и вернулся, неся в руке какой-то предмет.

«Вот такую, только орочью». – Намисэль показала эльфу лицо гоблина. При этом она недовольно покосилась на слугу, старавшегося выполнить поручение как можно быстрее, и из-за этого перепутавшего маски.

Лицо гоблина было словно живое. Только вместо глаз зияли безобразные отверстия, в которых кусками кожи висели веки с короткими, почти выпавшими ресницами. В дыре, края которой ограничивались бледными, бескровными губами, угадывался рот. К нему прилагалась фальшивая вставная челюсть со старыми, местами обломанными и темными зубами. На макушке сохранились редкие, спутанные волосы. Лицо, на котором торчал острый, крючковатый нос в бородавках и наростах, дополняла шея серого и неестественного цвета.

«Портится начала». – Задумчиво отметила владычица, критически оглядев вражью личину и обращая на это внимание слуги.

Келехир ничего не ответил, он метался в поисках уборной. Его мутило. Все съеденное им упорно просилось наружу.

«Набарт! – крик владычицы разнесся по всему Тронному залу. – Отведи Кели в уборную. Ему плохо».

На ее зов явился другой нантарианец и, хихикнув в кулак, увел брезгливого эльфа в гостевые покои. Там он завел его в уборную и оставил одного.

Через день Дхарион привез в Имран Брегевольда и Рашта, и сразу отвел их в жилище, специально предназначенное для них. Оно было недалеко от гномьего трактира и Брегевольд с Раштом не стали откладывать посещение последнего в долгий ящик. Келехир, пришедший в порт под охраной, чтоб встретить друзей, отправился с ними.

После трактира они вернулись в свой новый дом, и задержались в нем до вечера, обсуждая новости, услышанные ранее. Все были в приподнятом настроении. Орки на днях получили отличную взбучку от гномов под руинами Северной Твердыни, и это не могло не радовать.

Эти руины находились на берегах Акхтуриона – Незамерзающего Пролива, отделяющего земли материка от острова Бангам, принадлежащего гномам.

«Что гномы охраняют в Нагз-Ашмане? – назвав Северную Твердыню по-гномьи, так как ее обычно называли и все остальные, спросил Брегевольда Рашт. – Разве в этих руинах есть что-то, представляющее ценность для вас?»

«Накх-Аман сам по себе ценность». – Оторвавшись от написания письма, неохотно произнес Брегевольд. Затем взял сломавшийся карандаш и принялся затачивать его.

«Ты назвал его каким-то похожим именем, – вмешался в разговор Келехир. – Что это за язык?»

«Так его прозвали те, кто построил этот город, – гном досадливо поморщился, нечаянно порезав палец ножом и заляпав написанное своей кровью. – И язык этот – нантарианский».

Эльф не стал спрашивать о значении этого имени, справедливо полагая, что оно означает то же самое, что и на огдире.

Зато к гному пиявкой прицепился к далламариец: «Зачем же орки штурмуют его, если там нет ничего полезного?»

«Их цель проста. Накх-Аман – отличный плацдарм для нападения на Драмманг и Эрдевор, – голос Брегевольда стал уж совсем мрачным. Он не горел желанием отвечать на расспросы, и шарил глазами по полкам, разыскивая аптечку. – Мы не можем допустить его потерю».

Рашт хотел было открыть рот, но гном остановил его: «Довольно, мой друг, довольно. Я не собираюсь посвящать тебя во все, что знаю по этому поводу. Кхаззарад только формально владеет Накх-Аманом. И настоящие его хозяева вряд ли будут в восторге от моей болтливости».

Рашт пожал плечами и благоразумно оставил коротышку в покое. Тот принялся врачевать свой палец.

«Значит, этот древний город и сейчас принадлежит нантарианцам?» – дождавшись, когда гном закончит, полюбопытствовал Келехир.

«Да, – к эльфу Брегевольд был более благосклонен. – Он был основан в 1306 году Первой Эпохи, Кели. И время, увы, не пощадило его».

«Раньше там располагался монетный двор. – Гном взял чистый листок бумаги и быстро нацарапал на нем новое послание. – Но золото, разумеется, вывезли, после падения Нантара».

Эльф промолчал, задумавшись. Он ничего не знал об истории царства, в котором оказался волею случая.

Ближе к ужину, в шесть часов, за эльфом и гномом пришел Набарт, и пригласил их во дворец.

«Владычица! – обрадовался Брегевольд, встретив Намисэль в Тронном зале. – Я так рад видеть Вас вновь».

«И я бесконечно рада, что ты выбрался из плена, мой маленький друг». – Голос владычицы окутал сердце гнома теплом, а руки обняли могучие плечи коротышки. Гном, в ответ, бережно обнял стройную эльфийку.

Они говорили на нантарианском и Келехир ничего не понял.

После ужина, на котором вновь подавали вогхан, соленую рыбу и крайне редкое в этих краях жаркое из говядины, Брегевольд ушел поболтать со знакомыми ему нантарианцами. Рашт залег в спячку в жилище. А Келехир отправился бродить по уютным улочкам Имрана вместе со своей возлюбленной и ее многочисленной свитой. Они ходили по городу до позднего вечера. Намисэль рассказывала эльфу историю Нантара и понемногу учила его языку.

