Его запрет (страница 12)
– Пригласи подругу, – я неопределенно кручу головой. – Я тоже не откажусь от разгрузки. Ты ведь не хочешь пропустить весну? Вы с Юлей посплетничаете, а я порыбачу, может, Сизов заедет.
– Нет! – вырывается у меня. Последнее, о чем я сейчас мечтаю, так оказаться со Славой в одном доме. Лицом к лицу. Даже если он приедет всего на пару часов и будет изображать хорошего друга, максимально игнорируя меня. – Мне нужно готовиться к экзаменам, – спешу исправить ситуацию. – Давай лучше после экзаменов. Хорошо?
Марк не обращает внимания на мою нервную реакцию.
– Без проблем, – отвечает он.
Но она не укрывается от Ирины – нашей помощницы. Я ловлю на себе ее внимательный взгляд. Да и после того, как брат ушел, женщина подходит ко мне и тихо интересуется:
– Лиз, у тебя точно все хорошо?
– Конечно, теть Ир, – отвечаю я.
– Ну сколько я просила не называть меня так. Просто Ирина, – она присаживается рядом и улыбается. – Ты поссорилась с Юлей?
– Нет.
– Или дело в мальчике?
– И да, и нет, – отвечаю я, смутившись. Трудно назвать Славу мальчиком.
– Не хочешь рассказать?
Очень хочу! Но вряд ли меня кто-то поймет. Вновь укажут на возраст, назовут ребенком и посмеются. А брат еще будет жутко злиться. И еще неизвестно, на кого больше: на меня или на Сизова.
– Нет, спасибо, теть Ир. Там ерунда.
– Ну смотри, – женщина поднимается на ноги, я думала, она вернется к работе, но она обнимает меня, прижав голову в груди, целует в макушку и шепчет: – Скоро твое сердечко перестанет вспоминать о нем.
Я не знаю, как реагировать на слова Ирины, на то, что мои чувства не оказались для нее тайной. Неужели все так очевидно?
– Надеюсь, – шепчу я, смаргивая слезы.
– Тише, – она проводит ладонью по плечам, когда по моему телу пробегает дрожь. – Твой брат ничего не видит. Слеп, как все мужчины.
– Я очень на это надеюсь.
– Если бы он что-то знал, то не позволил бы Вячеславу Львовичу появляться в этом доме. Ты уж поверь.
– Вы же не скажете?.. – спрашиваю я, взволнованно всматриваясь в женское лицо.
– Ну если не сказала раньше, зачем я буду говорить теперь? – отвечает она, ласково улыбаясь. – Да и у Вячеслава Львовича вчера родился сын. А это еще одна причина, чтобы поскорее забыть о нем. Ты же не из тех девочек, что будут разрушать семью.
– Родился сын? – переспрашиваю я, отпрянув и ожидая ответа.
Я ведь знала, что Слава скоро станет отцом, но почему сейчас услышанное так удивляет меня? Почему мысль о ни в чем неповинном малыше заставляет злиться и приносит столько боли?
Глава 12. Вячеслав Сизов
– Вы можете войти в палату и увидеться с сыном и женой, – сообщает медсестра.
– Она мне не жена, – отвечаю я, поднимаясь с диванчика.
Отвечаю довольно грубо, лучезарная улыбка сестрички меркнет. Но лишь на мгновение. За ту сумму, что я отдал в клинике, персонал не мог не радоваться моему присутствию.
– Проходите, пожалуйста, – девушка придерживает дверь.
– Спасибо.
Марина родила несколько часов назад. Естественно, она предупредила о том, что едет в клинику, как только начались схватки. Попросила поторопиться, поддержать. Только я не понимал зачем. Она же знала, что я не испытываю к ней никаких чувств. Мне было откровенно все равно, как в дальнейшем сложится ее судьба. Если бы не неожиданная беременность, то наши дорожки вряд ли пересеклись вновь. Да и о самом процессе появления детей на свет я не горел знать. Как по мне, это должно проходить без лишних глаз. Женщина и врачи. Все. Без мужей, мам, бабушек и прочих родственников. Четко, по делу, без подсказок, вмешательств и ненужных эмоций.
– Даже не подойдешь? – интересуется молодая мать.
Я делаю несколько шагов вглубь просторной палаты. Осматриваюсь. Комфортное помещение. Светлые стены, кровати для матери и ребенка, диван для гостей, пеленальный стол.