В иные дни она обучала его сражаться по-нантариански. Келехир считал себя хорошим бойцом, но после боя с Дхарионом он понял, что ошибался. По сравнению с последним он был просто младенцем.

Излюбленным оружием огненных эльфов были сабли длиной с руку. Они были сделаны из нескольких каменных сплавов. У них был обязательный изгиб, острая заточка и полное отсутствие гарды. Назывались они «ангхиту» и были самым распространенным оружием в подземном царстве.

Одну такую изготовила для Келехира сама Намисэль. Сабля была сделана из самых прочных каменных сплавов, а ее режущие части были сработаны из красного алмаза. Помимо этого, владычица подарила ему самое главное – умение владеть этим оружием.

Келехир не сразу привык к своей сабле. Эльфы Эраниона, царства на северо-востоке материка, откуда он был родом, предпочитали другое оружие. Там в почете были копья, глефы, луки, прямые мечи и кинжалы. Сначала он мучился, стараясь не отхватить себе пальцы ненароком. Но потом обвыкся.

Учился он весьма быстро и через месяц уже довольно сносно владел своим клинком. А вскоре он уже был на равных с Дхарионом. Иногда ему удавалось даже продержаться чуть дольше в битве с Намисэль. Она почиталась нантарианцами как мастер клинка, и в сражениях не уступала брату, повсеместно признанному лучшим бойцом царства.

Келехир все больше и больше влюблялся в нантарианку. Она полностью завладела его сердцем и умом.

«Только ты мила мне, – сказал он ей в один из вечеров, когда они вместе гуляли по улицам Имрана. – Я хочу, чтоб мы всегда были вместе. Выходи за меня замуж».

При этом он достал заранее приготовленный подарок, кольцо, целиком сработанное из сапфира, и вручил его Намисэль. Нантарианка улыбнулась и надела кольцо на большой палец правой руки, как было принято в Нантаре. Она еще раньше знала, что Келехир собирается сделать ей предложение.

«Я принимаю твое предложение». – В ответ она подала Келехиру кольцо из рубина.

«Возьми это, – продолжила нантарианка. – Это символ моей любви к тебе. Его невозможно разрушить, но можно потерять».

Келехир принял кольцо и тоже надел его на большой палец правой руки. О нантарианских обычаях он также узнал заранее. Выбрать и приобрести кольцо ему помог Брегевольд. Он же и научил его, как вести себя, делая это предложение.

«Я люблю тебя, Намисэль, – сказал эльф и прибавил. – Клянусь защищать тебя и быть только с тобой одной».

«Я тоже люблю тебя, Келехир, – ответила нантарианка. – И тебе клянусь в том же».

Затем они поцеловались и удовлетворенно вздохнули. Оба втайне боялись отказа. Так и состоялась их помолвка.

После этого события они провели вдвоем еще некоторое время, пока в Имран вдруг не приехал Сомбриэль, уезжавший в свою вотчину.

Это произошло неожиданно. Он почти застал сестру врасплох. В Нантаре не разрешались никакие связи с чужеземцами. По законам царства Келехир должен был покинуть его в полном беспамятстве и уж никак не иметь каких-либо отношений с его жителями. Кто-то донес правителю о том, что во владениях его сестры до сих пор проживают те два пленника с Хириин-Раура.

Поздно ночью Намисэль разбудила Келехира и велела готовиться к отъезду. Эльф ничего не понял, но счел нужным подчиниться. Намисэль наскоро простилась с ним. Была расстроена и чуть не плакала. Он видел ее такой в первый раз. Обычно нантарианка всегда находилась в прекрасном и ровном расположении духа, а тут как будто подменили ее. Она передала Келехира на руки гному и двум нантарианцам и приказала доставить его и Рашта в Тхэкер-си-Дельборо – тайный проход, ведущий в город Дельборо. Он находился в конце Тэксет-Сетира, что переводилось на эльфийский как «Восточный путь».

Эльфа быстро вывели из дворца, где он обычно проводил ночи. Затем он с гномом и нантарианцами сходил за Раштом и забрал его. А после они всем отрядом помчались в порт, где сели в вагонетку и укатили в неизвестность. В Кхадре, который они пролетели без остановки, их вагонетку догнала светловолосая нантарианка, которую Келехир видел впервые.

Через некоторое время они прибыли в Обиссом, столицу царства. Город находился на востоке Нантара, под землей, как и все их города, в горной расщелине. Оттуда до Дельборо было около двухсот верст поверху. Но таким путем обычно нантарианцы не пользовались. Освобожденных пленников вывозили через тоннель в Рабамских горах, которые вплотную подходили к Дельборо с юга. Затем их лишали памяти и оставляли у ворот города, где их потом и подбирали люди Аркалана.

Вот и сейчас, повернув от Обиссома на юго-восток, вагонетка вошла в тоннель Тэксет-Сетира, ведущий во владения аркаланцев. Ехали не меньше четырех часов. Вскоре остановились у каких-то развалин. Здесь был обвал, но внимательному Келехиру было вполне понятно, что туннель вел дальше, под самый город людей.