– Ты серьезно сейчас оцениваешь, за что отдал деньги?
– Угу. Прикидываю, сколько ты мне будешь их возвращать.
– Циник ты, Сизов.
– Если бы не твое шаткое положение, то назвала бы меня сукой. Не сдерживайся.
Марина хмыкает. Уставшая, с аккуратно собранными волосами, блеском на губах, без прежней яркости.
– Ты всегда остаешься собой, Слава. Никаких сантиментов, проявления чувств, нежности.
– А почему я должен меняться?
– Не знаю. Наверное, потому, что у тебя теперь есть сын, – она поворачивает голову на крохотную детскую кроватку. – Хоть взгляни. Я уже молчу о цветах, шарах и простом «поздравляю».
Я делаю несколько шагов.
– Поздравляю, – отвечаю, рассматривая младенца, завернутого в голубую пеленку. – Но ты же большая девочка и знаешь, что мужчина любит ребенка в том случае, если любит его мать.
– А ты вообще способен любить женщин? Да хоть кого-нибудь?.. – спрашивает она, склонив набок голову.
– Не знаю, – я пожимаю плечами, почему-то именно в этот момент представляя сестру Зверева. – Как ты его назвала?
Смотрю на маленького человечка и ловлю себя на мысли, что ничего не чувствую. Да, беспомощное существо, довольно милое, как и все дети, пока молчат, и все… Никаких давящих ощущений в районе сердца и других признаков раннего инфаркта.
– Никита. Никита Вячеславович.
– Марин, – говорю я недовольно, – свое отчество я дам после теста.
– А у тебя есть сомнения? – спрашивает женщина. – Ты глянь, – она медленно садится на кровати, развернув младенца так, чтобы я видел его лицо. – Твои губы и твой крупный нос.
– Я верю в науку, а не в визуальное сравнение. Да и как тут можно что-то понять?.. Отекший, красноватый…
– Ты хоть на руки его возьмешь?!
– Он спит.
– Младенцы вообще много спят.
– Это прекрасно, – отвечаю я. – Теперь буду им завидовать.
Марина нащупывает ногами тапки, встает.
– Хватит, – раздраженно шипит на меня. – Ничего с тобой не случится, если ты возьмешь ребенка на руки. Или ты так и дальше собираешься участвовать в жизни сына? Приносить деньги, наблюдать за ним со стороны пару минут и исчезать до следующих выходных?
– А разве ты сейчас не описала свою идеальную жизнь? Кто-то раз в неделю подкидывает крупную сумму денег и не имеет мозги?
– Ты же и родителям ничего не сказал про внука, верно? – спрашивает она, доставая младенца из кроватки.
– Зачем? Чтобы после результата теста они лишились этого самого внука?
Марина не реагирует на мои слова.
– Возьми его. Ничего с тобой не случится за пару минут.
Легкий, теплый, маленький.
– Все? – спрашиваю я, возвращая ребенка матери.
– Все… – она хочет добавить явно что-то грубое. Тактичный стук отвлекает.
– Добрый день, Вячеслав Львович. Я пришла взять пробы на установление отцовства, – сообщает блондинка.
– Серьезно? Прямо сегодня?! – Марина готова убить меня взглядом. – Ну ты и сука, Сизов. В тебе вообще нет ничего человечного…
Вот мы и пришли к привычному формату общения.
– Хватит, – обрываю я.
– А если я не позволю взять пробу?!
– Тогда ты потратила несколько часов моего времени и довольно крупную сумму за время беременности и родов, – припечатываю я, отходя в сторону.
– Как мы поступим? – уточняет блондинка, не выпуская из рук серебристый чемоданчик.
– Хорошо, – выдыхает Марина. – Делайте, – я слышу в ее словах отчаяние. Решила играть до конца.
Процедура не занимает и пяти минут. Вначале берут мазок у ребенка, потом приходит моя очередь.
– Как только будет готов результат, я вам сообщу, Вячеслав Львович. До свидания.
– Спасибо, – я сплевываю в раковину несколько тонких волокон от ватной палочки.
– Результаты сообщат только тебе?! – Марина нервно раскачивает ребенка.
– Это логично. Это ведь я сомневаюсь.
– А если ты договорился заранее, м? Как мне узнать, что не было фальсификации?
– Ты можешь в любой момент сделать еще один анализ, только уже за свой счет. Я не буду против.
Глава 13. Вячеслав Сизов
– Не знаю, уместно это или нет, но я тебя поздравляю, – Марк протягивает бокал, предварительно плеснув в него виски.
– Спасибо, – я выпиваю содержимое одни крупным глотком.
– Отпустило?
Бросаю взгляд на заключение о биологическом отцовстве, всматриваюсь в строчку, выделенную более жирным шрифтом. Словно ноль за время, пока мы со Зверем обмываем мое неотцовство, мог измениться на другие цифры.
– Уж поверь, – сдвигаюсь вглубь кресла, сползаю, откидываю голову на мягкую спинку. – Представь, что из-за глупости ты невольно связываешь свою жизнь с женщиной, которую не особо хочешь лицезреть рядом. А тебе придется встречаться с ней через выходные или даже чаще и изображать, что она тебя не бесит. Ведь на вас смотрит ребенок. Ваш нежеланный ребенок. А потом у тебя появляется та, что ты знакомишь с родителями, планируешь сделать предложение, возможно, захочешь сделать маленького Зверя. Она ревнует, не понимает, что ты куда-то уходишь на день или берешь мелкого твоей бывшей на выходные к себе… Нахер надо такое удовольствие.
– А я смотрю, ты не раз обдумывал свое будущее, – Марк подливает вискаря.
– О, да.
– Только ты упустил одну вещь, такие, как ты, не заводят просто семью, – он смеется. – Максимум баба для красоты. Без права слова. Возможно, ты введешь ее в статус жены, если позволит ее прошлое. А потом будешь выгуливать на мероприятиях, показывать друзьям и отвозить домой. Это твой максимум.
– А твой, значит, другой?.. – я приоткрываю глаза и наблюдаю за другом.
– Да. Я могу позволить себе просто понравившуюся девушку. Мне не нужно смотреть, кто ее родители, на ее образование…
Мне становится смешно. Неужели и Зверь задумывался над тем, чтобы остепениться? Верится с трудом.
– И ты уже встретил такую?
– Нет.
– Ну вот и умничай, – я вновь закрываю глаза.
Но отчасти Зверь прав. В моем случае на первом месте статус. Я не смогу привести с улицы Машу, Аню, Наташу, да плевать, какое будет имя, и ввести ее в свой круг общения. Да и родители лет как шесть назад приготовили для меня Арину. «Идеальная кандидатка по всем параметрам», – говорил отец. Но идеальная она, только стоя на коленях со ртом, заткнутым моим членом. Я не вижу ее рядом с собой в одной постели. Трахнуться – пожалуйста. Просыпаться рядом каждое утро – только через мой труп. Определенно я хочу, чтобы женщина, которая станет моей женой, была искренне рада меня видеть дома, а не потому, что ей нужно изображать счастье. Лицемерия хватает и без того. Я буквально дышу им. Только у Зверева дома я могу вздохнуть свободно. Он прямой, без заморочек. Вот поэтому я и могу назвать его другом. Он один из немногих, кто скажет мне правду в лицо. Без прикрас и вежливой улыбки.
– Плесни еще.
– Без проблем. Такой-то праздник.
– Заткнись, – я огрызаюсь беззлобно.
Только сейчас меня начинает потихоньку отпускать. Одна из самых сложных недель в жизни. Результаты я получил еще утром, не стал вскрывать, была запланирована важная встреча. Конверт я открыл, лишь подъехав к дому Марка. Прочел. А потом еще секунд тридцать таращился в бумажку.
– Есть не хочешь?
– Да можно.
– Ляль, – кричит Зверь. – Принеси нам что-нибудь.
Присутствие Лизы становится для меня сюрпризом.
– А она дома? – спрашиваю я.
– Только что пробежала на кухню. Да, она теперь почти все время дома. Взялась за учебу. Как ни зайду, сидит перед тетрадками или ноутбуком.
– М-м-м, молодец.
– Да. Я тоже ею горжусь. Она умнее меня. Во всех отношениях. Я в ее возрасте не думал о будущем. Ну ты и сам знаешь.
– В ее возрасте мы картошку чистили и копали отсюда и до обеда, – напоминаю я о буднях в армии.
– Не так и плохо все было.